Лейтенант милиции Вязов. Книга третья. Остриё - Волгин Сергей - Страница 6

- Два дня …

Зоя упала на стул, а Костя и я стояли изумленные.

- Боюсь я, очень боюсь … - проговорила Зоя и закрыла руками лицо.-Что я наделала, что наделала? ..

- А если он ищет Пашку? Неродного брата … - спросил, ни к кому не обращаясь, Костя и вдруг выбежал из комнаты.

- Надо позвонить Мише,- решительно заявила я и подошла к телефону. Но Михаила в отделении не оказалось.

Миша пришел поздно. Я быстро собрала на стол. Мы ужинали, поглядывая друг на друга. В комнате было тепло и уютно. И Миша сегодня выглядел бодрым, и на душе у него, видимо, было легко, потому что он щурился, иногда подмигивал ни с того, ни с сего. Вдруг он спросил:

- Ты чем-то встревожена?

- Я всегда тревожусь за тебя … - А когда Миша поднялся из-за стола, я сказала:- Пропал Петя - братишка Зои. Она приходила, ждала тебя.

- Где-нибудь путешествует. Ребята все такие …

- Боюсь, не так-то все это просто,- возразила я и передала Мише весь разговор с Костей и Зоей. Миша сразу стал каким-то другим, озабоченным. Он положил на этажерку газету, которую только что взял в руки, и молча стал одеваться.

- А позвонить нельзя?- нерешительно спросила я, но, не получив ответа, торопливо сказала:- Ну, ничего, ничего. Я подожду ….

Голос мои дрогнул, и я, по-видимому, так жалобно посмотрела на Мишу, что он подошел, обнял меня.

- Сама знаешь, Надюша, иначе я не могу. Надо … - сказал тихонько Миша и погладил мои волосы.- Ты у меня умница, самая хорошая, распрекрасная моя. Ты все понимаешь, все знаешь …

Проводила его до двери, поцеловала и потом смотрела в окно на его прямую и широкую спину, пока он не скрылся за углом.

Куда он пошел? А не все ли равно! Он ушел, озабоченный судьбой человека, он готов сейчас же из-за этого человека (Петю он ни разу не видел) драться и, может быть, погибнуть!..

Толкучка! Надо же придумать такое точное слово - сразу представляется площадь, заполненная народом,- кто продает, кто покупает,- и все, действительно, толкутся. Товар разбит по участкам, есть даже местечко, где торгуют валенками, хотя они в Ташкенте явно не ходовой товар. Продают и книги. А рядом поношенную обувь.

Здесь трудно разобраться: у кого совесть чиста, у кого запачкана. На толкучке можно купить пальто и сомбреро, обручальное кольцо и собачью упряжь, фамильный бокал и романы Чарской.

Сюда-то и пришел Петя, чтобы найти Пашку, за два дня до того, когда Зоя прибежала к Вязовым. Воришку, конечно же, следовало искать именно здесь, на толкучке.

Петя направился к закусочной, построенной на краю площади, за всевозможными ларьками и будками. Запах манты и шашлыка здесь никогда не выветривался, пропитал и постройки и деревья, и у всякого, кто сюда приходил, вызывал аппетит. В закусочной, как в предбаннике,-красные лица в сизых облаках. В ближнем углу не то притворяется глупеньким, не то «острил» краснощекий, с длинными руками парень.

- Что? Дым коромыслом? Где коромысло?- пискляво нараспев спрашивал он, но кружку держал крепко.

К нему и направился Петя.

- Пашку? А ты кем ему доводишься?- спросил длиннорукий парень. Братом,- сказал Петя.

- А не финтишь?

- Неродным,- добавил Петя, хмуро глядя на парня.

- Это мы проверим,- пригрозил длиннорукий, у которого была странная кличка «Святой», и показал на кружку с пивом:

- Пьешь?- И когда Петя, смущаясь, проговорил «Немного», парень сощурился, сморщил побуревший нос:- Вот немного и тяпни - пару кружек. Деньги есть? Дурак. Без денег человек- мусор. Пей на Пашкин счет. Он скоро приплывет.

Святой опять начал кривляться, визгливо спрашивал:

- Накурили - топор вешай. А где топор?

Петя смотрел на него и недоумевал: «Больной, что ли?»

У Пети широкие брови и, если сомкнуты, походят на усы с тонкими кончиками. Лицо продолговатое и бледное. Всегда серьезное.

Пиво он тянул медленно, с неохотой.

- Вот твои брательник с неба свалился,- сказал Святой и визгливо засмеялся.

