Венец безденежья (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич - Страница 54

Тут ее ждало разочарование, так как уже в десятке ярдов от цепочки факелов, переброшенных через ров, она ничего не видела, но слышала, поэтому на шум кинулась к ящеру под управлением Ляги.

Столкновение гиганта и пусть и мощной, но просто человеческой девушки, закончилось ожидаемо. Я наблюдал глазами совы, как воительница с воплем отлетела от клюва динозавра и затихла под самыми его ногами. Гоблинка еле успела затормозить. Спрыгнула и попинала бесчувственное тело, а потом вспомнила о наших договоренностях. Схватила сову и стала быстро писать записку.

Я окинул взглядом обороняющихся и заметил как Аниса колотит ножнами несколько девушек, которые собрались бежать, доставать тело храбрячки, так как последнее, что здесь слышали, это звук удара, короткий вопль и рев ящера.

Тихо ругаясь себе под нос я побежал к палатке. Принимать сову с запиской на виду у всех было бы глупостью, так что я сделал вид, что внял, наконец, уговорам окружающих свалить в тыл, так как был единственным здесь вообще без доспехов.

В палатке я снял с уже прилетевшей совы записку и вчитался в корявые буквы:

«И что мне делать с этой дурой? У нее кажется нога сломана. И рука.»

Вопрос понятен… Не оставишь же ее живой и на месте. Гоблины так не сделали бы. Но я просто усмехнулся и быстро накидал ответ:

«Раздеть до гола. Все вещи забрать себе. Связать. Привезти на поляну. Посадить в котел. Привязать за решетку, чтобы не захлебнулась. Под утро развести слабый огонь, чтобы не сварилась. Как получите записку или услышите шум отряда, уезжайте. Благодарю!»

На этом набег и закончился. Ящеры ушли, лагерь постепенно успокаивался, а предупрежденная Аниса выписывала мощные люли. За попытку спасать дуру, а соответственно в боевых условиях только увеличить потери, все кто рвался за частокол получили по три дня чистки за конями всего лагеря. Ну сколько смогут. А вся рота, в которой служила героиня, по одному дню этого позорного для дворянок наряда. Причем во главе с командиршей.

Считалось, что у нас всего одна жертва ночного боя, но оказалось, что есть и десяток раненых. Сломанные пальцы, от неумелого владения тяжелой пикой, ушибленные руки, ноги, разбитые головы. Но в целом никто не мог сказать, что атака была ненастоящей.

А когда небо посветлело, воительницы разглядели в паре сотен ярдов от частокола тушу мертвого ящера, и решили, что ночью убили-таки одного пиками, что немыслимо подняло боевой дух.

С рассветом Аниса приказала седлать коней двум батальонам, с целью атаковать лагерь нападавших. Девушки подчинились, скрипя зубами, так как скакать с мечами на динозавров было жуть как страшно. Но не подчиниться не посмел никто, только тихо материли безголовую командиршу.

Остальные два батальона получили приказ разделать тушу ящера. Еды в отряде мало, а там добрые две сотни пудов мяса. Ну и траву для коней запасать на лугах около реки.

Я присоединился к набегу, главным образом затем, чтобы если что, обнаружить возможных разведчиков гоблинов. Настоящие потери нам не нужны.

Когда отряд по широкому проходу в подлеске, оставленному динозаврами, добрался до поляны, то нам предстала адски кошмарная картина. Истоптанная поляна, трупы двух тираносов, которые по моему приказу были истыканы рогами травоядных динозавров, клетка и схема разделки человека. Еще было два с половиной трупа демонов, так как одного попросила себе Ляга, собираясь сделать из него чучело, а я не видел причин, почему бы не пойти навстречу зеленушке.

То, что убитых гоблинов не было, никого не удивило, так как предполагалось, что здесь ночью были их соплеменники. Естественно, похоронили или сожрали.

А вишенкой на торте оказался котел над вялым костром, в котором среди кучи овощей и специй готовилась ночная героиня. Кто-то хотел сразу кинуться доставать несчастную, но Аниса властным жестом остановила торопыг, сначала расставила часовых, а потом уже и спасать разрешила.

