Дочь Империи - Вурц Дженни - Страница 91
- Предыдущая
- 91/130
- Следующая
Мару всегда поражало, что Аракаси не просто располагал обширными познаниями самого разного свойства, но еще и хранил в памяти мельчайшие подробности, которые человеку непосвященному могли бы показаться незначительными. Он никогда ничего не записывал. Его агентам разрешалось посылать письменные донесения только в тех случаях, когда они были зашифрованы и имели вид обычных деловых документов. А уж точность его интуитивных догадок граничила с чудом.
- Ты думаешь. Синее Колесо сменило своих союзников? - спросила Мара.
- Нет, - уверенно возразил Аракаси. - Мир Мидкемии обладает слишком большими богатствами, чтобы можно было позволить одному человеку пользоваться всеми выгодами, а Камацу - слишком искусный политик. Я ожидаю, что в критический момент Голубое
Колесо откажет Военному Альянсу в поддержке, и тогда силам Имперского Стратега придется растянуться вдоль весьма протяженной линии противостояния. Если мои предсказания сбудутся, последствия могут оказаться довольно интересными.
Мара перечитала послание от властителя Шиндзаваи в свете последних новостей и с сожалением решила отклонить его просьбу. Ее планы, связанные с Барули, и расстройство в денежных делах Акомы не позволяли ей встретить Хокану с гостеприимством, которого он заслуживал. Позже, возможно, она отправит ему приглашение, чтобы сгладить разочарование, которое принесет ему ее нынешний отказ.
- Джайкен, прикажи писцам ответить вежливым посланием, уведомляющим младшего сына властителя Шиндзаваи, что в этот раз у нас не будет возможности принять его с тем радушием, какого он достоин. Смерть моего мужа привела к серьезному расстройству в делах управления поместьем, а потому покорно просим понять наше положение. Послание я подпишу собственноручно, ведь Хокану - такой человек, которого мне совсем не хотелось бы оскорбить.
Джайкен сделал пометку на своей табличке. Затем с самым пасмурным видом он заговорил о том, что беспокоило его сильнее всего:
- Надо бы еще как-то уладить дела с игорными долгами твоего супруга, госпожа.
Устав от долгого сидения, Мара встала и подошла к открытому окну в сад. Устремив глаза на нарядный цветник, она спросила:
- Сколько он проиграл?
Джайкен ответил без промедления, как будто эти цифры преследовали его во сне несколько ночей подряд:
- Семь тысяч металлических центориев, двадцать семь димий и шестьдесят пять цинтий... и четыре десятых.
Мара обернулась к нему:
- Мы можем выплатить эту сумму?
- Конечно, но для этого придется отказаться от нескольких выгодных сделок, и доходы у нас резко упадут... до следующего сезона, когда мы сможем продать новый урожай. - Как видно, вся его душа восставала против таких мрачных перспектив, но он угрюмо договорил: - Возможно, нам понадобятся кредиты.
Но ведь мастера чо-джайны уже приступили к изготовлению нефритовых украшений, пользующихся спросом на рынке, так что Мара залезет в долг на самый короткий срок. Она решительно распорядилась:
- Расплатись со всеми сполна.
Джайкен сделал новую пометку.
- Есть еще одно дело, госпожа. Долг властителя Тускалоры.
- Долг? Какой долг?
Земли Тускалоры граничили с Акомой на юге, и, насколько было известно Маре, в течение нескольких поколений между властителями обоих поместий не было никаких деловых отношений.
Джайкен вздохнул:
- Твой супруг был неудачливым игроком, но в различных видах борьбы мало кто мог с ним сравниться. Бантокапи одолел борца из Тускалоры в четырех поединках, и господин Джиду каждый раз много проигрывал. В первом бою он поставил тридцать центориев и оплатил долг драгоценными камнями. Во второй раз он проиграл пятьсот центориев, и об этом был составлен письменный документ, однако с тех пор он так и не выполнил своего обязательства. В следующих состязаниях ставки были удвоены. Атлет из Тускалоры потерпел поражение еще два раза; тогда в Сулан-Ку целую неделю только об этом и говорили! И теперь властитель Тускалоры должен Акоме две тысячи центориев!
- Две тысячи? Такие деньги могли бы нас избавить от серьезных затруднений!
Джайкен пожал плечами:
- Да, если у него есть средства, чтобы заплатить. Я посылал два вежливых напоминания, но не получил никакого ответа. Возможно, он будет тянуть с уплатой долгов до тех пор, пока не продаст будущий урожай.
- Отправь ему требование, составленное в самых решительных выражениях, с моей личной печатью. - Мара на мгновение задумалась, а потом добавила: - Тех, кто вообразил, будто с Акомой можно не считаться, потому что там снова правит женщина, ждет сильное разочарование. Дай понять властителю Тускалоры, что я требую ответа немедленно.
Джайкен кивнул. Мара отпустила его и, оставшись одна, попыталась разобраться, почему ее так задело сообщение о долге Тускалоры. Ее сосед с юга не был ни союзником, ни врагом. Однако он владел армией, достаточно большой, чтобы угрожать безопасности Акомы, если долг окажется предметом спора между домами. Но если она не добьется уплаты денег, причитающихся ей по праву, то по всем рынкам Империи поползут сплетни о слабости Акомы.
Мара вздохнула. Властитель Тускалоры отличался вспыльчивым, воинственным характером. Выходил из себя, когда кто-нибудь брал над ним верх; ведь поэтому Бантокапи и ввел его в столь значительные долги. Однако хотелось надеяться, что на этот раз Джиду из Тускалоры все-таки проявит себя как достаточно благоразумный сосед.
Мара читала пергамент, и горло ей сжимали ярость и - что греха таить - страх. Аракаси, Кейок, Папевайо и Накойя - все молча ожидали, когда она закончит чтение ответного письма от властителя Тускалоры. Она долго сидела молча, постукивая пальцами по свитку пергамента, и наконец сказала:
- Мы этого так не оставим. Кейок, как поступил бы мой отец, получив подобное послание?
Военачальник не замедлил с ответом:
- Приказал бы вооружать людей. - Он внимательно поглядел на дочь Седзу и добавил: - Мы можем выступить по первому твоему слову, госпожа.
Мара вздохнула: не имело смысла скрывать отчаяние от четырех своих самых доверенных советников.
- Я не могу отнестись к этому оскорбительному отказу как к объявлению войны, Кейок. Если мы сейчас втянемся в междоусобицу с Тускалорой - это закончится уничтожением Акомы.
Кейок спокойно взглянул на нее:
- Мы можем принять его вызов.
Мара твердо выдержала взгляд военачальника:
- Но какой ценой? Военная мощь властителя Джиду не настолько ничтожна, чтобы мы могли войти в Тускалору и не понести при этом серьезных потерь. - Она покачала головой. - Не окажемся ли мы в том же бедственном положении, в каком остались после гибели отца и Дано? На этот раз наши враги не станут медлить и нанесут удар как можно раньше. - У нее даже голос охрип от волнения. - Все, что я сумела построить, все, что я вынесла... все это окажется напрасным.
Рубанув рукой воздух, словно желая подчеркнуть значение собственных слов, Накойя сказала:
- Тогда не предпринимай ничего, госпожа. Не настолько велика сумма, чтобы рисковать жизнью - твоей и Айяки. Разделаешься с этим ничтожеством, когда соберешь побольше сил.
Мара призадумалась.
- Нет, я должна что-то сделать. Стерпеть столь наглый отказ, присланный в ответ на наши законные требования, - это все равно что оповестить каждый дом в Империи о нашей слабости и неспособности ответить на оскорбление! Тут задета наша честь. Это нельзя оставлять безнаказанным.
Она с отвращением отбросила пергамент на боковой столик и обратилась к военачальнику:
- Кейок, пусть весь гарнизон готовится к выступлению с первыми лучами солнца. Я хочу, чтобы люди были размещены как можно ближе к границе с Тускалорой, но так, чтобы не насторожить часовых.
Кейок склонил голову:
- Местность там чрезвычайно неблагоприятна для быстрого броска. Если здесь возникнет опасность, нам понадобится двадцать минут, чтобы добраться до господского дома.,
Мара мрачно рассматривала цветы за окном.
- Займет ли нападение пять минут или пять часов... какая разница? К тому времени, когда вы вернетесь, я буду уже мертва. Нет! Мы должны создать себе преимущество не только силой оружия.
- Предыдущая
- 91/130
- Следующая
