Молот империи 5 (СИ) - Киров Никита - Страница 44

— Янек, осторожно! — крикнула она.

Попался, о нет, зараза! Бокан вычислил, где Ян окажется, и схватил за горло. А потом швырнул в стену.

Я услышал с каким стуком Ян ударился в неё головой, а потом медленно сполз. На покрытой гарью стене оставался кровавый след. Глазная повязка сползла.

— Хватит играться, — Бокан призвал копьё в вытянутую руку. — Начну с генерала, он тут самый опасный. Закончу девкой.

Он пошёл на меня. Встречу смерть стоя. Но заберу его с собой, это точно. Едва мог держаться, на ногах, но пытался стоять. Я подбросил цепь в потолок, буду держаться хоть на ней. Теперь не упаду.

Дмитрий Бокан или Таргин Великий размахнулся копьём. Хочет не проколоть, а разрубить надвое. Ухмылялся, был доволен победой.

Ян поднял руку с амулетом. Тот светился так ярко, что просвечивал сквозь пальцы. Лицо со сломанным носом и разбитым лбом ярко освещено. Бокан повернулся туда. Пальцы Яна побелели от напряжения, он так давил стекло, что я слышал, как оно скрипело.

А какой же он был временами сильный… сильнее, чем любой, кого я встречал в жизни. Но и этого было мало, чтобы уничтожить свечу.

Амулет Громовой лопнул. Звук ещё хуже, чем когда взорвалась граната. Бокана отбросило в сторону, а я…

Сначала было ярко, а потом стало темно. Очень темно.

Как тогда, в детстве. Что-то было рядом, что-то горячее, злое. Сущность и не одна. Та, что была рядом, которую я знал всегда за свою долгую жизнь. Старый генерал, преданный своим правителем, как и я. Оказывается, он меня уважал, глядя на мои успехи.

И другой. Более сильный. Их огни были рядом. Я взял оба и огляделся в вечном мраке, где горели только свечи духов. И сами духи.

Один дух у Яна, который хотел захватить себе тело, и не оставлял попыток до конца.

И два духа у Бокана. Один презирал второго, а второй ненавидел первого. Поэтому им было так сложно работать вместе.

У Катерины тоже было два духа. Один безмолвный Небожитель, напитанный силами других, разное оружие и стихии. Он был создан, чтобы поглощать чужое.

Другой — тот, кто однажды прибыл в мир живых, чтобы отомстить. После смерти он был привязан к свече, но был настолько силён, что мог влиять на мир и других Небожителей.

Теперь, когда амулет уничтожен, он решил пойти ко мне.

Со мной теперь двое…

Я открыл глаза. Я видел в тёмном зале, хотя никаких источников света больше не осталось. Надо мной стоял мой враг, сжимая копьё Небожителя.

Он размахивался, чтобы пробить мне живот. И ударил.

Я схватил копьё двумя руками, прямо за обжигающий кончик. Но легко его держал. У Бокана не хватало сил, чтобы закончить дело. Он с удивлением посмотрел в мои глаза.

— Это ты? — спросил он. И он явно имел в виду того, кто был со мной. — Это ты, палач?

— Я — это я, — сказал я. — И именно я закончу это дело.

Изо всех сил отбросил копьё. Бокан шагнул назад. Я ударил его сразу двумя цепями, подтянулся к нему и врезался, сбивая с ног.

Тот откатился по полу и только дёрнулся, чтобы испариться.

Красная молния ударила его в спину. Я не забирал второго духа Громовой. Только того, кто жил в свече.

— Но как? — спросил Бокан, пытаясь подняться, но мог только встать на колени.

Я вытянул в сторону правую руку. И её тут же оттянуло другое оружие. Не цепь, а топор. Кажется, это легендарный Карнифекс, оружие палача, которым можно было рубить головы.

И что-то подсказывало мне, что именно нужно сказать.

— Старый хозяин этого оружия хочет, чтобы я произнёс кое-что, — с трудом сказал я. — Каждый человек достоин сказать что-то перед смертью.

— Знаю, что ты скажешь.

— Последнее слово?

— Неужели, эта битва между нами будет вечной? — спросил Дмитрий Бокан, или Таргин Великий… или как его звали на самом деле.

Я срубил ему голову. Топор исчез.

Звуки возвращались, кто-то разбирал завалы, кто-то пытался до нас докричаться. Кто-то тронул меня сзади, я чуть не вздрогнул от неожиданности.