Несчастную вынули, развязали, зафиксировали действительно сломанные ногу и руку, потом закутали в плащ, так как ее одежды и доспехов конечно не нашли. А после того Аниса выписала награду героине.

— За нарушение приказа и создание опасности необоснованных потерь, — зачитывала вторая помощница командирки, — Леди дю Гроно разжаловать из лейтенантов в кадетки, отстранить от командования десятком и оштрафовать на все жалованье за боевой поход.

Вот так! А нечего приказы нарушать. И это еще мягко. В некоторых армиях за такое можно было и головы запросто лишиться. Но авторитет Анисы от такой расправы изрядно подрос, хотя и так был уже немалым. Не то что в первые дни похода.

Мы вернулись в лагерь, захватив с собой котел, схему разделки и вообще, все что смогли собрать. Даже трупы демонов не забыли. Они даже не завоняли за ночь, только немного подсохли. Будет, что показать в столице.

А еще я, посоветовавшись с супругой, отправил сокола во дворец своей работодательницы, написав в письме, что отряд жив, битвы не ожидается и вероятно через десять дней все вернутся без лишних потерь.

Ответ пришел в тот же день. Меня очень благодарили за информацию и обещали хорошую награду.

— Ну да, — рассуждала Аниса вечером, положив голову мне на плечо, — это ценное знание. Если герцогиня готовит заговор, то вовремя шепнув то тут, то там, можно получить еще несколько сторонниц.

Мы старались вести себя аккуратно, но утром все-таки я заметил завистливые взгляды на мою красавицу от девушек, что стояли на часах около командирской палатки. Ну что поделать, если ночами слишком уж тихо!

В целом боевой дух отряда был выше любых ожиданий. Это и хорошо, но и опасно. Об опасности стало понятно, когда на второй день два батальона отправились в однодневный поход. Аниса ехала во главе отряда, а я не стесняясь рядом с ней. Через час быстрого продвижения вдоль джунглей по свободному от деревьев пространству нас обстреляли. Ничего такого, я даже знал от моих птиц-разведчиков, что будет несколько выстрелов, но предупредить не мог не раскрывая себя.

Но после стрельбы несколько девушек кинулись в джунгли, за что сразу и поплатились. Аниса сразу вернула нарушительниц в лагерь в сопровождении целой роты, благо те сильно не пострадали. Просто по отравленной стрелке из духовых трубок в лицо. Но не смертельно отравленной, к счастью. Гоблины вообще редко использовали в своем оружии смертельные яды, так как из-за их страшной криворукости, основными пострадавшими были сами стреляющие.

Мы доехали до брошенного огромного поселения рядом с капищем. Но ни обыскивать окрестности, ни въезжать в него не стали. Брошенное и ладно. Аниса была ужасна рада, что ее отряд не дошел до него в первый день, когда здесь была куча детей. А теперь мы просто обозначили присутствие.

В обед мы вернулись в лагерь и узнали, что пострадавшие от яда приобрели опухшие до размера того места на котором сидят, ярко-синие лица.

— Надеюсь, это остановит других желающих нарушать приказы и соваться в джунгли, — удовлетворенно сказала мне жена, когда мы оказались вдвоем в палатке. — Даже хорошо, что кто-то пострадал, иначе в другой раз пострадало бы куда больше.

За оставшиеся дни отряд сделал еще несколько вылазок, к счастью никого не потеряв, но и гоблинов тоже, к счастью, не убив. Такая война меня устраивала. Но гораздо больше мне понравилось возвращаться. Просто эти дикие земли и провонявший лагерь уже страшно надоели.

Полк шел быстрой рысью, а я еще вел своего ящера по лесу в паре сотен ярдов от дороги. Перед обжитыми местами я прописал ему инструкцию как инстинкт, пастись здесь. Может попозже приеду, заберу, если найду как его переправить в баронство, да и придумаю чем его там кормить, на голых камнях.

А еще, уже на безопасных землях империи, у нас с женой состоялся занимательный разговор. Когда мы стали лагерем и уединились в палатке, Аниса пообещала мне, что бросит переживать о том, что она много начудила на этом острове, пояснив: