Помощница капитана (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein" - Страница 32

Секунду они смотрели друг на друга, а затем Ксения решительно шагнула вперёд, и розоватая, расшитая веточками цветущей вишни ткань скользнула вниз, случайно или нарочно открывая белое плечо.

Ксения остановилась.

– Я подумала, капитан. На что я готова ради Ромеи – и на что я готова ради вас.

Ксения сделала ещё шаг вперёд.

– Я хочу, чтобы вы знали… Я сделаю это не ради неё. И ещё.

Ксения отпустила ткань, и она полностью опустилась на пол, открывая взгляду капитана её белое тело.

– Я сделаю, как вы хотите.

– Ксения, я не говорил…

– Тихо, – Ксения шагнула вперёд и накрыла пальцами губы графа, – не нужно говорить, чтобы я поняла, о чём вы просите меня. Но я не хочу… – Ксения сглотнула, – не хочу, чтобы моим первым мужчиной стал кто-то другой.

Орлов прикрыл глаза и вздохнул. Возможно, поэтому он упустил момент, когда Ксения скользнула под одеяло, и её обнажённое тело приникло к телу Орлова. Этого мимолётного прикосновения оказалось достаточно, чтобы и без того подрагивающий член Орлова напрягся до предела и уткнулся в лощинку между сведённых ног Ксении.

– Возьмите меня, – прошептала Ксении в самое его ухо, – я буду ваша, что бы потом ни случилось со мной.

Орлов хотел было сказать, что с Ксенией ничего не произойдёт, но говорить оказалось на удивление нелегко. Руки сами собой заскользили по бархатистой коже, по-новому исследуя её. Ксения приникла губами к его губам и проникла между губ Орлова языком – тот послушно позволил исследовать себя, а затем перевернул Ксению на спину одним рывком и принялся целовать – сначала шею, казавшуюся невыносимо хрупкой в бликах лунного света, тонкие ключицы, расположившиеся под ней. Прошёлся пальцами по животу, а затем развёл колени девушки – Ксения подчинилась покорно, как будто не было в том, что происходило между ними, ничего неправильного, как будто она давно уже этого ждала.

Орлов сел на колени между её раздвинутых ног. Ксения смотрела на него снизу вверх так доверчиво и спокойно, что Орлову показалось вдруг, что Ксения в самом деле принадлежит только ему. И будет, наверное, принадлежать всегда.

Это чувство было непривычным и странным и болезненно скребло по какому-то старому шраму в груди, так что граф попытался отогнать его от себя.

Орлов наклонился и поцеловал подрагивающий живот Ксении, а затем обвёл кончиком языка пупок. Затем, смочив пальцы слюной, опустил руку между ног Ксении и принялся ласкать, то медленно, то нарочито сильно проникая внутрь и ловя сорвавшийся с губ девушки вздох.

– Капитан… – выдохнула Ксении, прогибаясь под ним.

– Больно?

– Не знаю… Ещё… Ах…

Орлов всё равно боялся – боялся, должно быть, сильнее, чем Ксения – что что-то пойдёт не так. Боялся покалечить, причинить боль, сломать попавшее к нему в руки чистое существо.

Ксения прогнулась и обхватила его ногами, скрещивая щиколотки за спиной и толкаясь навстречу.

Орлов внимательно смотрел, как меняется её лицо – сначала немного испуганное, затем изумлённое, с большими почерневшими зрачками, и как затем его наполняет новая упоительная нега.

– Ещё, – попросила Ксения и тут же добавила, – пожалуйста, капитан.

Орлов толкнулся внутрь, раз и ещё, постепенно ускоряя ход, и с каждым новым движением тело Ксении всё сильнее билось в его руках.

Руки девушки оказались на спине капитана – сначала нежно, а затем беспорядочно гладили её, ноги с силой сжимали его бёдра, а потом, в какую-то секунду, резкий толчок отбросил Орлова назад, и он обнаружил, что Ксения уже сидит на нём верхом, плавными грациозными покачиваниями бёдер задавая тон.

Орлов опустил руки на узенькие косточки у самых его боков, но не для того, чтобы помочь – просто желая почувствовать горячее тело, нанизывавшееся на него.

Ксения была упоительно красива в эти секунды, с пронзительно счастливым лицом, забывшая, казалось, обо всём.

