Проводник Хаоса. Книга 9 (СИ) - Понарошку Евгений - Страница 7

«Пастырь?» — удивленно спросил он.

«Да, я здесь», — ответил Пастырь.

Разумеется, ксенос не мог быть жив. То был осколок сознания, сохранившийся во фрагменте воспоминаний. И жить ему оставалось ровно до того момента, как Игнат просмотрит воспоминания. Это понимание охватило мужчину, неожиданно вызвав взрыв смешанных эмоций. Кажется, предстоял непростой разговор.

В голове Игната вертелись десятки вопросов. Ощущая, что время ограничено, он решил начать с самых важных.

— Тот ксенос с фиолетовыми глазами, кожа которого блестела, будто она из металла, — начал он. — Это Консул Порядка?

— Верно, — произнес Пастырь. — Я выследил его, но фанатики были быстрее.

— Как мне найти вход в то подземелье? — поинтересовался Игнат.

— Вход находится в основании пика, похожего на трезубец, — ответил Пастырь. — На летающих машинах ты быстро найдешь его в окрестностях Долины Мира.

У Игната отлегло от сердца. Пусть Консул Порядка еще не был у него в руках, но по крайней мере вновь появилась нить, ведущая к цели.

— Как ты думаешь, — произнес он. — Ксеноса все еще держат там?

— Его должны будут доставить ко Вратам, — произнесло заключенное во фрагменте сознание Пастыря. — Божок явно хочет успеть что-то сделать, прежде чем хаоситы нападут, но я выкраду Консула быстрее.

«Выкрадет его быстрее? — задался вопросом Игнат. — Божка уничтожили при нем, неужели он не помнит?».

На пару мгновений Игнат даже забыл, что говорит не с настоящим ксеносом, но с его осколком личности. Похоже, тот утратил часть воспоминаний и не знал, что все уже закончилось. Определенно, спрашивать что-то по поводу последних событий не имело смысла.

Игнату вдруг пришел в голову довольно неожиданный вопрос.

— А зачем тебе нужна Кровь бога? — спросил он, подстраиваясь под реальность этого Пастыря. — Ты говорил, что этот артефакт сродни чуду. Какое желание ты бы хотел исполнить?

Несмотря на то, что Пастырь представлял собой лишь осколок разума и вряд ли обладал волей, ответил он после заминки, будто не желал делиться сокровенным.

— Я бы хотел восстановить свой мир, — наконец, произнес он. — Найти и спасти остатки моего народа.

Ответ стал неожиданностью для Игната: Пастырь не был похож на альтруиста. Но с другой стороны, он не так уж хорошо знал ксеноса.

— Хорошее дело, — с заминкой ответил Игнат. — Но…как?

Он ощущал себя неловко, расспрашивая Пастыря об этом. Будто обманом залез в чью-то детскую мечту. Мечту, которая уже никогда не сбудется. Но он не мог дать сентиментальности взять вверх над разумом.

— Я хотел обрести силу Титана, — пояснил Пастырь.

Игнат мгновенно вспомнил о существе, даже труп которого излучал невероятное ощущение мощи. Он ведь так и не продвинулся в своих изысканиях по этому поводу.

— Отправь мне информацию, — сказал он.

Пастырь, вернее, слепок его личности, похоже, не имел настоящей свободы воли. А может, из-за знакомства с Игнатом не сопротивлялся. Ксенос немедленно отправил пакет информации, который Игнат при беглых поисках в чужой памяти попросту пропустил.

Достаточно объемный поток информации вызвал легкую головную боль, но Игнат не обратил внимания. Когда он осознал смысл, то невольно замер, проникнувшись грандиозностью замыслов ксеноса. Игнат понятия не имел, что Пастырь мог таить настолько важную информацию.

«Значит вот, что такое Титаны, — подумал Игнат, обдумывая полученную информацию. — И вот, зачем тебе их осколки».

Игнат уже знал, что первостихия имеет свою волю. Когда Проводник следовал ей, Хаос отзывался охотнее. Когда же он шел вопреки его воле, не желая участвовать в войне, то контролировать энергию становилось намного сложнее.

Это было очень опасный момент. Сила Хаоса была дарована Игнату, пока он следует его воле. Пока он участвует в войне, все хорошо. Но если он откажется от этого, то может потерять все свои силы. Проблема была актуальна не только для него, но и для адептов других сил. Однако разумные существа не хотели становиться лишь пешками, живущими для выполнения воли стихии.

