Мой первый, мой истинный - Эльденберт Марина - Страница 13

Но он решил, что я ему нравлюсь. Понюхал меня и решил.

Что теперь с этим делать?

Расставлять точки над i. Других вариантов я не видела. Поэтому прошмыгнула в гостиную, сказав маме, что потом домою посуду и что хочу узнать больше про наших гостей. Но братья Рамирес, как назло, надолго у нас не задержались. Даниэль успел рассказать, что он альфа своей стаи – я это уже знала, и что лунный календарь не делает его перевоплощения в волка легче или сложнее – не знаю, причем здесь лунный календарь, но деда это очень интересовал этот вопрос. Хуан все это время молчал и бросал на меня расстроенные взгляды, когда, видимо, считал, что я не вижу.

Видеть мне было и не обязательно: я их чувствовала. То ли из-за его силы, то ли из-за чего еще. Вот это меня и интересовало больше всего. Почему я чувствовала, что он как-то воздействовал на других своей силой? Я не волчица, как сказал его старший брат, тогда что со мной не так? Я ненавидела это чувство, когда со мной было что-то не так! Я предпочитала знать о себе все.

Возможно, это можно узнать у самих вервольфов. Но предупредить сразу, что никаких взаимных унюхиваний! Даниэль сказал, что волки воспринимают отказ как приглашение к флирту? Надо отказать так, чтобы он точно понял – между нами ничего нет и быть не может. Ни флирта, ни тем более чего-то больше. Я человек, а он вервольф. Я не заинтересована в нем, как в мужчине. Точка.

Идея, как довести эту мысль до Хуана, пришла мне в голову почти сразу. Как только я увидела, каким голодным взглядом Мирабель провожает братьев, покидающих наш дом. В другой раз я бы, наверное, отказалась использовать симпатию сестры для собственной выгоды, но сейчас решила наступить на горло принципам.

– Ты знаешь, я прониклась, – сообщила я ей, когда перемыла всю посуду и поднялась в нашу общую комнату. Мира успела принять ванную, смыть косметику и разобрать сложную прическу, но еще не уснула. Что было для нее нехарактерно, ведь время было уже позднее. Словно сестра меня поджидала. – Вервольфами. Они все-таки другие. Необычные.

– После того, как пообщалась с Хуаном на кухне? – Мира села на постели и ревниво ткнула в меня пальцем.

– После того, как пообщалась с его братом, вообще-то, – не стала я скрывать.

– Как ты могла?! – едва не прорычала она.

– Общаться с ними?

– Да. Зная, что мне они мне нравятся.

Это было вполне в духе моей слишком эмоциональной сестры. Додумать о том, что случилось на кухне, сильно-сильно приукрасить. Но лучше бы ей не знать, что Хуан меня нюхал и почему.

– Мне они теперь тоже нравятся.

– Что?!

– Не так как тебе, конечно, – я выставила руки вперед, пока ревность Миры не вышла из берегов. – Как другая раса, живущая с нами на одной планете.

Я уселась на свою постель, как раз напротив сестры, которая в кои-то веки была в шоке и не пыталась меня переубедить.

– Я же столько о них слышала: от дедушки, из радиопередач, из кино. Но не знаю, что из этого правда, а что нет. А тут, можно сказать, два живых справочника по вервольфам.

– Изабель, нельзя называть мужчин справочниками, – Мира так мастерски передала мамин ворчливый тон, что я усмехнулась.

– Говорю, как есть. Мы о них многого не знаем, но можем узнать.

– Как? – Сестра посмотрела на меня скептически, нервно потеребив кончик своей косы. – Они даже на меня сегодня не смотрели. Я так намучалась с волосами. И платье три раза отгладила. Но все зря…

– Вообще-то не зря, – остановила я поток самокопания Мирабель. – Я действительно успела немного пообщаться с братьями Рамирес, и Даниэль предложил нам с тобой узнать вервольфов получше. То есть, можно задать им любые вопросы об их расе.

Я выдала заранее заготовленную ложь и порадовалась, что выдающие меня горящие уши не видно под волосами. С надеждой, что хорошая новость перекроет подозрительность Миры.

– Нам с тобой? – уточнила она. – Так и сказал?

И я нагло соврала сестре в глаза:

– Так и сказал. Ты не рада?

Она захлопала ресницами, а затем слетела с постели и сжала меня в крепких объятиях так, что у меня чуть кости не затрещали.

– Рада? Да я просто неприлично счастлива!

Мира пустилась в какие-то дикие пляски, проскакала в одну сторону, потом в другую, и, успокоившись, наконец-то поинтересовалась:

– Когда мы идем к ним в гости?

