"Фантастика 2023-170". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 69

— Браконьеры, сука, — сплюнул батя. — Разве это охота? Так, баловство одно. Вот я бывало…

— Давай по дороге расскажешь, — я усмехнулся и залез на пассажирское место, удобно устраиваясь в мягком кресле. — И как зайцев гонял, и как машину утопил. И как крышу прострелил в той же машине.

— Крышу не я, — тут же открестился отец. — Ладно поехали.

Управились мы до темноты. Был бы стог, понятное дело, не успели бы, но в наших краях их нечасто ставят. Колхозные поля засеяны, на выгулах тоже не покосишь, это тебе не девяностые, когда они пустые стояли, теперь там скот пасётся, так что частникам остаются мелкие делянки между кустами да болотами. Травы с них немного выходит, кого там скирдовать-то. Поэтому ставят копны, центнеров по пять-семь сена каждая.

Вдвоём мы такую за пару часов легко перекидали, так что вернулись домой ещё по свету. Немного повозились, правда, уже дома, чтобы подвести сено поближе к стайке. Пришлось заезжать через огород и там крутиться. Ну а что делать, броневик ведь не трактор. И так нормально съездили. Поэтому домой зашли довольные и немного уставшие, предвкушая скорый отдых. Малые-то к нам давно выскочили, посидеть в машине и рассказать, что мамка с обеда велела баньку топить.

Давно я так хорошо не мылся. Можно было предположить, что это мама помогала Петьке, но я сразу заметил тень, шмыгнувшую под полок. Балашка оказался шустрым малым и уже банника завербовал. Надо выдать премию обоим, по миске сметаны. И своих предупредить, чтобы в третий пар да за полночь в баню не ходили. Тронуть их не тронут, меня побоятся, да и домовой присмотрит, но зачем лишний раз духов злить. Не смогут напакостить, но и помогать перестанут. А с ними ощущения совсем иные. Будто не наша старая банька, а новая, только срубленная. И веник пахнет по-особому и температура под соточку, да жар держится крепко.

— Ох, ну и парок, — от неожиданности охнул батя, с непривычки сразу рванувший в парную. — Вот Петька расстарался.

— Не только он, — я со смехом рассказал отцу о прибавлении в хозяйстве. — Так что вы поаккуратнее.

— Да что, я не понимаю, — отмахнулся тот, — у нас в Усть Тарке банник был. Вот я тогда париться любил! И не перегреешься и плохо не станет. Главное, правила соблюдать и с бухлом в баню не соваться. Не любят они пьяных.

— Да кто ж их любит, — я посмурнел и начал, осторожно подбирая слова: — Пап, может, тебе это… закодироваться.

— Что ты со мной как с алкашом?! — взорвался тот. — Я что, последнее из семьи несу?!

— Нет, но месяцами бухать — это тоже ненормально. — Раньше я бы замолчал, но теперь чувствовал за собой право разговаривать с отцом на равных. — Да, до соплей ты не напиваешься, но блин… тебя же отовсюду только за пьянку выгоняли. Ты как сорвёшься, всё минимум две недели квасишь. Ну нафига это.

— И что ты предлагаешь, вшиваться? — батя психанул, но не ушёл, остался в парной, да и тон сбавил. — Чтобы крыша поехала?

— Не обязательно именно зашиваться, — я тоже постарался быть помягче. — Можно закодироваться. Причём даже не совсем, чтобы ни капли, а там пару стопок можно было.

— И что, реально помогает? — отец как мгновенно вспыхнул, так довольно быстро и успокоился. — Или очередные шарлатаны?

— Через сеть богоборцев искал., — Я пожал плечами. — Думаю, там врать не будут. Чревато, знаешь ли. Обманешь кого-нибудь, тебе потом придут и голову оторвут, вместе с кодировкой.

— Это да, — кивнул батя. — Ты не застал, а в девяностые много слухов ходило, как братки кинули одарённого, а потом к ним весь его Дом заявился, и тех братков больше никто не видел. Байки, конечно, но дыма без огня не бывает.

— Так и я про то, — я был доволен, что отец с ходу мою идею не отверг. — Вот и съездить надо к проверенным людям. А то я думал уже грузовик тебе взять, но сам понимаешь…

— Я за рулём не пью, — оскорбился отец и даже обижено отвернулся, завозившись на полке.

— Ага, ты просто за него не садишься месяц, — согласился я, потому что действительно пьяным в машине батю никогда не ловили, эти принципы у него были железные. — А если будут заказы, сам понимаешь, там день просрочки выйдет как чугунный мост. Весь доход уйдёт. И смысл тогда огород городить?

