Орден Звездного Зверя (СИ) - Мантикор Артемис - Страница 7

Главу домена Порчи Луксора я до этого видел лишь издали, во время рейда против Тиши в городе. Магистра Бездны, погибшего Мерфиса, сменила неприятная хромоногая женщина стервозного вида.

Затем я поймал пристальный взгляд Ирис. Магистр воды давала понять, что в её лице у меня тоже есть союзник. Правда, союзник не очень надёжный — моя пустотная сущность перестала быть тайной, а отношение магистра к пустотникам ни для кого не было тайной.

За ней следом шёл Кай, незнакомая оммедзи-саммонер, второй младший магистр и высокий лысый чиффари по имени Ренар катаной за спиной. Подчинённые Ирис.

Сперва я удивился — его лицо показалось мне очень знакомым, но я не сразу понял, откуда я его знаю. Лишь спустя минут пять разглядывания меня осенило. Да это же тот парень, с которым мы вышли из кровавой комнаты, впервые появившись в Мельхиоре!

Нефтис! Кажется, это было тысячу лет назад!

Ясные голубые глаза, крепкое спортивное телосложение, мужественные черты лица, да ещё и сильный глубокий голос, будто у профессионального чтеца. К тому же, в отличии от Кая и незнакомой девчонки он не бросал полных преданного обожания взглядов на владыку Воды и Призраков.

Я уже хотел было его поприветствовать, но в следующий миг мне пришлось удивляться ещё сильнее.

Рикка!

Вот это было вообще совсем неожиданностью!

Тари с механическими клешнями за спиной неожиданно заняла пустующее место предателя Мракрии.

Что ж, очень хорошая новость!

А следом была ещё одна приятная весть — о чём-то переговариваясь, в помещение вошла Илия с Лакки. Новый глава домена Земли сменившая на посту предателя Тахиона, переметнувшегося к пустотникам и прикрывшего восстание крыс.

Илия была важным союзником для меня. Видеть её, как и Танатоса, было приятно. А вот на чьей стороне в совете Лакомка — остаётся только догадываться. Впрочем, она всегда считалась союзником магистра Смерти, так что подставы от неё можно не ждать.

Во всяком случае её что-то связывает с Танатосом, и она верна Доминиону. Но вместе с тем я помню и о её недоверии к Великому Плану Ректора.

А что я сам думаю об этом?

Я много думал об этом с того момента, как вернулся в город. Уже три дня как…

Множество людей застрянет в игре, если он исполнится. Жалел ли я их? Если честно — понятия не имею. Звучит это паршиво, но на деле большинство вспоминали о мире-темнице в негативном ключе. Пока что оказавшиеся здесь, не смотря на все неприятности и ужасы, не стремились обратно. Даже нечисть с адептами пустоты не заставляла их менять своё мнение.

Но и полной памяти о прошлом мире ни у кого не было.

С другой стороны на чаше весов было непонятное будущее. Возрождение бога-чудовища и этот запасной план, о котором старались не говорить. Победа змеиных иерархов и созданных ими чудовищ означает для реального мира натуральную катастрофу. Если бездушный бог сумеет возродиться и найти путь в мир-темницу, для Земли это будет означать конец. Как это было для павших империй сора, асу, тари, аму и чиффари.

Для меня это тоже не означало ничего хорошего, с учётом статуса глашатая. Как и для Ласки по понятным причинам.

Но змеи ведь не отстанут, да и Тишь тоже. И пустотники…

Хорошо, а если всё выйдет? Это было следующее, о чём я подумал.

Допустим, мы выполним задумку Ректора. Мельхиор станет независим от мира-темницы. Что это означает для нас с Лаской и для моих друзей?

Сражение со всем миром и древнее зло за спиной. Тогда моя жизнь будет тесно связана с Доминионом и Ректором, а будущее будет будущим магистра Синаэля из башни Звёздного Зверя. А моими врагами будут враги города.

Но как справляться с этим я понимал всё же лучше, чем что делать с угрозой из реального мира. К тому же, это моя возможность исполнить клятву. Мой арсенал способов возрождения на данном этапе состоял из пустотной реставрации Стикса, физического восстановлением тела от магии воды, жреческое возрождение, которое действовало в ограниченный период времени.