Руки Ксении обнимали его. Грудь девушки тяжело вздымалась под ним, и Орлов с трудом мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое единение с другим живым существом.

– Капитан…

– Да.

Ксения долго молчала.

– Разрешите звать вас по имени. Хотя бы иногда.

Орлов приподнялся и поцеловал её – глубоко проникая внутрь её рта, жадно потягивая губы Ксении на себя.

– Только когда мы вдвоём.

Обряд был совершён просто и без особого шика – так что Ксения не знала, радоваться ли ей тому, что мало кто увидел это позорное действо, или краснеть от того, что её оценили настолько невысоко.

С самого утра двое слуг облачили её в расшитое золотыми нитками одеяние из красного шёлка, а затем за руки вывели во двор и усадили в диковинного вида носилки, окошки которых были забраны узорчатыми решётками и прикрыты занавесками изнутри.

Внутри было тесно, и ветер продувал носилки насквозь, но, к счастью, долго в них находиться Ксении не пришлось – носильщики взяли золочёную коробку на плечи и понесли по улицам Цзы, которые Ксения к тому времени знала уже достаточно хорошо.

Они свернули на центральный проспект и в первый раз остановились у ворот, ведущих в Цивей. Когда они распахнулись и снова закрылись у Ксении за спиной, она необыкновенно остро почувствовала, что оказалась взаперти, отрезанная от мира, и если даже Орлов захочет вытащить её отсюда, то вряд ли так уж просто найдёт.

Снова в щёлочке между занавесками промелькнули мраморная лестница и неприступные двери Зала Абсолютного Просветления, а затем носильщики направились к парку Бэйхай, где Ксения уже была один раз.

Теперь она получила возможность рассмотреть это место во всей красе ещё раз.

Приближалась зима, и большая часть листьев покинула ветви деревьев, однако парк всё равно казался зелёным благодаря растущим там бамбуку и сосне.

Сквозь оголённые кроны деревьев виднелось озеро, берега которого овевали ожерелья галерей. Гладь его была так же неподвижна, как раньше, и отражала небо – серое и низкое сейчас.

В самом центре озера, подобная мифическому острову, погружённому в туманы, возвышалась гора. Подножие её опоясывала галерея с перилами из кварца. Кроме неё можно было различить в сизой утренней дымке и другие острова – все они, как и берега, были покрыты лесом, ажурные мостики связывали их между собой, а на некоторых возвышались небольшие пагоды, павильоны и дворцы.

Носильщики пересекли парадные ворота, перекрывавшие вход в парк, и процессия оказалась на каменном мосту с мраморной балюстрадой, ведущей к острову, который, как уже знала Ксения, назывался Цюнь-Дао. По другую сторону моста также располагалась ворота, уже открытые для них. Три мраморных арки, сделанные из белого камня и украшенные резьбой, вздымались над мостом. Верхняя часть их была облицована разноцветной черепицей, выложенной изящными орнаментами, а над боковыми пролётами размещались глиняные доски со скульптурными изображениями драконов. Нарядные карнизы, облицованные блестящей керамической плиткой, и изящные черепичные крыши с замкнутыми углами придавали композиции праздничный вид даже сейчас. Впрочем, от одной мысли об этом празднике сердце Ксении сжимала тоска. Свою свадьбу она представляла абсолютно не так.

Главные павильоны парка располагались на вздымавшихся за воротами склонах горы. На самой вершине её тянулась к небу белая пагода, не похожая ни на что в городе и по форме напоминающая бутыль. Эту огромную по размерам башню Ксения много раз видела из-за стен, но вблизи – никогда. Сложена она была из синего кирпича, а с южной стороны её Ксения вскоре увидела огромную, облицованную керамической черепицей нишу, в которой размещалась скульптура пышнотелого божества. Здесь, перед его ликом, и должен был проходить обряд.

Двое слуг помогли Ксении выбраться из носилок и, уже оказавшись снаружи, она увидела Чин Лу, стоявшего перед статуей в окружении свиты. Двое охранников так же поддерживали его, как будто он мог упасть.

Служитель культа, оказавшийся теперь между ними, провёл обряд, и Чин Лу подал знак слугам, что те могут уйти. Впрочем, они не отпустили их слишком далеко – лишь настолько, чтобы можно было вести разговор, не боясь чужих ушей.