– В гости? – опешила я.

– Конечно. Как еще мы останемся с ними наедине?

– Пригласим на прогулку?

– Ты погоду за окном видела, Иззи? До завтра не утихнет! – Издеваясь, набирающий обороты ураган буквально постучал веткой в окно. А сестра включила тот самый взгляд, от которого все окружающие должны были чувствовать себя неумными. – Мы идем к Рамиресам в гости! Кстати, днем? Вечером? Может, с утра? Это все равно лучшая новость за весь вечер!

Лучшая. Миру не пришлось уговаривать, она сама согласилась мне помочь. Так почему у меня ощущение, что я вошла в клетку, а та захлопнулась?

В любом случае, пока все складывалось для меня самым удачным образом: сестра согласилась, даже настаивала на немедленной встрече с вервольфами, и я тоже решила не затягивать с этим. Чем скорее Хуан поймет, что человеческие девушки другие, тем лучше.

Правда, глядя на то, как Мира собирается идти в гости, даже я в этом начала сомневаться. Ее бело-голубое платье, второе по красоте в гардеробе сестры, просто кричало о том, что вервольфы ей нравятся. Оно открывало плечи и соблазнительную ложбинку между грудью, подчеркивало талию и широкие бедра. Сестра всю ночь проспала в бигудях, и утром у нее были роскошные, гладкие и блестящие локоны. Она даже собиралась надеть туфли.

Ветер за ночь слегка утих, но ливень продолжался, и я не представляла, как она собирается в таком виде дойти до братьев Рамирес. Чем с ней и поделилась.

– А дождевики нам зачем? – хмыкнула непоколебимая Мирабель. – И лак для волос.

– И порывы ветра, чтобы туда долететь, – я выразительно посмотрела на ее обувь на каблуке. Сама я оделась как обычно: в джинсы и рубашку, а волосы стянула в высокий хвост.

– Не будь занудой, Иззи, я пойду в резиновых сапогах, а затем переобуюсь!

Я лишь закатила глаза к потолку.

Наверное, мне надо было успокоиться и радоваться тому, что сестра, сама того не подозревая, исполняет мой гениальный план. Но я начинала нервничать: как бы Хуану или его брату не понравился запах лака для волос гораздо больше моего аромата, и они бы не решили перенести фокус своего внимания с меня на Миру. Она точно из тех, кто залезет в клетку с тигром. Раньше мне казалось, что она сама голыми руками скрутит этого тигра.

Но братья Рамирес не тигры. Не львы. Они волки.

К сожалению, передумать я уже не могла. Могла, конечно, сказать, что это была шутка. Но подобного мне Мира не простит. Значит, надо идти до конца. До дома Рамиресов.

Правда, на нашем пути возникло препятствие в виде мамы.

– Ты куда такая красивая? – поинтересовалась она у Миры, увидев нас в холле.

– На свидание, – соврала сестра и глазом не моргнув. Как всегда, плохо.

– Вместе с Изабель? – мама приподняла брови.

– Мне было скучно, – поспешила я объяснить, – и Артурио согласился.

– Ну если согласился, – развела руками мама, а мне на минуточку стало стыдно. Не привыкла я ее обманывать, если честно, вообще не обманывала, поэтому мама легко мне верила. И доверяла.

Поэтому я поспешила нырнуть в резиновые сапоги и стащить дождевик с вешалки. Мира собиралась дольше, но тоже вылетела за мной с хорошей скоростью.

– Зачем ты сказала про Артурио? – зашипела она, перекрывая шум ливня.

– Хотела, чтобы я рассказала про Хуана? Семья, конечно, от братьев в восторге, но сильно сомневаюсь, что мама отпустила бы нас к ним!

Сестра яростно засопела мне в спину, но больше ничего не сказала до самого дома Рамиресов.

Мы даже не успели промокнуть или вспотеть – все-таки под дождевиками это было легко, как уже стояли на пороге старинного особняка и стучали дверным молотком в не менее старинную дверь. Каким же он был мрачным! Но для таких хищников, как братья, наверное, в самый раз. Впрочем, именно Даниэль и Хуан не ассоциировались у меня с волками-аристократами. Они вообще с трудом представлялись в каких-то домах. Было в них что-то дикое, первозданное, свободное… Поэтому мое воображение рисовало либо грубо сколоченную дикарскую хижину на берегу моря, либо вообще-то какую-то пещеру или скалу, устланную мхом. Умом я понимала, что примерно половину жизни вервольфы все равно проводят в человеческом аватаре, и им гораздо удобнее спать на кровати, но ничего не могла поделать со своей разгулявшейся фантазией.