Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина - Страница 24

-- От и я так думаю! А бабы наши ить подступаются ко мне: спроси, дескать, слово верное заговорное.

-- Нет, Прон. Работать нужно и знать, что да как.

-- Поучите нас, госпожа Розер? Больно у вас капустка хороша! У меня еще на огороде еле-еле в кочан вяжется, а у вас ить хоть и сейчас сымай урожай! А я квашеную больно уважаю зимой.

-- Поучу, Прон. Таить ничего не буду. И как капусту растить, и как картошку окучивать. Дело это долгое. Пришлешь женщин посмышленее, я и расскажу, что да как. Понятное дело: за раз все не запомнят, но что-то спросить можно и потом будет. Только и меня ведь к тебе дело есть. Пойдем, покажу кое-что.

Мы поднялись на плоскую крышу башни. Мусор и хлам отсюда давно вынесли. Стоял здесь дубовый крепкий табурет, стул и небольшой столик – иногда мы с Элли по вечерам здесь чаевничали. Остальная площадь была практически пустой – три длинных узких ящика с цветочками и все. Правда цветочки эти были красиво цветущей геранью – ее запах не любили комары и она немного защищала нас.

-- Бери стул, Прон. Вот сюда его…

Сама я взяла табуретку и подтащила к ограждению. Кряхтя, толстяк взобрался на стул, я -- на табуретку.

-- Смотри! – рукой я показывала в сторону яркой зелени болота.

Пожалуй, сейчас оно выглядело даже красиво: переходы от густого изумруда трясины к нежной зелени ряски бывших озер, сумрачная окраска чахлых елок и сосен, растущих по краю. Зелень перебивалась спокойной серой прохладой огромных гладких валунов. Большая часть лежала по краю болота, но и там, дальше нет-нет, а и выглядывала округлая «спина» гладкого камня. Однако Прона эта эстетика явно не радовала:

-- Ничего там путнего нет, госпожа Розер, – он раздраженно махнул рукой и шлепнул себя по щеке. – От ить, зараза! Чуть за полдень зашло, а комарье уже туточки!

Комары и мошка и в самом деле были бичом этих мест. Все комнаты в башне были уставлены чашками и плошками с различными резко пахнущими отварами. Увы, фумигаторов здесь не существовало, приходилось обходиться народными средствами. В ход шло все: и дым хвойников, и гвоздика, и горящие листья лаврушки, и горшки-ловушки для насекомых, куда я лила медовый сироп. Весь двор башни, выстеленный камнем, был засажен на каждом свободном от камня клочке чабрецом, мятой и валерианой.

-- Что будет, Прон, если у обычной чашки с водой отбить край? Ну, вот останется дырка-скол, что будет с водой?

-- Так ить вытечет она, госпожа Розер. До самой дырки вытечет, – Старосту явно удивил мой вопрос. Он задумчиво почесал за ухом и попытался слезть со стула.

-- Погоди. Не отвлекайся, Прон, смотри внимательно. Видишь, по краю болота идет камень? Его много слоев. Местами эта кайма толще, местами – уже. Это болото – гигантская каменная чаша. Так вот, если найти место, где находится самый низкий край камня, и пробить дыру там. Что будет?

Прон пыхтел, раздумывая над моими словами, и недоверчиво покачивал головой.

-- Когда мы ехали сюда, последний день дорога была почти все время чуть в горку. Понимаешь? Я хочу осушить это болото, староста. Тогда дорога до города станет подсыхать. И тогда-то мы сможем добираться в Энкерт за полдня. Для этого я и заказала у кузнеца те железные штуки. Они называются кайло и служат для дробления камня.

-- Это ж ить какая махина! Госпожа Розер, неужли человек этакое сможет?!

-- Прон, а у нас нет выбора. Поэтому я и хочу, чтобы ты лично отобрал людей. Чтобы деньги не пропали зря. Они должны будут идти краем болота и искать подходящее место для пробивания этой самой дыры. Может быть, не один поход понадобиться. Да и воды здесь столько, что спускать придется не один год. Но если мы это сделаем, через несколько лет жизнь в деревне сильно наладится. А я обещаю, что не стану поднимать налоги еще десять лет. Вот как прописано сейчас, так и будет. Понимаешь?

Думаю, он понимал. Чем быстрее Энкерт станет доступен для торговли, тем больше денег за эти годы останется у крестьян. Сейчас арендная плата более чем скромная. И староста крутил головой, жмурил маленькие глазки, даже хмурился, но я верила: он выберет нужных людей.

Первая «экспедиция» закончилась неудачей: на второй день пути один из мужчин угодил в болотную ловушку и чуть не утонул. Его вытащили, но пропали груз продуктов и одно кайло, которые он нес. А главное, что напуганный этим происшествием, он отказался следовать дальше. В группе начался раскол, и старший Нолан, пятидесятилетний владелец одной из коров, которого выбрал сам Прон, счел за лучшее вернуться. И именно он, Нолан настоял на второй попытке:

-- Так ведь там, значится, госпожа Розер, как? Там, значится, идтить надобно по самому крайчику. Оно, конечно, тяжко по камням прыгать. С грузом этаким с валуна на валун оно, значится, непросто. Вот Пуса и решил, что по бережку у камней оно поудобнее будет. Там мох плотный, он как бы даже подталкивает. Еще и над нами потешался. Ну и прозевал, значится, ямину-то. Она сверху рясочкой этак прикрыта была. А как вытянули его из трясины, ему худо стало. Вестимо, стал тонуть да с перепугу нахлебался водицы болотной… Но как раз от того места еще бы малость пройти, и можно уже и рубить камень. Землица там от камней прям опускается сильно. Навроде, значится, как край чашки каменной торчит, получается. Вот поискать местечко, где поуже этот самый наплыв каменный, тамочки, значится, и прорубать нужно.

-- Хорошо, Нолан. Только я бы хотела, чтобы ты сперва выяснил, куда вода будет сливаться. Ну, чтобы не затопить деревню какую или хутор.

-- Да Господь с вами, госпожа Розер! Откуда бы там, значится, жилье людское?! Самые что ни на есть там комариные места, лес худой и сырость. Жить людям там чем? А сливаться водица будет в ручей – даже и не речка она, а так, непонятное что-то. Недалече я прошел, пока Пусу в себя приводили да одежу его, значится, сушить пытались. Никакие там дымы хвойные не помогают: ужасть, как мошка жрет. Ну, я и не стал сидеть на месте, прошелся малость. Вот в этот ручей и пойдет водица. Ручей-то, госпожа Розер, из самого, значится, болота и вытекает. Есть там где-то дырки в чаше этой самой, есть!

-- Может быть, стоит тогда попробовать найти начало ручья и просто расширить его? И вам работы меньше, и не так опасно.

На том и порешили. Заодно увеличили количество работников. Опять же, по настоянию Нолана:

-- Тамочки камень, значится, рубить конечно придется. Только сдается мне, больше там не той каменюки, а землицы, да всякой гнили древесной. От и забило все дырки в чашке. Тута не только эти самые кирки нужны будут, а топоры да лопаты, значится. Ну и рук рабочих поболе.

Отдохнув и набрав еще несколько человек, группа вновь ушла на болото, а я изо всех сил принялась за заготовки. Мало вырастить урожай, нужно еще и суметь сохранить его. Если учесть, что никаких консервных банок здесь не существовало, то вопрос стоял очень остро. Я, как хомяк, тащила в дом все, что обещало безбедную зиму. Тащила и с огорода, и с полей-лугов, и даже с окраины чахлого болотного леса.

Первый бочонок я набила отборными волнушками. Правда меня съели гнус и комарье так, что Леста ставила мне примочки на опухшее лицо. Ближе к концу лета пошли подберезовики и подосиновики. Они появлялись на самой окраине болота, в местах, где между валунами нанесло побольше земли и не было такой уж сырости.