— Ты как? — спросила Катерина. — Ты жив? Что произошло?

— Ничего хорошего, — я откашлялся. Возвращалась боль. Нога пульсировала, как больной зуб, только огромный. Рёбра мешали дышать и тем более кашлять. — Но тот… кто когда-то правил и хотел вернуть себе всё… кажется, ему нездоровится. Зараза, вот он нас отделал.

Громовой досталось, мне тоже. А вот Ян… Я видел свечение из глаз Бокана, кем бы он ни был на самом деле, видел свечение из глаз Катерины.

Но у Яна его не было.

Я медленно пошёл к нему, хромая на раненую ногу.

— Но он же, — проговорила Катерина. — Но ведь он…

— Я его не оставлю здесь, — решительно сказал я. — Если будет нужно, вытащу на своих…

Переоценил я свою силу, а крови явно потерял больше, чем хотел. Сначала упал на колени, потом набок. Как же здесь, оказывается, было холодно.

— Это обязательно? — спросила Катерина.

Синяк и ссадины на лице зажили, мордашка снова милая. А вместо короны у императоров и императриц Юнитума ветвистая металлическая диадема, в который вместо драгоценных камней вставлен игниум. В темноте он иногда светился. И ей она шла.

— Обязательно, — я уселся в кресло.

Раны заживали хорошо, но последствия схватки всё ещё давали о себе знать. Хуже всего — нога, думаю, тут ещё несколько месяцев пройдёт, пока смогу нормально ходить, не хромая.

А рёбра почти прошли.

— Никуда не деться, — она выдохнула. — Я никогда тебе не говорила, но в ту ночь, когда я плыла на корабле… в последнюю перед тем, как мы с тобой увиделись. Мне приснился сон, где я стояла вон там на балконе, а меня ждала толпа. И вот, я появилась, а они как давай надо мной смеяться.

— Во сне ты была голая? — спросил я с усмешкой.

— А я не помню, — Громова хихикнула. — Интересно, если я это устрою…

— Лучше не надо.

Она села рядом. Не люблю шумные мероприятия, а коронация — это определённо хуже всех. Кучу времени потратили утром в храме предков, слушая завывания священников, которые упоминали каких-то богов, про которых уже никто и не помнит. Потом Громова клялась на свечах, потом встречи с послами и представителями Великих Домов.

Осталось только показаться перед всем народом столицы и… ну, там ещё одно дело, которое решили не откладывать.

— Знаешь, — Громова нагло села на одно кресло со мной, но осторожно, чтобы не бередить мою раненую ногу. — Когда он ушёл, иногда так тихо. Второй дух никогда не говорит. А первый иногда подбадривал.

— Придётся без него.

— Да. А он говорит с тобой?

— Нет, — честно ответил я. — Но он всегда хочет есть. Прям постоянно.

В кабинете куча бумаг. Почти половина страны проблемная. Да, Ограния и половина Бинхая целиком на нашей стороне. Когда присягу сегодня принесут Франко Нумер, Келвин Рэгвард и Джулио Алькарас, станет спокойнее ещё в трёх государствах.

А вот в пустыне и на острове до сих пор идёт резня. Часть генералов там поддерживает империю, а мы поможем им, но остаётся вопрос кровной мести в империи.

Мы закрыли вопрос между домами Варга и Сантек, а ещё между домами Рэгвард и Варга, но с остальными сложнее, потому что Кос тогда объявил войну империи. Поэтому там хуже всего, и обстановка там ещё более беспокойная, чем их вулканы.

Но этот вопрос мы решим. Это проще, чем победить бессмертного полубога. Пока у нас выдалась спокойная минутка, я закрыл глаза, а Громова положила мне голову на плечо и шумно выдохнула. Тоже молчала, привыкла, что я помногу думаю. Наверное, это последствия долгого заключения, где я часто так разговаривал про себя и сам с собой.

Много проблем нам оставил Бокан. Его заговор сложнее, мы до сих пор находим его следы. В тюрьмах столицы мы нашли много людей из тех, что он набирал в Огрании и Хитланде, но многие из них пропали без вести. Местные кланы этим недовольны.

Ещё в столице действовала секта, члены которой считали, что однажды Таргин Великий вернётся и снова будет править. Ещё свечи, многие из которых загорелись вновь, а многие потухли. Он готовил с помощью свечей какую-то жидкость. Мы с Катериной предположили, что она усиливает способности Небожителей, но проверять не рискнули.