— Это да, — успокоился отец и принялся чесать в затылке. — Ну… надо подумать.

— Вот и подумай, — не стал давить я. — А пока давай ложись, я тебя веником отхожу, чтобы думалось лучше.

Напарились мы от души. Я сначала отца основательно обработал веником, в процессе сам разогревшись как следует, потом мы с ним выскочили на улицу и нырнули в снег на огороде, а затем уже он меня отлупил от души, что аж дышать тяжело стало. Вывалившись в предбанник, мы хлопнулись на лавку и опрокинули по кружке кваса. Холодного, аж зубы свело, но после парилки пошёл как в сухую землю. Говорить сил не было, я не то чтобы устал, просто меня наконец отпустили все тревоги и волнения последних шести месяцев. Я был дома, среди родных, и будущее казалось светлым и прекрасным.

Домой я ввалился красным, распаренным и довольным как слон. И тут же понял, что попал на застолье. В центре зала стоял стол, забитый разной едой, вокруг уже сидели гости, в основном соседи, и, судя по открытым бутылкам, хозяева им уже не особо были и нужны. Кто другой мог бы и возмутиться, но в деревне я к такому уже давно привык. Люди приходят без приглашения, приносят с собой и закуску, и выпивку, а потом все вместе за одним столом празднуют. Просто, по-свойски. Так что и я чиниться не стал.

Меня, естественно, заметили, тем более что и собрались они здесь отметить моё возвращение. Пришлось жать руки и терпеть слюнявые поцелуи в щёки. Неприятно, но ладно, это ж не со зла, а от полноты чувств. Меня мигом усадили во главе стола, навалили полную чашку с горкой разных вкуснях и принялись пытать, что да как. Пришлось рассказать о своих подвигах, ну и приврать, конечно. Пули свистели над головой, злобные монстры вырывались из тумана, мир замер над пропастью… ну, всё как полагается.

— Врёшь ты складно, — дед Потап лихо жахнул стопку домашней самогонки на смородине и занюхал пирогом. — А с бабами-то у тебя чо?

— Сиди уже, старый дурень, — тут же накинулась на него жена. — Лет под сраку, яйца седые, а всё туда же, баб ему подавай. Всю жизнь гулял, сколько нервов мне истрепал…

— Да погоди ты, дура-баба, — осадил тот жену. — Я ж не про себя. Витька-то теперь одарённый. Ему род свой поднимать. Девку надо справную, чтобы рожала, значит.

— Так у Витеньки невеста есть, зачем ему кто-то ещё, — приторно ласковый голос заставил всех за столом замолчать, а я аж подавился от неожиданности.

— Э-кхе-то кто ж такая? Почему не знаю? — с трудом откашлявшись, я уставиться на соседку, Людмилу Наумовну Овчинникову, чей двор находился через один от нас. — Тёть Люд, вы меня так не пугайте. А то решу, что родители без меня меня женили.

— Да как не знаешь? — делано удивилась та. — Машенька моя, кто ж ещё. Ты сам обещал на ней жениться, помнишь?

— Но… мне тогда девять лет было… — у меня кусок пирога из рук выпал. — А ей шесть. Тёть Люд, вы серьёзно?

— А как же, — подбоченилась соседка. — Слово одарённого — кремень! Сказал — значит женись! Вон дочка хоть сейчас готова. Правда, Машенька?

— Ей пятнадцать всего, какая свадьба… — я в шоке поглядел на залившуюся алым цветом девчонку, отпустившую взгляд и, похоже, мечтавшую провалиться сквозь землю. — Да и вообще, бред всё это. Я никому ничего не обещал, а что ляпнул в детстве, так то по дурости.

— По дурости или нет, значения не имеет. — Овчинникова твёрдо гнула свою линию. — Дал слово — женись! Или я этого просто так не оставлю. Я до самого главного дойду, чтобы правду найти!

В этот момент остальные гости очнулись от шока и поднялся такой гвалт, что самого себя слышно не стало. Все что-то орали, доказывали и пытались перекричать других, а я сидел, опешив от случившегося, и в голове крутилась только одна мысль, вот ни хрена себе сходил за хлебушком!

— Чёго, прям так и сказала?! Ой, не могу!!! — и Колька Гудин, один из моих деревенских корешей, дико заржал, хлопая себя по ляжкам. — Вот Наумиха даёт!!!