Титаны — этот титул носили могущественные существа, достигшие во владении своей стихией величайшего мастерства. Но главным их отличием стало другое. Им больше не требовалось следовать воле стихии. Наоборот, подчинив её полностью, они могли выбрать собственный путь.

«Любопытные вещи ты мне поведал, Пастырь, — подумал Игнат. — Ох и любопытные».

Пастырь хотел обрести силу Титана. С божественной кровью на руках он думал, что сможет восстановить родной мир. Игнат не знал, исполнима ли была его благородная цель. Куда больше его заинтересовал путь к этой цели. Ведь для Игната стать Титаном означало устранить свою худшую уязвимость и перестать быть рабом первостихии.

— Спасибо, — поблагодарил Игнат, ощущая растущую неловкость.

Он тут же сохранил мыслеобразы, решив пересмотреть их позже. Сейчас надо было получить больше ценной информации. Но увы, судьба распорядилась иначе.

— А где я? — внезапно произнес Пастырь. — Не могу вспомнить…

В этот момент Игнат ощутил, как фрагмент памяти начинает разрушаться. Похоже, передача пакета информации стала для него фатальной потерей целостности. Фрагмент личности Пастыря разрушался вместе с ней.

— Я должен торопиться, — произнес Пастырь, как будто почувствовавший, что исчезает. — Нужно успеть захватить… кого? Я…забыл.

Игнат ощутил горечь. Прямо на его глазах разрушалась последняя частица этого могучего существа.

— Ощущаю себя странно, — мыслеречь Пастыря стала совсем слабой. — Хочу… отдохнуть.

— Не беспокойся, — произнес Игнат, стараясь вложить в мыслеречь успокаивающие образы. — Я все сделаю за тебя. Спи спокойно… друг.

— Ты… прав, — будто с трудом ответил невидимый собеседник.

На этом его силы иссякли. Игнат ощутил, как контакт с чужим разумом исчезает. Медленно Пастырь будто растворился в небытие. Адепт силы окончательно ушел из мира живых.

Игнат не успел открыть глаза, как виски сковала сильная боль. Стимулятор и ментальное напряжение не прошли даром — травма вновь дала о себе знать.

Мужчина постарался отрешиться от боли, циркулируя в голове ментальную энергию. Этому нехитрому приему его научили недавно, когда весь лагерь сверхов мучился от ментального поражения. Не сразу, но это сняло боль, позволяя связно мыслить.

Спустя несколько минут вспотевший от напряжения Игнат, наконец, открыл глаза и посмотрел на руки. Фрагмент памяти исчез из ладони, а вслед за ним и все, что оставалось от Пастыря.

— Спи спокойно, — повторил он уже вслух.

Из головы не выходили мысли о смерти. Адепты силы не умирали в тепле и уюте, в окружении семьи и родственников. Конец пути поджидал их неожиданно, в самых темных местах. Когда-нибудь подобный исход придет и к нему.

Желая отвлечься, Игнат прошелся по комнате и выглянул в окно. Взгляд пробежался по виду разрушенного города. Осматривая серые пейзажи, Игнат будто завис на пару минут, погрузившись в меланхолию. Отвлек его стук в дверь.

— Войдите, — произнес он.

В ответ на это внутрь заглянула Рафаль. Открыв дверь, она запустила Бамбика, с которым иногда гуляла, если Игнат был занят.

— Бледно выглядишь. Опять голова болит? — спросила женщина. — Слышала, что привез этого своего… напарника.

Игнат подавил желание грубо ответить ей, чтобы не лезла не в свои дела.

— Все нормально, — сдержанно ответил он. — Пастырь знал, на что шел. Ну, а смерть… ждет каждого из нас. Рано или поздно.

— Это верно, — кивнула женщина. — Знаешь, я часто думаю об этом в последнее время. И о том, что ждет нас дальше.

— И что надумала? — без интереса спросил Игнат — просто, чтобы поддержать разговор.

— Что я хочу отправиться в… путешествие, — с легкой заминкой сказала Рафаль: похоже, не могла подобрать подходящее слово.

— На дикий пляж — позагорать и коктейлей попить в окружении послушных синекожих слуг? — мрачно подколол ее Игнат.