Психотерапевт - Пэрис Бернадетт Энн - Страница 39

Нижний ящик по-прежнему выдвинут, и я досадливо толкаю его обратно. Что-то показывается из-под файлов — я едва успеваю это заметить, как ящик захлопывается. Чуть дыша, я сажусь на корточки, выдвигаю ящик и засовываю руку под папки. Пальцы касаются чего-то большого, я тащу предмет к себе, ожидая увидеть книгу — например, ежедневник. Но из-под папок показывается черный металлический ящик для денег.

Я смотрю на него не мигая. Если не считать цвета — я представляла его себе красным, как у меня в детстве, — это как раз такой ящик, к которому, по идее, должен подойти подобный ключик. А потом я вспоминаю свой ночной кошмар, в котором сейф был как раз черным, как этот, но в нем лежало нечто такое, что заставило меня закричать — и я бы закричала, если бы меня не остановили руки, сжавшие мне шею. Я поднимаюсь на ноги и нервно оглядываюсь. С улицы доносятся звуки: что-то говорит взрослый, в ответ смеется ребенок. Их голоса меня успокаивают: ясный день, кругом люди. Ничего страшного не произойдет, если я открою сейф сейчас, при свете дня.

Я открепляю ключик от дна ящика письменного стола, успокаивая себя тем, что он ведь может и не подойти. Когда я вынимаю сейф из ящика с документами, то удивляюсь, какой он легкий. Я легонько им трясу, и что-то внутри болтается — возможно, книжечка или дневник. Сердце в груди грохочет, в голове — мысли о Нине.

Я ставлю сейф на стол и вставляю ключ. Он подходит. Поворачиваю его и поднимаю крышку.

Сначала мне кажется, что это и есть дневник. Но это не дневник. Это паспорт, старого образца, синий — такие уже не действуют. Я чувствую прилив адреналина. Это паспорт Нины? Я осторожно беру его, руки дрожат, потому что ну с чего бы это у Лео хранился паспорт Нины? Я открываю страницу, где фотография, и перестаю дышать. Снимок сделан лет двадцать назад, но я сразу узнаю лицо: на фотографии не Нина, а Лео. А потом я читаю имя, и мир, который я считала знакомым и понятным, снова рушится. Фамилия Лео в паспорте не Кертис, а Картер.

Я нащупываю позади себя стул и сажусь, лишь смутно осознавая, что кто-то звонит в дверь. Почему Лео сказал мне, что его фамилия Кертис, если на самом деле он Картер? Тут я вспоминаю, как он смертельно побледнел в тот день, когда я набросилась на него, узнав об убийстве, и спросила, кто он. Я-то имела в виду — кто он, тот Лео, который способен был так меня обмануть. А он, наверное, подумал, что я выяснила его истинное имя.

В дверь снова звонят, и меня охватывает паника: видимо, Лео обнаружил, что ключ исчез из бумажника, и сообразил, что это я его вытащила. Я вскакиваю на ноги. Что я ему скажу? Зачем взяла ключ? И тут я понимаю: если у него паспорт на другую фамилию, значит, ему есть что скрывать и это наверняка посерьезнее, чем несчастный ключ, выкраденный из бумажника.

Глава 30

Я СПУСКАЮСЬ ВНИЗ, ПРИХВАТИВ С СОБОЙ ПАСПОРТ, под ложечкой неприятно тянет, я с дрожью готовлюсь к стычке, которая у нас сейчас произойдет. Открываю дверь и от неожиданности отступаю. Это не Лео, а Томас.

— О, — вырывается у меня.

Ну конечно, я бы могла догадаться, что Лео не станет звонить в дверь, у него есть ключи. Но зачем здесь Томас? Разве мы договаривались?

— Элис, простите за беспокойство, можно я войду?

Кажется, он так же растерян, как и я.

— М-м. Ну, наверное, да, входите.

Я открываю дверь пошире, осознавая, что веду себя не слишком вежливо. Но у меня по-прежнему голова занята паспортом Лео.

Томас входит, и я закрываю за ним дверь.

— Могу я спросить... Вы не получали письма от Хелен, сестры Оливера?

Я не сразу соображаю, о чем речь.

— А, да-да, получила.

— Мне очень жаль. Я виделся с ней на прошлой неделе, и она сказала, что хочет вам написать. Я собирался сначала узнать у вас, не против ли вы, но, когда встретил ее сегодня, она сказала, что уже написала вам и попросила свою сиделку его отправить.

Он смотрит на меня встревоженно.

— Надеюсь, она никак не давила на вас в этом письме.

— Вовсе нет, — говорю я. — Это было очень милое письмо. Должно быть, ей стоило немалых усилий его написать.

Он кивает.

— Она очень слаба и едва удерживает в пальцах ручку. Книги тоже стали для нее слишком тяжелы, а она так любит читать. Хвала Создателю за аудиокниги. — Он немного хмурится. — Все в порядке? У вас какой-то встревоженный вид.

— Хороший вопрос. Я сама не знаю. — Собственный голос кажется мне сдавленным. — Я только что обнаружила нечто очень странное.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, не стоит, — говорю я и уже было направляюсь к двери, чтобы его проводить, но вдруг останавливаюсь. Ведь он частный детектив и, возможно, сумеет мне помочь. — А вообще, знаете, может, у вас найдется минутка?

— Да, конечно.

— Я ужасно хочу кофе. Вам сделать?

— С удовольствием.

Он идет за мной на кухню.

— Садитесь. Вам с молоком?

— Без молока и без сахара, пожалуйста.

Он садится. Я по-прежнему держу в руке паспорт Лео и, чтобы пойти готовить кофе, кладу его на стол. Движения даются мне с трудом, и даже на то, чтобы положить капсулу в машину, требуются умственные усилия. Отношу чашку на стол и возвращаюсь за своей.

Томас ждет, пока я сяду напротив, и кивает на паспорт:

— Давно таких не видел.

Я беру паспорт в руки.

— Это паспорт Лео — моего бойфренда. Он говорил мне, что у него нет паспорта, а я только что нашла его в ящике с документами.

— Возможно, он имел в виду, что нет нового паспорта? Эти-то уже давно отменили.

— Нет, тут дело не в этом. Паспорт — на другое имя.

Он хмурит брови:

— Тогда, может, он не его?

— Но фотография его. Не совпадает только фамилия.

Я открываю паспорт на нужной странице.

— Его фамилия Кертис, а тут написано «Картер».

— Разрешите взглянуть? — спрашивает он, и я протягиваю паспорт ему. Он несколько секунд изучает документ, после чего переводит взгляд на меня. — Можно сверить с его свидетельством о рождении.

— Я понятия не имею, где оно.

— Хм. А как насчет кредиток? Они оформлены на фамилию Кертис?

— Думаю, да. Ну, то есть я не обращала внимания.

— А почту ему на какое имя отправляют?

— М-м, не знаю. Я вообще никогда не видела, чтобы ему доставляли почту. — Я смотрю на него и чувствую, как от волнения морщу лоб. — Это, наверное, странно? До того как сюда переехать, мы вместе не жили, у него была квартира в Лондоне, и вся его почта приходила туда. А сюда мы переехали только месяц назад, но, наверное, за это время ему должны были сюда что-нибудь присылать, правда?

— Ну, скорее всего, да.

Я подношу чашку к губам, пытаясь отогнать черную тучу ужаса, нависшую над головой. Рука так дрожит, что кофе проливается на стол.

— Извините, — говорю я, вдруг с ужасом ощущая, как на глаза наворачиваются слезы.

Он протягивает руку и забирает у меня чашку, идет к раковине и возвращается с тряпкой.

— Сделать вам еще кофе? — спрашивает он, вытирая лужу. — Или лучше принести воды?

— Воды, пожалуйста.

Он опять идет к раковине, и я слышу звук бегущей воды, потом — как открываются и закрываются дверцы буфета: он ищет стакан. Его движения неспешны и размеренны, он дает мне время собраться.

Приносит воду.

— Спасибо, — говорю я, с благодарностью забирая стакан.

Наши руки слегка соприкасаются, и я отклоняюсь, смущенная электрическим разрядом, который пробегает по телу.

Он садится.

— Скажите, если я могу чем-нибудь помочь.

Я делаю прерывистый вдох.

— У меня есть подозрение, что, возможно, Лео знал Нину.

Он не выражает удивления, просто смотрит очень внимательно, и мне вдруг приходит в голову, что ему, возможно, с самого начала было известно, что Лео знал Нину. Может, именно поэтому он и проник тогда на вечеринку — хотел своими глазами увидеть человека, который, как он полагает, виновен в ее смерти. Не потому ли он все время ко мне приходит? Надеется, что я проговорюсь? Меня охватывает предчувствие надвигающейся беды, и сердце колотится так сильно, что в глазах темнеет.