Алекс. Безродный. Дилогия (СИ) - Сазонов Михаил - Страница 31

И в центре комнаты, словно вишенка на торте, стояло деревянное кресло, обитое красной бархатной тканью.

Я хрен знает, какая тут используется… Слышал лишь о жаккарде, но различать их не умею. Однако на это мне абсолютно на-пле-вать. Меня интересует другое: оно красного цвета из-за того, что это её естественный цвет или же это всё осталось от предыдущих посетителей? Думаю, нет, раз я усажен на соседнее, менее впечатляющее кресло…

Услышав позади скрип, я понял, что старик закрыл дверь, которая, судя по звуку, ещё и металлическая. Выбить за раз со всей дури не получится…

— Тебе лучше приготовиться получать по щам, старикашка! — крикнул я, вновь пытаясь собрать энергию и освободиться, а затем и накинуться на него. — И не от таких садистов-маньяков отбивался!

— Лучше не выкобенивайся, пацан… — произнёс старик, делая пас руками, от которого по стенам, полу и потолку пошла рябь. — Дело у меня есть к тебе.

— Да ладно? — с сарказмом сказал я. — Попытать меня — дело такое себе, скажу я тебе. Неблагодарное!

— Довольно! — резко крикнул Глациус, вновь выпустив энергию, которая словно плашмя ударила меня по голове, после чего старик так же неожиданно успокоился. — Успокойся. Тебя пытать я не собираюсь, пацан.

— Так… — недоумённо начал я, — а для чего весь этот фарс?..

— Вызнать у тебя хочу, где сидит твоё демоново отродье?

Вот ведь… Прикинуться дурачком? Придётся. Вдруг чёрт улизнёт и шефу своему всё донесёт…

— Не понимаю, — начал юлить я, — о чём вы говорите. О каком демоновом отродье речь?

— Хватит тут шутки шутить, — Хранитель стал чуть серьёзнее. — Я прекрасно чувствую, как за тобой по пятам ходит собака дьявола, а потому говори начистоту: где оно?

— Я-я-я… не уверен, что могу разглашать подобное… Я даже не уверен, что выживу после этого… — кивнул я на оковы на моих руках.

— Ты за кого меня принимаешь, пацан? — приподнял бровь старик. — По-твоему, я первый день охочусь за ними? Оглянись.

Указав по сторонам, Хранитель вновь уставился на меня внимательным взглядом, пока я осматривал комнату. Я, конечно, видел, что по её стенам словно пробегает рябь, на которой всколыхались всякие малознакомые мне символы и знаки, но…

— Всё равно не понимаю, что вы имеете в виду.

На мои словах Глациус раздражённо сплюнул.

— Руны сковывания, — начал он мне читать лекцию. Это я по его тону понял. — По отдельности связывают небольших и слабых духов, после чего тех можно изгнать туда, откуда они родом. Оказываясь в осмысленной цепочке и в большом количестве, ловят тварей похлеще, и хрен что те смогут сотворить. Цепь не позволит сбежать, лишь усугубит их положение при сопротивлении. Из этой комнаты даже высшие демоны не выберутся, иначе не быть мне Глациусом Орэльским!

— И насколько сильна здешняя формация?

Что-то я сомневаюсь в работе всего этого… Примитива, что ли?..

— Да даже если сам незваный сюда заявится без страха порвать ткань миров и создать аномалию, которую после него хрен уберёшь, то он всё равно не сможет ничего сделать. Силёнок не хватит разорвать печать безболезненно и без их внимания.

Понял. Если рогатый припрётся, то для того, чтобы разрушить те десятки, если не сотни рун, придётся приложить такую силу, которая привлечёт внимание местных больших папочек, развлекающихся в своём пантеоне.

— Ну, даже не знаю… — замялся я. — Я не в курсе работы ваших конструктов, но я и сам был охотником на нечисть в прежние времена и хорошо осведомлён об их работе. Мы использовали иные схемы борьбы с демонами, в отличие от вас, а потому…

Не успел я договорить до конца, как в лицо мне прилетело водой, отчего я сразу зафыркал от попавшей в рот и нос воды и начал мотать головой. Подмочить мою репутацию решил, дед⁈

— Хм… — озадаченно посмотрел на меня старик, после чего кинул в сторону бутыль. — А ведь и вправду человек. Только зазря двадцать золотых потратил на освящённую в ордене воду.

