Чужак из ниоткуда (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич - Страница 41

— Мы хотим построить гравигенератор, — сказал я. — Или, проще говоря, антиграв. Устройство, которое в той или иной степени экранирует воздействие гравитационного поля. Точнее, гравитационных полей, поскольку их много.

— Пулемёт, — сказал дед. — Не забудь это слово, Юз.

— Будь спокоен, Лёша, не забуду. Пулемёт и гравигенератор. Интересное сочетание. Если поставить на тачанку, она будет летать, — он засмеялся тихонько. — Извиняюсь, конечно.

— Представь себе, что такой антиграв стоит на твоей «тридцатьчетвёрке», — сказал дед. — Мощность движка та же, броня та же, вес машины уменьшился в три раза.

— Или в десять, — сказал я.

— В десять, — повторил дед. — Был тридцать тонн, стал три.

— Мой тридцать две весил, — сказал дядя Юзик. — Три и две десятых тонны… Да, на такой машине можно было бы наворотить дел. Одна проходимость чего бы стоила. А скорость! — он вздохнул, снял кепку, погладил лысину, цыкнул пару раз зубом. — Ну что ж. Есть вариант. Тоже довольно рискованный, и не факт, что получится, но… Бикицер[36], слушайте сюда…

Бабушке и прабабушке мы сказали, что едем на рыбалку, на Сырдарью. Ради такого случая дед тем же вечером, в среду, отогнал машину знакомому мастеру, чтобы тот привёл старушку BMW в относительный порядок.

— Вдвоём едете или с Юзиком? — спросила бабушка.

— С Юзиком.

— Тогда я спокойна. Присмотрит за вами двоими, если что.

— Это мы ещё посмотрим, кто за кем присмотрит, — сказал дед почти в рифму. — Мы с ночёвкой. Вечером в воскресенье вернёмся.

Выехали на рассвете в субботу.

Накануне я провёл с тётей Фирой предпоследний сеанс.

— Теперь можно и порадоваться, — сообщил. — Результаты прекрасные. Уже можно сказать, что рак мы убили. Теперь два дня отдыхайте, в понедельник ещё раз посмотрим, что да как, для профилактики, и — всё.

— А если он вернётся? — обеспокоенно спросила тётя Фира.

— Не вернётся. Если не начнёте снова курить, не вернётся.

— Не начну. Теперь точно знаю, что не начну.

Так что в субботу мы только забрали дядю Юзика и поехали «на рыбалку».

Только экспедиция, которую мы задумали, была интереснее, труднее и в чём-то даже опаснее любой рыбалки.

Потому что ехали мы не за рыбой, а за золотом.

Инициатором и, можно сказать, вдохновителем был дядя Юзик. А дед, когда узнал, что он задумал, горячо поддержал фронтового друга.

Вообще я заметил, что эти двое в душе оставались всё теми же безбашенными парнями, которые добровольцами ушли защищать Родину в далёком и страшном одна тысяча девятьсот сорок втором году, прошли сквозь ад и живыми вернулись домой. Война только закалила их, и теперь, даже будучи уже пожилыми людьми (по земным меркам, разумеется), они ни черта не боялись и, ради большого хорошего дела могли многим рискнуть и на многое пойти.

Дело, как известно, заключалось в том, что мне (уже — нам) нужно было собрать антиграв, а для этого было необходимо золото.

Сначала я думал собрать маломощный опытный образец, на который вполне хватило бы золота перстня с добавлением ещё нескольких граммов, но потом мы с дедом передумали. Даже не так. Дед меня чуть ли не заставил передумать.

— Это будет игрушка, — сказал он. — Пусть рабочая, но — игрушка. Главное, что воспринимать его будут как игрушку. А нам, если я правильно всё понимаю, надо, чтобы к этому твоему антиграву отнеслись серьёзно. Серьёзная вещь для серьёзных людей. Понимаешь? Поэтому делать надо сразу действующий прототип. Такой, чтобы продемонстрировал — и сразу всё стало ясно. Ты, кстати, уже придумал, как будешь демонстрировать?

— Шьём из парашютного шёлка вот такую примерно штуку, — я быстро рисовал на бумаге эскиз. — Это — крыло-парашют. Если сделать его большим, то можно прыгать с горных склонов — там, где есть восходящие потоки воздуха, и парить, как птица. Даже без склона можно обойтись, достаточно хорошего ветра…Но об этом как-нибудь потом. Сейчас мы делаем небольшое компактное крыло, способное без антиграва поднять разве что крупную собаку. К нему — электромотор с аккумулятором и тяговый воздушный винт.

