Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина - Страница 7

С каждым словом Леста нравилась мне все больше и больше. Практичная, хозяйку любит, ребенка брошенного жалеет. Думаю, такая помощница мне очень даже пригодится. Всегда и совет даст, и расскажет, что нужно.

Девочку, кстати, зовут Элли. Надо бы хоть посмотреть на нее. Красивое имя, как из детской сказки…

Под эти мысли я и уснула вновь.

Перед ужином я попросила Лесту:

-- Пожалуйста, приведи ко мне мэтра Фонкера.

Она закивала головой и ушла за законником, а я думала о том, как аккуратно, не выдавая себя, узнать хоть что-то.

Мэтр пришел один, без помощника, что меня обрадовало.

-- Присаживайтесь, пожалуйста.

-- Так что вы хотели узнать, госпожа Розер?

Я прибегла к тому же приему, что и с Лестой:

-- Мне нужен ваш совет, мэтр. Моя сестра предлагает мне забрать с собой Элли. Обещает отдать ее приданое сразу же, – нарочито спокойный тон, хотя я даже представления не имею, куда я должна забрать девочку.

Мэтр задумчиво потеребил свою бороду, намотал на палец тонкий кончик седых волос и неторопливо начал:

-- Тут есть для вас как плюсы, так и минусы, госпожа Розер. Приданое девочки весьма прилично, но до вскрытия конверта я, увы, не могу назвать сумму. Завещание я составлял лично, потому могу сказать, что кормить девочку вы не обязаны. Кормить и одевать, а также нанять ей учителя, обязаны владельцы замка. Так что вы вполне вправе стребовать с баронессы полную сумму до семнадцати лет, если решитесь на такой поступок.

-- Я не слишком разбираюсь в делах, мэтр… -- перебила я его со слабой улыбкой.

-- Да-да, конечно. Согласно закону, на детей сирот благородного происхождения должно выделяться не менее шести золотых в год. Иначе у них не будет дворянского титула. И покойный барон выделил эти деньги! – торжественно произнес мэтр. – И можете мне поверить, что баронесса не сможет держать девочку на кухне все время, – нахмурился он. – Пойдут нехорошие разговоры, это дурно скажется на репутации. Конечно, девочка незаконнорожденная, но отец признал её! – он для пущей важности поднял к потолку указательный палец и значительно потряс им. – Да, признал официально!

Похоже, мэтр уже слышал о ссылке на кухню и не слишком доволен происходящим.

-- А что будет, если девочка умрет?

-- Эм-м-м… Ну, что вы, госпожа Розер, право, о таких ужасах! Впрочем, я готов ответить. Если такое случится, то и приданое девочки, и все оставшиеся деньги до последнего медяка будут переданы монастырю Скорбящих сестер. И уж даже не сомневайтесь, что сестры вытрясут все, что положено.

Понятно. То есть, при любом раскладе сестрица не выиграет ни гроша. Тогда что ею движет? Чем ей помешала девочка? А может, я себя накрутила этой попыткой отравления, и на самом деле ничего такого не было? А девочку она хочет спихнуть, потому что, скорее всего, бастарды имеют низкий социальный статус. Ей не хочется держать в замке незаконную дочь барона. А что если… А что если просто спросить у законника?

-- Мэтр, как вы думаете, почему сестра не хочет честно выполнить волю покойного?

Мэтр пожевал узкими губами, как бы стараясь сформулировать мысль поточнее, и ответил:

-- Сегодня утром за завтраком был небольшой конфликт между баронессой и ее супругом. Барон Розер… -- он нахмурился и поправился: -- Новый барон Розер, как известно, человек мягкий и жене ни в чем не перечит. Но брата он любил, и когда ваш муж заболел, обещал ему позаботится о девочке, как о своих родных дочерях. Баронесса недовольна, когда муж возражает ей. Думаю, она опасается, что тот начнет тратить на малышку больше оговоренных сумм.

Ах, вот оно что! Хотя, конечно, странно. Сестрица получила в наследство целый замок. И к нему, наверное, есть еще и земли, и всякое разное. Да и раньше она не на улице ведь жила? Где-то у нее есть свой дом. Тем более у нее есть свои дочери. Неужели одна малышка сможет пошатнуть ее благосостояние?! Или эта дамочка патологическая жадина, или есть еще что-то, чего я не знаю? Мэтр между тем продолжал говорить:

-- Если бы я осмелился дать вам совет, госпожа Любава…

-- С удовольствием выслушаю, мэтр. Вы кажетесь мне весьма благоразумным человеком.

-- К сожалению, о прискорбной слабости господина барона известно всем. Для девочки, безусловно, будет лучше, если вы заберете её. Ваш покойный муж был человеком не слишком предусмотрительным, конечно, но… Госпожа Белинда явно недовольна ее присутствием. Она считает, что девочке не место рядом с ее дочерьми, – мэтр огорченно покачал головой. -- А вам бы я посоветовал запросить за эту услугу дополнительное вознаграждение. Как вам известно, ваша вдовья доля весьма скромна.

Ого! У меня есть вдовья доля? То есть, сестрица не сможет просто выгнать меня на улицу. Уже хорошо.

-- И какое вознаграждение вы сочтете достойным? Я, признаться, не слишком понимаю...

-- Ну, скажем, по три золотых в год. Элли, на данный момент, нет еще и пяти, если я не ошибаюсь… – он вопросительно глянул на меня.

Я в душе благословила Лесту за разговорчивость и подтвердила:

-- Не ошибаетесь, только осенью ей будет пять лет.

-- Ну вот, значит тридцать шесть золотых получается. Это даст вам еще года четыре достойной жизни. А там, глядишь, вы и сможете устроить свою жизнь с новым мужем, – от своих слов он смутился, вспомнив, очевидно, что я вдова, и хрипловато произнес: -- Простите, госпожа Любава, боюсь я несколько не деликатен. Если хотите, я обговорю с вашей сестрой все это до вскрытия завещания.

-- Спасибо за заботу, но не стоит торопиться, мэтр Фонкер. Мне нужно подумать.

Еще шесть дней я жаловалась доктору на слабость и головокружение. И в общем-то не врала. Ну, почти. Главное, что я ни на секунду не желала остаться с сестрицей наедине. И Леста в этом мне охотно помогала.

На седьмой день к вечеру, решив, что «клиент созрел», я попросила служанку пригласить ко мне баронессу. Сестрица и так бесилась, что не может со мной поговорить, а уж когда я ее сама позвала, явно испытала некоторую растерянность. На это я и рассчитывала.

Я не стала дожидаться от нее вопросов и предложений, а просто спокойно выложила ей свое условие:

-- По четыре золотых за год. И не вздумай торговаться, иначе я просто не возьму девочку.

Я с удовольствием наблюдала, как она краснеет и не решается начать орать. В общем-то, цен ни на что я пока так и не выяснила, опираться приходилось только на слова мэтра Фонкера, но на всякий случай добавила один золотой в год – денег много не бывает.

За эти дни я успела узнать довольно много. Из разговоров с Лестой, из почтительной беседы с еще одной служанкой Китти, из небольшого и тайно предпринятого похода на кухню. Там я, кстати, увидела девочку. Хорошенькая, но перепуганная малышка. Она сидела в углу на куче соломы и играла небольшой деревянной чурочкой, на которой кто-то неумело вырезал грубое подобие лица.

Элли не выглядела голодной или слишком грязной, но было понятно, что ребенку здесь не место. Крупная дородная повариха Рена торопливо говорила мне: