Тысяча ударов сердца - Касс Кира - Страница 12

– Да ну? И когда у нас следующий урок?

– Вечером! Только тренироваться будем на конюшнях, а не в моих покоях, где не развернуться.

– Мне больше по вкусу твоя комната.

– Там не пошумишь. – (Эскал фыркнул.) – Ну пожалуйста! – Я потянула его за рукав, как в детстве.

– Хм… и ты еще в чем-то упрекаешь Николаса? Ладно, пусть будут конюшни.

– Я знала, что ты меня любишь.

Брат поцеловал меня в лоб:

– Разве можно тебя не любить?

За главным столом моя мать сидела рядом с Каваном, прильнув к нему и ласково теребя ворот его рубашки. Каван улыбался и что-то говорил ей вполголоса. Меня аж передернуло!

С порога я поочередно оглядел свой отряд. Иниго с Гриффином сидели за одним столом, но по разные стороны. Кинтон – тот самый парнишка, который на весь обеденный зал вопил о возвращении Олдрика, – изводил Андрэ вопросами о моем Задании, что было нам очень на руку. Шервин ужинал в одиночестве, полагаю, по заведенной традиции, но наверняка не скажешь, ведь вплоть до вчерашнего дня я даже не подозревал о его существовании. Блайз делила трапезу с компанией девушек, знакомых мне по виду, но не по именам.

План был прост. Я поднимаюсь в покои матери и краду платье. Если по какой-то причине мать или Каван встанут из-за стола, Иниго с Гриффином затеют драку. Разумеется, Каван не станет их разнимать, чтобы те нанесли друг другу увечья, но с удовольствием понаблюдает. Если и это не привлечет его внимания, в игру вступит Блайз. Не знаю, кто отважится принять ее вызов, но этот человек заранее внушал мне уважение.

Убедившись, что мать с Каваном заняты едой, я взлетел на третий этаж, встретив лишь горстку опоздавших к ужину. Пока все шло даже слишком гладко.

Как и предполагалось, комната матери пустовала. Всякий раз, переступая порог ее покоев, мной овладевали разрозненные воспоминания. Когда-то здесь обитали трое. Угол, где прежде стояла моя кровать, превратился в обитель тщеславия. В кокетливом убранстве явно угадывалась женская рука, все следы присутствия моего отца исчезли.

На мгновение я застыл, перевел дух. Почему она так быстро забыла отца? Почему не гнушалась жить в роскоши, пока остальные в поте лица трудились и готовились к войне? Почему позволяла Кавану обращаться с единственным сыном как со скотом?

За этими вопросами нахлынули другие. Почему я должен выполнять за Кавана всю грязную работу? Почему он вечно всем недоволен? Почему меня обрекли на столь убогое существование?

Я ненавидел все. Ненавидел замок. Ненавидел судьбу. Ненавидел себя.

После минутной слабости вокруг сердца вновь выросли возведенные мной стены, надежно защищавшие меня от окружающей несправедливости.

Шкаф располагался в дальнем углу. Я направился туда, стараясь не задеть ничего по пути.

Распахнув дверцы, я внезапно понял свою ошибку: откуда мне знать, как одеваются нынче светские дамы? А если наша миссия растянется на несколько дней, хватит ли одного наряда? Вдруг отсутствие у меня вкуса загубит все дело?

Сглотнув, я принялся изучать содержимое шкафа. Блайз – блондинка. Светлые волосы хорошо сочетаются с голубым. Или зеленым.

Ведь так?

Я вытащил по одному каждого цвета, скатал их и засунул в заплечный мешок. Убедившись, что в шкафу все осталось по-прежнему, я закрыл дверцы.

После чего опрометью бросился в коридор, сбежал по шаткой лестнице, чудом не споткнувшись о болтающийся камень. Колючка ждала меня в комнате, горделиво устроившись в изножье с дохлой мышью в лапах.

Колючка безошибочно угадывала мое настроение и, почуяв тревогу или печаль, объявлялась с угощением. Она ткнула добычу носом и посмотрела на меня.

Вздохнув, я поднял мышиный трупик, спрятал его в карман, чтобы не обидеть охотницу, и почесал ее за ухом.

– Спасибо. Хорошая девочка. Только не вздумай это трогать. Иначе у меня будут крупные неприятности. – Я запихнул мешок под кровать. Только бы не сильно помялись! – А впрочем… Случались у меня неприятности и похуже. Чихать я на них хотел! И на тебя тоже. – Я снова поскреб ей макушку. – Поэтому не строй напрасных иллюзий. – (Колючка не сводила с меня глаз.) – Серьезно, не строй.

Колючка тявкнула и выскочила в окно – утолить разгулявшийся аппетит.

Я со вздохом побрел обратно в столовую. На верхнем пролете остановился, выбросил дохлую мышь на улицу, вытер ладонь о штаны и поспешил к товарищам. Шервин по-прежнему коротал время в одиночестве. Блайз поймала мой взгляд и быстро отвернулась, Андрэ успел подсесть к Иниго с Гриффином.

– Готово… – шепнул я, поравнявшись с Иниго. – Один вопрос: ты что-нибудь смыслишь в женских нарядах?

Тот едва не поперхнулся и вытаращил глаза:

– Шутишь?

– Какое там!

Иниго запрокинул голову и оглушительно захохотал. Непривычный звук. Одинокий смешок еще куда ни шло, но заливистый, безудержный хохот в этих стенах не слышали давно, а то и вовсе никогда.

Смех оказался заразительным, и я невольно улыбнулся. Покосившись назад, я увидел, что Блайз тоже расплылась в улыбке.

Странно, но на мгновение замок почудился мне не таким мрачным.

Растрепанная Ноэми выбралась из-под моих юбок.

– Ну как?

Я сделала шаг-другой:

– Великолепно! Ты просто гений! Спасибо.

Гордая собой, Ноэми выпрямилась. Идея с поясом и ее воплощение принадлежали ей. Теперь я могла носить меч под пышными юбками – и никто ничего не заподозрил бы.

– Вы надолго? – осведомилась Ноэми. – Что отвечать, если вас будут спрашивать?

На секунду я замешкалась. Вряд ли кто-нибудь хватится меня в такой час, но вдруг?.. Невесте не подобает шататься по замку без дела.

– Даже не знаю, Ноэми. Как-то не приходило в голову… Пожалуй, лучше все отменить. Обидно, но ничего не поделаешь.

Ноэми взяла меня за руку и притянула к себе:

– Не нужно ничего отменять. Я пойду с вами. Если будут вопросы, скажем, что вам наскучило сидеть в четырех стенах. Вот вы и решили прогуляться, а меня захватили в качестве дуэньи, – с нарочитой серьезностью добавила она, чем насмешила до слез.

– Не боишься, что тебя запишут в соучастницы моих преступлений?

– Думаю, я давно в этом списке.

Я со смехом стиснула ее руку:

– Даже не сомневайся! Никакое событие в моей жизни не ускользнет от твоего внимания. Кстати, тебя саму не тянет на приключения? Жду не дождусь стать поверенной твоих тайн.

Рука об руку мы вышли из спальни и направились к лестнице.

– Ваших тайн нам обеим хватит за глаза, – ловко увильнула от ответа Ноэми. – А хранить их я умею, будьте уверены. Могила!

Я горестно вздохнула:

– Если я решу бежать, ты меня осудишь?

Ноэми вздрогнула:

– Надеюсь, вы не решитесь… но в любом случае нет, осуждать не стану. Только прошу, предупредите заранее.

– Непременно… Ладно, не бери в голову. Я просто пошутила. Уже не знаю, как унять свои страхи. От статуса невесты ноги сами собой подкашиваются.

Ноэми помрачнела:

– Идемте, госпожа. Хотя бы сегодня повеселимся.

Спрятав лица под капюшонами плащей, мы спустились по лестнице. Легкие шаги Ноэми эхом вторили моим, и сердце наполнилось покоем. Очутившись во дворе, я снова взяла Ноэми за руку:

– Пообещай мне кое-что.

– Можете на меня положиться, – заверила она.

– Я не намерена вечно держать тебя в горничных. Как только созреешь, выходи замуж, заводи семью. Приключения тебе не повредят, без шуток. Но, умоляю, не покидай меня сейчас!

– Никогда, госпожа. Никакие блага на свете не заменят мне вас. – Тон Ноэми не оставлял ни малейших сомнений в ее искренности и был как бальзам на душу.

Переступив порог конюшни, мы увидели наших кавалеров, оживленно беседующих в уголке. Улыбающийся Эскал что-то втолковывал довольному Ретту. Тот выудил из кармана монетку и вручил ее Грейсону, юному груму: мол, иди погуляй.