Один (ЛП) - Баннер Блейк - Страница 14

Она спустилась по лестнице, прошла через гостиную и кухню, снова опрокидывая содержимое ящиков на пол, и плакала, снова и снова ничего не находя. Отчаяние и безнадежность ее задачи овладели ею.

Она выбежала из гостиной обратно на кухню и схватила кухонный нож. Она резала и рвала подушки, разрывала обивку кресел и дивана. Вернувшись на кухню, она бросила столовые приборы на пол, достала из шкафов кастрюли и сковородки, на ходу вытирая слезящиеся глаза и текущий нос тыльной стороной запястья.

Два и два - четыре. Если они убили Эда и если они нашли любую информацию, которая у него была, тогда они придут за ней и убьют ее тоже. Она села на пол в кухне и попыталась собраться с мыслями. Она должна бежать из Манилы. Она должна выбраться с Филиппин, но они будут держать в состоянии повышенной готовности все выезды, чтобы найти всех, кто фигурирует в его записях. А она без тени сомнения знала, что она числится в его документах. Он был слишком привередлив, слишком придирчив, слишком точен и дотошен. Конечно, у него должен был быть компьютер, или маленькая черная книжечка, или что-то еще.

И так же точно его убийца должен был найти это, потому что здесь этого не было.

Она знала, что из себя представляет филиппинская полиция. Она знала, что они сделают с такой девушкой, как она, в тюрьме. Если, конечно, ей повезет, и ее арестуют филиппинские полицейские и будут судить. Гораздо более вероятно, что они передадут ее китайцам, которые будут пытать ее для получения информации, а затем вернут филиппинцам, которые заклеймят ее как наркоторговку, отвезут в какую-нибудь подворотню в Шесть Сорок Девять или Аддишн Хиллз и застрелят. Она подумала о своей матери и отце, сидящих в уютной гостиной в Суррее, смотрящих новости и видящих свою дочь, застреленную как наркоторговка. Она начала рыдать в сильных, шумных спазмах горя.

Она уставилась на нож, лежащий рядом с ней на полу. Его рукоятка казалась длинной и черной, лезвие - длинным, тонким и холодным. Она услышала, как отвратительный, влажный шум ее рыданий постепенно затихает. Она вытерла лицо рукавом, затем обошла дом, пытаясь вспомнить, к чему прикасалась, и стирая свои отпечатки. Затем она снова поднялась по лестнице в маленькую комнату, которую Эд использовал в качестве своего кабинета. Пол был усеян бумагами, скрепками, пресс-папье и папками.

Она снова перебрала их, на этот раз тщательно, пока не нашла то, что искала: его паспорт, который лежал в ящике стола, который она бросила на пол, и манильский конверт, который она в отчаянии выбросила раньше. Она выбросила его, потому что не удосужилась взглянуть на него. Она искала информацию, а простой конверт, с первого взгляда, ничего не давал.

Но теперь, когда ее разум охладила уверенность в смерти, она вспомнила, что в конверте что-то было. Она вспомнила давление на пальцы и вспышку каракулей на лицевой стороне.

Она подняла конверт и, рассмотрев его, увидела, что каракули, которые она видела раньше и на которые не обратила внимания, на самом деле были ее именем, написанным на лицевой стороне. Это был конверт - деньги, которые он собирался отдать ей в тот же день в музее, но они убили его прежде, чем он успел отдать.

Она заглянула внутрь. Там было десять тысяч долларов наличными. Больше ничего. Она надеялась на большее, отчаянно нуждалась в большем, ей нужны были документы, но теперь придется обойтись этим.

Тогда она пошла в его спальню и нашла рубашку, которая была ей велика, и панамскую шляпу. Она натянула рубашку поверх собственной блузки, закатала рукава и засунула хвосты в джинсы, стараясь сделать это как можно незаметнее. Она надела шляпу на голову, хотя она тоже была ей велика на пару размеров, и надела солнцезащитные очки - даже если кто-то заподозрит, что она пытается скрыть свою личность, она решила, что главное, чтобы ее не узнали.

Она поспешила вниз по лестнице, открыла дверь, вышла на маленький двор и закрыла дверь за собой. Затем она вышла на улицу Санто Нино. Быстрый взгляд показал, что улица была практически пуста. На некотором расстоянии от нее стоял мужчина, прислонившийся к "Мерседесу". Она отметила дипломатические номера, перешла дорогу на дальнюю сторону, опустила голову и стала быстро идти прочь от "Мерседеса", в сторону цирка Майсило. Дойдя до угла улицы, она обернулась, чтобы посмотреть, и увидела, как мужчина в кремовом костюме протискивается во двор перед домом Эда.

Она дошла до угла и побежала. Она бежала по Сан-Франциско, на ходу срывая с себя шляпу и одолженную рубашку. Она бросила их за оранжевой стальной дверью автомойки и бежала дальше, пока не заметила джипни. Она остановила его, не зная и не заботясь о том, куда он направляется.

Она заплатила таксисту, потом нашла место, где можно было сесть, и погрузилась в глубокую задумчивость. Теперь паника соперничала с волнением. Если бы она могла это провернуть, если бы она могла исчезнуть, убедить их, что она мертва. Но как? Она должна была тщательно продумать каждый шаг, но она была слишком взволнована и слишком напугана. Ей нужно было пойти куда-нибудь и побыть в тишине, в спокойном месте, где она могла бы успокоиться и обдумать все необходимые шаги.

Сначала она думала о парках, садах, даже об отелях. Но потом перед ней возник образ. Прибрежный город, отдаленная рыбацкая деревушка, куда она ездила с друзьями пару лет назад. Они провели там пару недель, и это был рай. Никаких туристов, добрые жители деревни, которые заботились о них, свежие овощи, фрукты и рыба каждый день. Она улыбнулась воспоминаниям. Она потянулась за названием, и, как всегда, оно пришло к ней кристально чистым.

Nayon ng Pangingisda. Это было далеко, на самом южном краю острова Минданао, в шести или семистах милях от него. Но это можно было сделать. Когда они ездили раньше, то брали напрокат машину и переправлялись на пароме. Сейчас она не могла арендовать машину, но могла поехать на междугороднем автобусе. Это займет пару дней, может быть, чуть больше, но это будет последнее место, где ее будут искать.

А когда она там окажется?

Первые зеленые ростки плана начали пробиваться из ее темного бессознательного. Она хотела отправиться на север, в Англию, но что если пойти на юг? Как она могла это сделать?

Вдруг она увидела, что они пересекают реку Пасиг в направлении делового района Макати. С волнением она попросила водителя высадить ее на Макати-авеню, и там, среди ухоженных садов, чистых улиц и высоких башен из стали и стекла, она поймала такси и попросила водителя отвезти ее на автобусный терминал Philtranco Pasay на бульваре Аврора.

Через пять минут она расплатилась с таксистом десятидолларовой купюрой и вбежала в здание терминала. Среди белого кафельного пола, пластиковых скамеек и киосков с фастфудом она нашла автомат по обмену валюты, разменяла пятьсот баксов и встала в очередь к билетным кассам. Перед ней стояли молодая филиппинская пара, женщина средних лет, а затем крупный мужчина, который говорил через окно с американским акцентом. Он попросил билет до Мабалаката, и она почувствовала облегчение от того, что он не поедет с ней в автобусе. Мабалакат находился на севере страны.

Два полицейских прошли мимо и остановились, чтобы посмотреть на очередь, по одному человеку за раз. Ей показалось, что они смотрят на нее чуть дольше, чем на остальных, и на одну страшную секунду она подумала, что они собираются с ней заговорить. Но они что-то пробормотали друг другу и пошли дальше.

Американец повернулся и пошел прочь от билетной будки к вагонам, а она спрятала лицо, чтобы он не увидел ее и не запомнил, если позже ему покажут фотографии.

Через мгновение после этого она сама оказалась у окна. Служащая, женщина в очках с кислым лицом, дернула подбородком в ее сторону: " Куда?"

Она бы ее запомнила. Она вдруг почувствовала уверенность в этом, но решила, что это не имеет значения.

"Nayon ng Pangingisda, - сказала она, - на Минданао. Когда следующий автобус?"