— Хоть бы предупреждал, старик! И вообще, что за примитивизм? — прикрикнул я на него, после чего продолжил трясти головой. — Да я вроде как и не скрывал от других свою расовую принадлежность.

— Достал, — резко произнёс Глациус. — Надоело мне с тобой нянчиться. Если бы самолично не видел это бесовское отродье рядом с тобой, то хорошенько бы за тебя принялся. А так вроде и чист, как выпавший снег. Бога упоминаешь часто, Дьявола, проклятого Арушимана, ещё чаще ругаешь за грехи свои, а потому понимать и расшифровывать тебя я устал. Говори прямо, в чём он скрывается? Побрякушка, татуировка? Камень рунный заставили проглотить? Где⁈

— Да погоди, старик, не всё так сразу. Ты лучше свет включи, а то больно темно тут у вас в подземельях. А то и не поймёшь сходу, что, где и почему.

Давай, орденоносец, думай быстрее, пока до чёрта не дошло, какую подлянку я устраиваю. Ну же!

Кажись, до деда дошло. Иначе его чуть посмеивающееся фырканье и не расшифровать.

Не теряя времени, Хранитель в очередной раз взмахнул руками, начав что-то бубнить себе под нос, и в воздухе стали появляться ярко-жёлтые шары из света. Каждый размером с мой кулак.

Один, второй, третий, четвёртый… Один за другим они зависали в воздухе, освещая комнату. Шары появлялись до тех пор, пока пыточная полностью не заполнилась светом. Даже тёмные пространства между орудиями не остались нетронутыми.

Сколько же старик потратил энергии, я фигею… Вот это бездонный колодец!

— Так, пацан, — закончил тот кастовать световое шоу и отцепил меня от деревянного кресла, — по серёдке комнаты печать на полу. Встань в её центр.

Я кивнул и последовал его указаниям. Сбоку от меня действительно оказалась нарисованная подобием мела, только красного цвета, пентаграмма. Выглядела она, мягко говоря, непривычно. Изображения кругов и шаров, местами кресты и квадраты образуют узор закованной в цепи сферы. Всё это в рамках прямоугольника из мелких символов, складывающихся в полноценные руны неизвестного мне назначения.

Мне очень хотелось разобраться с этим как можно быстрее, но я не мог. Кое-кто тянул меня назад, прочь от печати.

Я хмыкнул.

Что зашевелился, гад? Ничего, скоро всем вам не поздоровится. Скоро всех вас мы отправим в преисподнюю, а то и вовсе изничтожим!

Когда я дошёл до центра, шары вокруг внезапно начали меня облеплять со всех сторон. Не вплотную, но достаточно близко. Настолько, что вокруг меня не осталось места для тени.

Свет закончил уничтожать тень, и от моих ног отделился чёрный сгусток, в котором я не сразу узнал морду Чеширчатого. Я, конечно, знал, что это он и будет, но просто не ожидал, что бес этот окажется в настолько плачевном состоянии. Уменьшившись в несколько раз, демон начал с бешенной скоростью носиться по всей поверхности пентаграммы, а на меня накатила внезапная слабость. Вот говнюк! Решил моей жизнью продлить свои мучения⁈

Я ещё не до конца осознал происходящее, когда в меня со всей силой ударило энергией, направленной стариком, и откинуло в бархатное седалище. Слегка стукнулся ранее пострадавшим затылком о спинку кресла, и в моих глазах всё резко помутнело. Уж не знаю, что творил Глациус, но, когда он подошёл ко мне и приложил ко лбу ладонь, мои веки начали опускаться. Перед тем, как я провалился во тьму, Хранитель что-то сказал…

* * *

Тёмное пространство. Всматриваешься в него и кажется, словно здесь нет никаких ограничений. Можно идти куда хочешь, как хочешь и когда хочешь. Но иллюзия обманчива… Я в своей комнате. В своём кабинете.

Комната следователя всегда кажется такой просторной, но одновременно с этим и замкнутой, словно цепи неведомых законов не позволяют обрести вновь свободу и отправиться туда, куда желаешь ты сам.

Вокруг меня то тут, то там вспыхивали и затухали всполохи света. Внезапный яркий всплеск превратился в два силуэта. Два… человека ли? Перед молодым и старым посетителями возник тяжёлый дубовый стол с принадлежностями для работы, и первый сел за него, пока второй лишь наблюдал чуть поодаль за его работой и выдержкой.