Обжигающий след - Невер Анна - Страница 16

Тиса не любила бывать у градоначальника в основном из-за того, что бóльшую часть времени приходилось рассматривать новые приобретения супругов и непрестанно их расхваливать, будь то очередной диван с креслами или же новый пудель Тонечки. А еще выслушивать истории вроде той, что наделал пудель, забравшись на тот самый диван. На сей раз градоначальник и его супруга обрели много больше – самого интригующего гостя. Поглазеть на него соберутся самые почтенные люди Увега.

Вэйн Тису интересовал мало. Она не разделяла всеобщего восторга от приезда колдуна, но надеялась встретить на обеде Ганну и Зою.

Отец и Кубач ожидали в коляске у проходной, а на крыльце ее встретил Витер и сопроводил до повозки.

– Садись, Тиса. Едем, – бросил нетерпеливо Лазар.

Витер помог барышне ступить на подножку. Солнце вновь закрыли облака, подул свежий ветер.

– Трогай, – приказал капитан.

Тиса только сейчас заметила, что на козлах вовсе не Цуп, а новобранец из Рудны. Шкалуш цокнул языком, лошадь тронулась. Отец откинулся на спинку сиденья.

– А где наш возница?! – спросила его дочь.

– Болван перепил так, что ему стало дурно, – поторопился объяснить Витер, пустив своего жеребца неспешной рысью рядом с экипажем.

Кубач хохотнул в усы:

– Раньше Цуп, сколько бы ни влил в себя, все равно держался. Сдает старик.

Полчаса езды на жестком сиденье с видом на спину шкалуша надоели Тисе до коликов. И когда из-за черемуховых крон показался особняк градоначальника, она уже ерзала от нетерпения – ну не любила тряски, что поделаешь. Как только колеса замерли у крыльца, девушка выпрыгнула, не дожидаясь, когда подадут руку. Повозкой и лошадью Витера занялись работники Лавра.

Прибывшие двинулись к крыльцу, украшенному толстыми потрескавшимися дубовыми колоннами, которые подпирали балкон второго этажа. Шкалуш остался стоять у коляски. Капитан обернулся:

– Вы, молодой человек, можете подняться. При условии, что не станете никому докучать.

– Но па, не лучше ли ему присмотреть за коляской? – не удержалась Тиса и тут же пожалела об этом.

Брови отца слегка дернулись, и он, не глядя на дочь, поморщился словно от зубной боли.

– С коляской ничего не случится, Тиса. О ней есть кому побеспокоиться.

Девушка поджала губы. Отец умел дать ей почувствовать себя этаким «досадным недоразумением», отвлекающим его от важных дел. Она скосила взгляд на новобранца, наверняка тот радовался ее унижению. Но он, к удивлению, оглядывал фасад особняка и ее персоной не интересовался.

Пожилая служанка с ворчанием – «Сколько же вас тут ходют?» – впустила гостей в дом, повела их на второй этаж по лестнице, ступени которой прикрывали красные дорожки. Витер галантно подставил девушке свой локоть, но Тиса по рассеянности не заметила этого. Лестница привела к высоким дверям с бронзовыми фигурными ручками. Поправив красный платок на седой голове, служанка открыла створки, и на пришедших обрушился шум голосов. Такого столпотворения Тиса у Тонечки еще не видела. Самая большая гостиная в Увеге вдруг стала тесной. Все пять диванов оказались заняты. Навстречу новоприбывшим закосолапил Лаврентий Петрович, солидных лет мужчина в сюртуке с аляповатым канареечным бантом под двойным подбородком. Казалось, что бант этот не дает ему свободно дышать. Раньше Тиса не замечала за градоначальником подобной тяги к моде. Никак веяния из Крассбурга.

– Капитан! Добро пожаловать! Заходите! – без церемоний приветствовал Лавр пришедших, пальцами оттягивая бант от шеи. – Тонечка сейчас выйдет.

Наверное, он говорил это каждому, кто сегодня входил в этот зал.

Градоначальник растерянно оглядел гостиную, решая, куда провести вновь прибывших. Он достал из кармашка сюртука измятый клетчатый платок и промокнул им пот с красного лба. Затем повел гостей к ряду стульев, выстроенных вдоль наружной стены. Свободные места нашлись в самом углу гостиной у окна, заставленного кадками с геранью, – не самые лучшие, но Тису устроили. Она приметила махровую герань бледно-лососевого цвета и постаралась незаметно отщипнуть от нее отросток для своей коллекции, пока отец и старшины здоровались с таможенниками – последним тоже выпала честь усесться на стульях. Аккуратно положив веточку в карман, Войнова оглянулась. Кстати, о ворах: она поискала глазами и нашла новобранца оживленно болтающим с долговязым слугой подле пианино. Надо бы присматривать за ним.

Тиса знала многих собравшихся – самый цвет города. Семья Лопухиных – владельцы лучшей в округе скотобойни. В парике, похожий на старую легавую, – судья Нестор Обло. Горчаки, Ильины, Панины, Кошкины – землевладельцы. Последних – Марику и ее родителей – она приметила на козетке, на которой они теснились втроем. Зои и Руслана видно не было. Марика то и дело вскакивала и смотрела на закрытую белую дверь в зал. Хотя на эту дверь все посматривали – кто прямо, кто украдкой. Тиса собиралась подняться и подойти к знакомым, но задержал Витер, который, оставив сослуживцев, повернулся к ней, и она снова почувствовала тяжесть его взгляда.

– Вы скучаете, Тиса Лазаровна? – не спрашивал, а скорее утверждал он. – Пока этот столичный хлыщ не выйдет, давайте расскажу вам анекдот про вэйна. В Ижеске он как раз в ходу.

Тиса не была уверена в том, что хочет сейчас слушать анекдоты. Как и в том, что Крохов умеет их рассказывать. Но заметив взгляд Анфисы Лопухиной, брошенный в их сторону, послала старшине одобряющую улыбку.

– Жена изменила вэйну с оборотнем, – начал с серьезным видом Витер. – А тут муж домой вернулся. Оборотень спрятался под кровать. Вэйн догадался. Палку свою колдовскую достал и говорит жене: «Ты изменяла мне?» Она отвечает: «Нет». А он: «Мне Вэя говорит, что под ложем любовник». И молнией под кровать как вдарит! Оборотень выкатился из-под кровати с подпаленным хвостом. Жена говорит вэйну: «Милый, это собака». Эм… Нет, не так, – старшина щелкнул пальцами. – «Милый, это я собачку купила».

Витер напряженно ожидал, пока капитанская дочь улыбнется. И расслабился, когда она это сделала. И впрямь повеселилась – она была права: старшина совсем не умел рассказывать анекдоты, но старался произвести на нее впечатление.

– Спасибо за то, что позабавили, но вы меня простите, я должна поговорить с подругой.

Девушка встала со стула и направилась к Кошкиным. Витер проводил ее хмурым взглядом. Миновав Анфису и ее подружек, Тиса отвернулась от них, но едкий голосок Лопухиной успел донестись до ее ушей:

– Вы знаете, что Войнова опять бродит по лесу, как дикарка?

Девушка подняла подбородок и прошествовала к напольным часам, возле которых расположились Кошкины.

– Марика, перестань маячить у меня перед глазами, – попросила дочь Настасья Ефимовна. – Сиди спокойно.

Та присела на край козетки и тут же снова вскочила.

– Тиса! Здорово, что ты приехала!

Заметно было, что Кошкины приоделись для званого обеда.

– Здравствуйте, – поздоровалась она. – А Зоя не с вами?

Прежде чем родители открыли рот, девчонка протараторила:

– Осталась с Русланом дома. Вчера она съела персик, и теперь лицо у нее вот в таких прыщиках.

– Марика! – в два голоса оборвали ее родители.

– А что? Тиса знает, что у Зои часто высыпает крапивница. Кстати, она мажется твоей настойкой календулы. И сегодня ей явно лучше. Прыщи уже не такие жирные и…

Под строгим взглядом Никодима Емельяновича дочь замолчала.

– Очень жаль, – посочувствовала Тиса. – А Ганну вы не видели?

– А может, она тоже с Симоном дома осталась. Он же не любит всякие там сборища, – пожала плечами Марика. – Или Тонечка забыла ее пригласить.

– Для тебя она – Антонина Сергеевна, – поправила Кошкина дочь.

– Ма, но все зовут ее Тонечка.

– Марика!

К радости Тисы, через минуту в гостиную вошли Лисовы. Градоначальник их встречать не вышел, лишь махнул приветственно рукой. Ганна вела под руку свою бабушку Амалию Валериановну – маленькую худую старушку с пушком белых волос на голове. На подруге Тиса заметила широкий кружевной воротник поверх черной кофточки – наконец-то та связала что-то для себя, а не на продажу. Войнова еще раз пристально оглядела пеструю толпу – а ведь она даже не подумала надеть что-то наряднее своего зеленого шерстяного платья с рукавами-фонариками!