Этот момент я научился обходить силой шамана — то есть прямым призванием духа погибшего. Здесь было важно расстояние — если дух слишком далеко от места каста — ничего не выйдет. Всё это нужно как-то объединить так, чтобы возродить тех, кто мне дорог. И чтобы пустота не повредила никому рассудок от контакта с моей магией. Особенно, если в моей формуле возрождения будет эта стихия…

Так, я уже закапываюсь в детали. В целом, план Ректора меня устраивал за неимением лучшего. Осталось только воплотить его в реальность. А за это время мне нужно разработать такой ритуал, который сможет сработать в другом мире.

Основываясь на разработках Ректора, и всех историях о прошлом прорыве пустоты в мире-темнице, мне нужно создать рабочий ритуал возрождения без привязки по времени. Пока что так действовала лишь пустота, замещая собой всё то, что успело исчезнуть за время смерти.

Теперь я понимал, откуда взялась опасность использования реставрации на тех, кто погиб слишком давно — если душа уже покинула тело и ушла в загробный мир, остаётся лишь крупица генетической памяти в костях, а всё остальное заменит проклятая стихия. То есть на выходе получаем пустотную тварь с едва заметными чертами бывшего человека. И ничего от реальной сущности.

Таким образом, всё упирается в это самое загробное царство. Мои близкие погибли слишком давно. Сколько я в Мельхиоре? Пусть время здесь идёт быстрее, и здешние сутки в тридцать шесть часов равны двадцати четырём на Земле. Но даже так, прошло уже больше года.

Что там говорилось в религии реального мира? Трое суток, сорок суток, год… в любом случае, все эти даты уже просрочены. Душа гарантировано уже где-то далеко… Значит, за ней нужно будет идти в некое абстрактное загробное царство, если оно там вообще есть.

В Мельхиоре с этим проще — есть вполне конкретная Мортис, которая этим заведует. Правда, с теми, у кого нет звериного имени, дело обстояло иначе. Куда отправляется их душа, могу только гадать…

— Син, рада видеть тебя среди нас, — проходя мимо, улыбнулась Илия. — Без тебя тут было так скучно!

Я так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как она подошла ближе. Я улыбнулся в ответ и хотел было поприветствовать как следует, но в этот момент в зале собрания появился владыка Доминиона.

— Кажется, все в сборе, — разнёсся эхом голос Ректора. Он возник из ниоткуда — соткался из воздуха в привычном облике древнего волшебника с длинной седой бородой.

Все сразу затихли и быстро заняли свои места в круглом зале совета.

— На повестке дня у нас выполнение великой Миссии нашей Академии, смертельная угроза Доминиону и пара мелочей по хозяйству, — устало улыбнулся Ректор. — Начнём с приятного. У нас пять кандидатур на владение башнями города и статус магистров по праву подвига.

— В чём тут подвиг… — тихо шикнул магистр ветра Илос. Я помню его трагедию в сражении с мракобестией. За время похода он сильно сдал и выглядел сейчас безучастным ко всему. К тому же, от него сильно разило спиртным.

— Итак, первая кандидатура на пост великого магистра башни Бездны, — торжественно произнёс Ректор. Один в один Дамблдор, ей богу.

— Ольхитар Хищное Пламя, — представилась девушка-демонистка. — Была замом Мерфи.

— Есть возражения? — спросил Ректор.

Никто не сказал ни слова.

Ректор перевёл многозначительный взгляд на Алиота.

— Алиот… — сказал вампир и нехотя добавил. — Алашанский зверь.

Ему его регалия в имени всегда не нравилась.

— Предъявляю право на Башню Крови. А так же право обратить личных учеников в случае их согласия.

— Вампиры вернутся в академию? Зачем? — удивлённо спросила Ирис.

— Согласна с магистром Ирис, — подала голос Лакомка. — Зачем нам это сейчас?

— Вампиры в городе есть не зависимо от вашего желания, магистры, — заметил Алиот. — Почему бы им не служить на благо Доминиона и не обучаться тауматургии в своей башне? Неофициально она ведь всё равно существует.

— Магистру Алиоту этот статус был предложен за героические заслуги перед академией, — заметил Ректор, и спор сразу стих. — К тому же его сила уже сейчас даёт право занять место в пятёрке сильнейших.