Плохая девочка. Путь к тебе - Сокол Лена - Страница 3

– Я в порядке.

Но, судя по его взгляду, мои слова не произвели должного эффекта.

– Все это не стоит того, чтобы ты вставала на путь саморазрушения. – Мягко произносит он.

– Даже и не думала.

– В какой момент? Когда надиралась ночью до бессознанки непонятно где, или когда делала это уродливое тату на щиколотке? – Его правая бровь приподнимается. – Прости, я не специально: увидел его, когда твоя нога выставилась из-под одеяла.

Я зажмуриваюсь, вспомнив про татуировку. Вздыхаю с досады, затем открываю глаза и медленно достаю ногу из-под одеяла. На щиколотке, под заживляющей пленкой, темнеет маленькая надпись: «NO MORE».

– Оно не уродливое. – Неуверенно говорю я, вытягивая ногу.

– Значит, глупое, пошлое и пафосное. – Цокнув языком, с умным видом заключает Виктор.

– Разве что слегка. – Соглашаюсь я, улыбнувшись, и продолжаю разглядывать татуировку.

– Зато, когда завяжешь с выпивкой и ночными гулянками, сможешь набить рядом «wine». – Хмыкает он. – Получится «no more wine» – «никакого больше вина».

– Или «pain». – Задумываюсь я. – No more pain – больше никакой боли. Никогда. – Качаю головой. – Вот черт! Я же хотела набить напоминашку: типа больше никогда не верь никому. Никогда не чувствуй, не позволяй себе влюбляться, и тогда тебе не будет больно. Но по факту… Черт, черт! – Сокрушаюсь я, пряча ногу под одеяло. – По факту, я буду вспоминать о нем всякий раз, когда вижу эти долбанные слова! – Я смеюсь, закрыв глаза и мотая головой. – Вот дерьмо. Лучше сдохнуть, чем вот это вот все…

– Что мне в тебе нравится, так это оптимизм. – Сжав мою ладонь, говорит Виктор.

И в следующее мгновение из-за двери раздается женский голос:

– Вить?

– Мать пошла к подруге, провожу ее. – Отпустив мою руку, поднимается он. – Лежи, я сейчас вернусь.

– Спасибо тебе. За все. – Шепчу я.

Дверь открывается прежде, чем я успеваю в нее постучать. Застываю с поднятой вверх рукой:

– Здравствуйте.

Женщина хмуро оглядывает меня сверху донизу и кривит ртом. Похоже, это его мать.

– Вить, это, наверное, к тебе. – Бросает она через плечо.

И выходит из квартиры, едва я успеваю отойти в сторону, чтобы уступить ей дорогу. Я возвращаю взгляд на порог, и вижу в прихожей Сереброва. Он в домашних спортивных брюках, футболке и босиком.

Парень замирает, увидев меня. Его глаза округляются – Витек теряет самообладание. Но только на мгновение, уже через секунду он сжимает губы в тонкую бесцветную линию:

– Чего тебе?

Звуки шагов его матери удаляются вниз по лестнице.

– Привет. – Говорю я, переминаясь с ноги на ногу. – Можно мне войти?

– Не стоит.

Но я уже вхожу и закрываю за собой дверь, оставив снаружи затхлость подъезда и запах духов его мамаши.

– Что тебе здесь понадобилось? – Серебров, прихрамывая, отходит на пару шагов назад и складывает руки на груди.

Он жутко нервничает, хоть и старается не подавать вида.

– Это… я тебя так? – Решаю уточнить, разглядывая отеки и ссадины на его лице.

– Не будь у меня реакции, выглядел бы страшнее. Так какого лешего тебе здесь понадобилось?

– Обычно я не извиняюсь. – С трудом выдавливаю я. – Да и сама ситуация…

Я потираю ладонью щеку с выступившей на ней щетиной: с момента ухода Марианы у меня не получалось ни поесть, ни поспать, но усталость не чувствуется. Сердце все еще бьется, как оголтелое, разгоняет кровь по телу и не дает панике осесть на поверхности подсознания и остыть. У меня просто не получается успокоиться. Для того, чтобы это произошло, я должен найти Мариану.

– Короче, извини. – Выпаливаю я. Мне адски трудно это сделать потому, что перед глазами все еще пляшут искры воспоминаний, в которых моя девушка ерзает на коленях Сереброва, а его лапы перемещаются по ее спине: от талии и ниже. – Я знаю, зачем она это сделала. И я это заслужил.

Мне приходится стиснуть челюсти, ведь, глядя на Витька, я все еще вижу ее в его объятиях. Вижу, как она его целует, и мне снова хочется врезать другу за то, что он позволил этому случиться, за то, что не остановил ее и не остановился вовремя сам.

Легкие горят, я почти задыхаюсь, но настолько измотан и отчаялся, что уже не чувствую ничего, кроме боли в груди – там, где перепуганное и смятенное сердце с силой барабанит в рваном темпе.

– Я понимаю. – Цедит сквозь зубы Серебров и плечом наваливается на стену.

Он хмурится, и через эти морщинки на лбу рвется наружу его растущее раздражение. Виктор с трудом сдерживается, чтобы не послать меня подальше. Пару месяцев назад я не стал бы даже извиняться перед ним, но теперь все по-другому. Я – другой, у меня в голове все перемешалось, и приходится приспосабливаться к новой жизни, где во что бы то ни стало нужно вернуть Мариану, ведь без нее мне не выжить.

– Я не злюсь. – Говорю, сделав глубокий вдох, а затем выдох. – Не злюсь на тебя. Она вела себя так, потому что я был для нее дурным примером. Мариана мне хотела сделать больно, а я сорвался. На тебя.

Каждое слово дается мне через дикую боль.

– Я не девчонка. – Холодно говорит Серебров. – И не буду плакать и обижаться, передо мной не нужно извиняться. Давай, просто закроем тему. Все, проехали.

Он бросает взгляд на дверь, словно намекая, что мне пора.

– Я не знал, куда еще пойти. – Наконец, признаюсь я. – Я уже был везде – ее нигде нет.

– Кого? – Меняет позу Виктор, прикусывает нижнюю губу, рассеянно почесывает шею.

– Марианы.

– А, да. – Кивает он, хмурясь.

– Ищу ее третий день подряд, ее телефон отключен. У меня уже крыша едет! – Восклицаю я, начиная снова задыхаться. – Я потерял ее, понимаешь? Потерял!

– Успокойся. – Прочистив горло, просит Виктор.

– Я все потерял! – Обреченно выдыхаю я. – Все разом навалилось: мать, Эмилия, ребенок! А я вел себя как м…

– Ребенок? – Он не дает мне договорить.

– Заявилась моя бывшая – Эмилия. Сказала, что беременна. Это чертов бред, этого просто не может быть, понимаешь, Вить?! – Я провожу ладонями по лицу. – Но она каким-то образом связалась с Марианой и вывалила все это дерьмо на нее!

– У тебя реально будет ребенок от бывшей? – Друг выглядит пораженным.

– Нет, черт тебя подери! – Вспыхиваю я. – Говорю же, исключено! Но представь: сначала Мариана слышит, что моя мать хочет прибрать к рукам наследство Харри, затем моя бывшая оказывается беременной – якобы от меня! Представляешь, как все это выглядит? Теперь Мариана думает, что я ее использовал ради своих целей, что лгал ей, а этот… этот ребенок – он вообще… – Я бессильно взмахиваю руками, а затем бью с досады ладонью по стене.

– Звучит паршиво. – После паузы произносит Серебров.

– Согласен.

– И… – Его взгляд скользит по стенам прихожей, затем поднимается на мое лицо. – Что планируешь делать?

– Сначала мне нужно найти Мариану. Мы поговорим, затем решим. – Мое сердце колотится в груди все быстрей. – Я должен найти ее и все объяснить, все исправить. Она уходила из дома в таком состоянии… Боюсь, как бы не попала в беду.

– Ты был в универе?

– Она не пришла на занятия. Понимаешь, что это значит? Мариана никогда не прогуливает лекции.

– Может, она у Алины? Ее подружка, рыжая, помнишь?

Качаю головой:

– Клянется, что не знает, где она.

– Девчонки всегда защищают друг друга. Наверное, Алинка в курсе, но хочет уберечь ее от встреч с тобой.

– Не похоже. – Говорю я, вспоминая о нашем с Алиной разговоре. Она выглядела удивленной и встревоженной. – Нет, не думаю.

– А кто сейчас в доме Харри?

– Никого. – Пожимаю плечами. – Я возвращался туда несколько раз за это время, чтобы проверить, но от нее ни следа.

– Думаю, тебе стоит дождаться Мариану там. Ей ведь больше некуда возвращаться? Значит, в любом случае вернется – за документами, учебниками и прочим.

– И Хвостик. – Внезапно осеняет меня.

– Что?

– Наш котенок. – Объясняю я. – Я кормил его, но она в любом случае будет за него беспокоиться и вернется, чтобы удостовериться, что мать с Лео покинули дом. Все верно! Мне нужно бежать и ждать ее там! – Меня накрывает волной облегчения. – Спасибо!