— Как у глиссера? — догадался дед.

— Да. У глиссера или автожира. Включаем антиграв, запускаем мотор и взлетаем в небо. Лучшую демонстрацию трудно придумать[37]. Это, не считая обычных весов.

— Весов?

— Какой у тебя вес, деда?

— Год назад где-то был восемьдесят четыре.

— Если на тебя надеть антигравитационный пояс, который мы задумали, включить его на полную мощность и встать на весы, то они покажут восемь килограмм четыреста грамм. Не, вру, больше, на тебе же пояс будет. Но всё равно.

— Действительно, — сказал дед. — Не сообразил. Кстати, твой антиграв и электромотор могут питаться от одной аккумуляторной батареи. Есть у меня пара идей, как такую сделать. Небольшую по размеру — сравнительно, конечно — и ёмкую. Давно над этим думал, но всё как-то не до того было. Теперь точно сделаю. Слушай, внук, я уже не спрашиваю про антиграв, но как тебе в голову пришла идея с этим крылом-парашютом? Прочитал где-то?

— Есть парашют, — ответил я. — Давно изобретён. И есть крыло. Тоже давно известно человеку. Мне осталось их только объединить. Ничего сложного, деда. Планеры же летают. Это тот же планер, только без корпуса.

Не рассказывать же, что инженер-пилот экспериментального нуль-звездолёта «Горное эхо» Кемрар Гели, да и не только он, просто обожал такие полёты на Гараде. Ничто с этим не сравнится. Паришь в небе, и восторг переполняет тебя, как восходящий поток — крыло-парашют над твоей головой.

— Хорошо, — решительно одобрил дед. — Значит, делаем сразу мощный. Я тоже хочу летать как птица!

Поэтому четыреста двадцать граммов золота. Лучше — четыреста тридцать. Ещё были нужны редкоземельные металлы: иттрий, ниодим, барий и лантан. Их я надеялся достать на Алмалыкском горно-металлургическом комбинате. Пока ещё не знал, как именно, но надеялся.

В СССР, как я успел заметить, достать можно было многое. При вечном дефиците товаров народного потребления искусство доставания необходимого приобретало национальные масштабы. Равно как и умение советского человека починить всё на свете из подручных материалов и всё на свете сделать. Но золото… С золотом было сложно.

Выход нашёл дядя Юзик.

— Учтите, — сразу предупреди он ещё в среду, когда мы только посвятили его в свои планы. — Сам я там не был. Только слышал. Но слышал от человека, которому доверяю. Мы воевали рядом. Под Прохоровкой я его лёгкий Т-70 от «тигра» спас. Влепил фашисту в корму бронебойным, когда тот уже орудие навёл… Ладно, потом как-нибудь расскажу, если хотите. В общем, ему нужно было золото продать. Он меня нашёл. Самородки. Триста восемьдесят два грамма, как сейчас помню. Почти столько же, сколько нам надо. Продать так, чтобы никто не узнал, вы понимаете. Я устроил. Сильно рисковал, но устроил. Не бесплатно, сразу говорю. Где вы видели, чтобы еврей-ювелир работал такую работу бесплатно?

— Для нас же работаешь, — сказал дед.

— Вы — семья, — серьёзно сказал дядя Юзик. — Даже больше, чем семья. Мы вам жизнью обязаны. Я и Фира. Бикицер, вы ещё долго будете меня перебивать? В горах он нашёл золото. В наших горах.

— Я знаю, что золото у нас в Узбекистане добывают, — сказал дед. — Но чтобы вот так — пойти и найти?

— Он геолог. Знает, как искать. Самородное золото по ручьям можно найти, что с гор текут после дождей. По старым руслам нужно искать. Но не в самих руслах, а внизу, у естественных запруд. Там, где оно может застрять. Ну, копнуть, нужно, конечно, не без этого, на поверхности оно валяться не будет, хотя он говорил, что в редчайших случаях может быть и на поверхности. Как бы то ни было, он нашёл. Очень деньги были нужны. Просто позарез.

— И он рассказал тебе, где именно нашёл?

— Да, — сказал дядя Юзик. — Рассказал. Это была часть платы за мою работу. Я всем своим старым еврейским сердцем чувствовал, что эта информация мне когда-нибудь пригодится.