Реакция (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 20

Тем временем «Ведьма» была уже сбоку от «босса локацыи», готовая к действиям.

— Бьём! — скомандовал я.

Красный манекен тут же упал в правую сторону, а зелёные в левую. А затем мы с «Мехом» быстро прострелили ему голову.

Тренировочная миссия выполнена!

— Браво, — раздались позади нас аплодисменты Прохора. — Я конечно разочарован, что вы так легко справились с постановкой, над которой я голову два дня ломал. Но всё же горжусь тем, что вы отработали на ура. И, к тому же, без потерь среди личного состава и заложников. Молодцы! Объявляется каждому по одному за***сь!

После его похвалы я почувствовал, как навалившаяся за этот долгий день усталость, внезапно начала отступать. Мне казалось, что я был готов к ещё одной подобной тренировке.

На лице командира внезапно появился ехидная улыбка. А затем он задал нам один простой вопрос:

— Повторим?

Впрочем, таким образом Порохов просто решил пошутить. Никакого повторения не последовало и уже через десять минут мы двигались в сторону казармы. Усталые, но довольные.

К этому моменту уже стемнело, а от заката осталась лишь легкая оранжевая полоска на горизонте. Наконец-то поспим, как люди без одеял на окнах.

Когда мы находились на плацу перед входом в наше расположение, я внезапно услышал позади себя женский голос.

— Я жду, — чётко услышал я.

Я обернулся, но никого не увидел. Посветил фонарём в разные стороны но так и не обнаружил источник голоса.

Решив, что мне показалось, я отправился в казарму вслед за остальными. Но холодок на спине, тем не менее, остался. Я чувствовал, что на меня будто кто-то смотрит…

Проснулся глубокой ночью. Сначала не понял из-за чего подорвался, но потом услышал женский плач. Он доносился откуда-то со стороны тумбочки дневального. Звучало это жутковато, по спине принялись бегать мурашки. Спросонья не сообразил, кто это вообще может плакать, на посту ведь Порохов. Не думаю что он там кого-то обижает. Желание притвориться спящим я без сожаления отбросил в сторону. Я потянулся к прикроватной тумбочке за фонарём.

— Кто там? — негромко спросил я, осветив взлётку до самой тумбочки дневального. Никого видно не было.

— Максим, вам чего не спится? — поморщился мужчина из соседнего кубрика, на которого тоже падал свет моего фонаря. — Выключите, пожалуйста.

— Да, да, извините, — но выключать фонарь я не стал. Просто переключил в самое слабое положение.

— Спасибо, — услышал я недовольный голос того же мужчины.

Я присел на кровати, вслушиваясь в тишину. В следующую минуту (или больше, я не засекал) ничего не происходило. Но в тот момент, когда я решил выключить фонарь и вернуться ко сну, женский плач зазвучал снова.

Кто бы это мог быть? Ольга и Анна едва ли стали бы плакать. Нет, могли, конечно, но я в этом сильно сомневался. Всё-таки я уже немного их знаю. А вот среди женской части привезённых сегодня новобранцев кто-нибудь мог? Может та рыженькая? Или брюнетка? Надо проверить.

Я поднялся с кровати. Отойдя на метр от неё, я развернулся, чтобы убедиться, не осталось ли там моё тело. К счастью, в этот раз кровать оказалась пуста.

Натянул армейские штаны, запрыгнул в берцы (шлёпки нам ещё не выдали) и двинулся по взлётке к тумбочке дневального. Дежурных «Пороха» и «Меха» в расположение не наблюдалось.

— Кто плачет? Где вы? — дойдя до тумбочки, ещё раз негромко спросил я.

По моим предположениям источник плача должен был находится возле двери в канцелярскую. Но там никого не было.

— Есть кто? — освещая фонарём коридор, продолжал я попытки найти плачущую девушку.

Но, вместо ответа, плач раздался у выход из казармы.

Чувствую, это всё не спроста. Либо я сплю, либо у меня снова начались галлюцинации. Что делать? Идти на плач, как типичный персонаж из фильмов ужасов? И в итоге оказаться в лапах у монстра? Или вернуться в койку и попробовать уснуть? Только вот смогу ли я уснуть, слушая подобное?

Внезапно на взлетке послушались шаги. Я резко развернулся и увидел приближающуюся Ольгу. Девушка была одета в неуставную пижаму с короткими шортиками. И когда только она успела прихватить с собой домашние шмотки?

— Это ты что ли плачешь? — увидев меня, хмыкнула она. — Домой захотел?

— М-м, — удивился я её вопросу. — Мне не до шуток. Вообще-то плачет какая-то девушка.

— Прости, просто жутко это, — поёжилась она.

Сказав это, она резко развернулась в сторону выхода из казармы, потому что оттуда раздался новый приступ рыданий. А вместе с ней и я.

— Ты тоже это сейчас слышала? — спросил я, чувствуя, как волосы на голове и на теле встают дыбом.

— Ага, — кивнула она. — Может это Борис?

— Ещё скажи, что «Порох», — я сделал шаг в сторону выхода.

— Ты куда собрался? — задержала меня Ольга рукой. — Фильмы ужасов что ли никогда не смотрел?

В ответ я лишь молча отмахнулся, стараясь не показывать вида, что мне тоже страшно. Пересилив себя, я двинулся дальше, а девушка зашагал вслед за мной.

— А если нас там съедят? — попыталась разрядить обстановку Ольга своим звонким голоском.

— Обоих разом вряд ли, — не останавливаясь, обернулся я на неё. — Если что, я буду отвлекать, а ты беги за помощью.

— Какой рыцарь, — продолжала она разряжать атмосферу.

А плач тем временем продолжал доноситься со стороны выхода из казармы. И, чем ближе я к ней подходил, тем больше мне казалось, что звук исходит снаружи.

В другой ситуации я, наверное, миллион раз подумал бы, прежде чем браться за дверную ручку и выходить на улицу. Но, чувствуя за спиной дыхание взволнованной Ольги, я решительно повернул ручку и толкнул дверь.

Как только я оказался снаружи, в лицо мне стразу ударил ещё один источник света. От неожиданности, я сначала дёрнулся, но быстро сообразил, что это такой же фонарь, какие были у меня и Ольги. А, значит, это кто-то из наших.

— Ну вот и они. Я же говорил, что они выйдут, — прозвучал голос Бориса, лица которого я не видел из-за того, что тот ослепил меня своим фонарём. — Собственно, что и требовалось доказать.

Затем он отвел свет в сторону и мы увидели четырёх людей на плацу — Анну, Фёдора, Прохора и самого Бориса.

— Вы чего, решили так пошутить над нами? — выскочила у меня из-за спины мгновенно взвившаяся Ольга. Хорошо ещё что с кулаками не бросилась на наших товарищей. — Если это так, то ни капельки не смешно!

— А никто и не шутит, — Борис докурил свою папиросу, бросил её в урну, и сразу же потянулся за следующей.

В следующий миг снова послышался плач. В этот раз он доносился откуда-то из-за здания нашей казармы. Если не ошибаюсь, в том направлении находилась лаборатория Фёдора.

Мы все одновременно посмотрели в ту сторону. Что ж, похоже и впрямь никто здесь ни над кем не шутил. Плач слышали все.

— Ну вот опять, — протянул Фёдор холодным голосом, а затем посмотрел на «Пороха». — Что будем делать, командир?

— Что делать? — разминая шею, переспросил тот.

— Да, — хором подтвердили мы.

— Что тут сказать, — он сделал несколько шагов к углу здания. — Плачет точно не кто-то из наших. Я всех пересчитал. Все на своих местах.

— А, судя потому, что вышли только мы, значит никто больше этого плача не слышит, — добавила Анна.

— Да, Анна Степановна, — согласился с ней Фёдор. — Это явно кто-то другой.

— А может это просто зона создаёт галлюцинации? — предположил я.

— Может, да. А может и нет, — хмыкнул «Порох». — В любом случае, мы под это дело всё равно уснуть не сможем. Поэтому пойдем и проверим, — а затем он вопросительным взглядом обвел всех нас. — Готовы?

Что ж. Слишком наивно с нашей стороны было надеяться на то, что в зоне, пускай и искусственно созданной всё всегда будет спокойно.

Мы молча кивнули командиру, соглашаясь с его решением выдвинуться на поиски источника заунывного плача.

Искать в аномальной зоне неизвестную рыдающую женщину посреди ночи, было не самой лучшей идеей. Это ведь мог быть какой-то мутант или зверь, имитирующий рыдания. Я в одной книжке читал о дикой кошке, которая издавала такие звуки.