Петя увидел у двери черноглазого паренька с пушистым чубом, в клетчатой рубашке с засученными рукавами. Они обменялись взглядами: Пашка с прищуром, со смешинкой, Петя - серьезно, изучающе.

- Так ты, говоришь, мои брат? .. Хэ! У меня, оказывается, уйма родственников, а я думал- Пашка круглый сирота,- засмеялся Пашка, знакомясь с Петей.- Ну что ж, языком почесать можно,- согласился он и подошел к столику.

Петя рассказал о своем житье-бытье и заключил:

- Вот пришел посоветоваться.

- Нашел советчика!- необычно, без усмешки, воскликнул Пашка.- А ты не тумкаешь: вдруг я потяну тебя на дело? Может, на нашего пахана стоит наплевать с седьмого этажа?

Пашка артистически взмахнул рукой, с шиком выхватил из грудного кармана папиросу, подбросил ее и ловко, как циркач, поймал ртом.

Потом из глубокого кармана штанов вынул металлическую обойму, зажег спичку и, воткнув ее под ноготь, поднес горящий конец к папиросе. Прикурив, он стрельнул спичку в угол. Теперь он щурился от удовольствия.

- Люди все должны делать красиво, даже плевать. -Допираешь?

- И в карманы лазить красиво?-Петя сказал и пожалел: тот мог обидеться, послать к чертям.

- Но Пашка захохотал.

- У тебя, я вижу, шарики крутятся. Мы бы с тобой шарахали неплохо. Только младенцев развращать не хочется …

- И в школе учились бы неплохо … Пашка затянулся. Выпуская дым изо рта и ноздрей, он смотрел на

Петю с той долей презрения, какую, по его разумению, следовало выражать при обращении с несмышленышами. Косой чуб нависал над его правым глазом.

- Ты вот что, шмендрик, запомни: за парту мне дорога заказана.

- Ну и дурак!- вырвалось у Пети.

- Полегче на поворотах, мамкин сосунок! Кончик языка прищемить недолго и родственничку…

Петя примирительно сказал:

- Ладно, я пришел не ругаться … Что же делать с отцом? Пыхнув дымом, Пашка покосился на брата, озорно блеснув глазами, и выпалил, будто приглашал участвовать в веселой игре:

- Кокнуть его.

- Ты что?!- испугался Петя. Серьезно?

- А что?- Пашка хмыкнул.- Заслужил.

- Он хоть и подлец, а отвечать за него придется …

А он вот не отвечает! На него, что, законов нет?! Одну семью разодрал, другую … Правильно лейтенантик сказал: душу он у меня вынул… Кокнуть его надо, и шабаш! А то еще кому-нибудь жизнь покалечит.

Пашка бросил на пол папиросу. Пошарил в кармане и заказал в буфете две кружки пива и две стопки водки. Петя от водки начал отказываться, но Пашка цыкнул, и тот выпил.

В голове зашумело, и разговор пошел легче.

- Мне твои батя тоже все кишки вымотал. Я и смотался в училище,-пожаловался Петя.- У меня до сих пор его хлеб в горле колом стоит … Сестру жалко. Сидит дома и всякую гадость слушает.- Помолчав, добавил с пьяной решимостью:

- Согласен: надо пристукнуть его, чтобы не портил людям жизнь …

- Во, это разговор!- похвалил Пашка, но его прервал Святой.

- Полегче, салаги! Надо знать, где и о чем болтать.

Пашка глянул на Святого и сразу притих.

- Кто это?- спросил шепотом Петя.

- Рано тебе знать,- огрызнулся Пашка и заказал еще водки и пива.

А поздно вечером они в обнимку шли по темной узкой улочке и пели песню - один в лес, другой по дрова. Пашка вел Петю к себе.

Семья - это непрерывное беспокойство. То радость, то недоразумения, а то и страдания. Может быть, такое житье и к лучшему? Иначе человек ожиреет.

Прихожу как-то я домой, поцеловал свою Надюшу, пообедали мы, сели отдохнуть, мне и говорит Надя: «Лейтенант Митя стал заходить каждый день. Надоел. Поговорил бы ты с ним…». У меня даже сердце застопорило. Дух перехватило. Конечно, Надя красивая, и ничего нет особенного в том, что на нее заглядываются, но этот нахал Митька …

Я, конечно, виду не подал. Даже улыбнулся и спокойно пообещал побеседовать с миленьким нахальчиком. Еще пошутил: «Я ему пропишу ижицу!»