Вернуть Боярство 6 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 11

Сев обратно в экипаж, я поймал на себе любопытствующий взгляд Хельги. Девушке явно очень хотелось расспросить меня о подробностях моего разговора с Архимагом, но правила приличия не позволяли озвучить это своё желание. В конце концов, Главы двух Родов, о чем-то договаривающиеся в самом неожиданном для этого месте под прикрытием от любой возможной прослушки, поступают подобным образом не просто так… Да и вообще — дела Рода я имел право хранить в секрете от кого угодно. За исключением тех случаев, когда есть подозрения в государственной измене — тогда профессиональные ребята из императорской охранки безо всяких церемоний вытрясут эти сведения из кого угодно.

— Ну что, о чем договорились? — полюбопытствовала Тринадцатая.

Пришла на помощь госпоже, задав вместо неё бестактный вопрос.

— О том, что любопытным варварам носы отрывают, коли они суют их куда не следует, — ответил я, но беззлобно, и, не дожидаясь её реакции, поинтересовался у своей невесты. — Хельга, дорогая, а есть ли у тебя прямая связь с отцом?

— Есть, — ответила девушка. — Ты прямо сейчас хочешь с ним связаться? Не слишком ли — тревожить его посреди ночи?

— Да, пожалуй, это чересчур… Хотя решать тебе, — улыбнулся я. — Только для начала я прошу вас, дамы, оставить нас наедине. В полном смысле этого слова — разговор конфиденциальный.

Разумеется, обе Тени никак не отреагировали на мои слова, лишь Синицина покосилась на свою госпожу. Та же, не секунды не колеблясь, кивнула им — и через несколько секунд мы остались в экипаже вдвоем.

— Снаружи нас никому не прослушать, — сообщила она.

Я и сам ощутил, как пришла в движение мана, и нас окутал незримый купол — вдобавок к тому, что активировался и покрыл стены экипажа. Два слоя защиты, недурно… Причем куда более качественных, чем та, что использовал Даниил Игнатьев.

Я коротко изложил ей суть нашей с Игнатьевым сделки, особенно выделив момент с проданным мной ритуалом. Благо, пленение Архимага Шуйских позволило мне несколько пересмотреть мой договор с Фёдором Шуйским — изначальный вариант, тот, что лёг в основу улучшенной нами на пару версии, я мог передать по своему желанию. А иначе я разве бы продал Архимага столь дешево?

— То есть его главной целью был именно тот ритуал, который ты провел над своим подчиненным на том болоте? — уточнила она. — И ради этого он готов даже на немалые репутационные потери его Рода? Чем он настолько ценен, кроме того, что способен сделать бездарного Адепта Мастером с потенциалом Младшего Магистра? Ну или, если очень повезет, Старшего, не суть.

— Тем, дорогая моя, что позволяет, во первых, увеличить продолжительность жизни счастливчика, которому повезет так же, как Приходько, — улыбнулся я, откидываясь на спинку дивана. — Во вторых — а кто сказал, что подобное работает лишь с Адептами?

Хельга не была дурой, совсем нет. Возможно, ей пока не хватало опыта в некоторых вопросах, но опыт — дело наживное, в отличии от мозгов. А они у неё имелись, ещё как имелись…

— То есть ты хочешь передать этот секрет в руки моего отца, — медленно произнесла она. — Причем раньше, чем то же самое сделает Игнатьев, верно?

— Абсолютно верно, — кивнул я. Невольно вспомнилось любимое выражение одного моего былого знакомого артефактора-големостроителя. — Старый хрен решил, что он самый умный? Зря… На каждый хитрую гайку найдется свой болт с обратной резьбой.

— Я свяжусь с отцом, как только мы прибудем в резиденцию, — решительно заявила девушка.

Часом ранее…

— Насколько он восстановился? — уточнил у первой жены Расул, разглядывая своего старого кунака и побратима.

Евгений Кречетов, как он назвался при их первой встрече, или, как он теперь представлялся, Петр Смолов сильно изменился с их последней встрече. Нет, тому, что его побратим пришел с новым лицом, он отнёсся совершенно спокойно. Ему ли, мужу лучшей целительницы Рода, удивляться фокусам со сменой внешности? Хороший целитель при нужде способен изменить не то, что лицо, но и телосложение, рост, цвет волос… Да что угодно — вопрос времени, цены и навыков того, кто взялся за подобную операцию.

Дело было в другом. Манера общаться, взгляд, образ мышления… В целом, они совпадали с тем, что он помнил, но были и мелкие отличия. А потому в тот день, когда молодой Николаев-Шуйский гулял на их празднестве, они с Петром немало общались. На самые разные темы — вспоминая общих знакомых, совместные похождения, приключения и схватки с врагами… Им было, что вспомнить, и потому за отвлеченной беседой они провели не один час.

И Старейшина Рода Мирзаевых не сумел подловить кунака на противоречиях. Он помнил всё, вплоть до мелких деталей, которые могут быть известны только его старому другу. Охотно делился своими историями, сам поднимал общие темы… В общем, ни единого повода усомниться в том, что перед ним именно тот, кто многие годы назад спас его жизнь, у Расула не было.

Но тем не менее, как и всякий маг, достигший больших высот в чародейском искусстве, он обладал весьма развитой интуицией и чутьем. И тогда, глядя в глаза кунаку, человеку, которому он был обязан жизнью, он чувствовал — оттуда, из-за этих спокойных зеркал человеческой души, на него глядел кто-то иной. Иной и вместе с тем тот же самый… Сложное ощущение, расшифровать которое он тогда не сумел, а потому решил не спешить с выводами.

И пока юный глава Рода Николаевых-Шуйских пил, ел и танцевал во дворе его особняка, они обсуждали насущные дела. Слеза Гор была не единственным, за чем явились к нему эти гости. Их второе предложение оказалось куда более важным, интригующим, сулящим немалые выгоды — и, само собой, рискованным.

И сейчас он вновь прокручивал в мыслях тот разговор, взвешивая, не был ли его ответ ошибкой. Всё же ставки были довольно высоки, и в данном случае касались не только его самого — будь дело лишь в нем, он бы не колебался ни секунды — но и его Рода.

— У нас сейчас два основных врага, — начал тогда Петр, наконец переходя к делу. — Игнатьевы и Серовы. Нет, помимо них есть ещё несколько Родов, но то мелочь, которая сама разбежится, если почует, что ветер задул в другую сторону. С первыми, к сожалению, так просто нам не совладать, но на некоторое время они выведены из игры, так что сейчас нам необходимо решить, каким образом можно ударить Серовых. Ударить так, что бы они зашатались и вынуждены были хотя бы на какое-то время унять свои амбиции.

— Игнатьевы — серьёзный враг, — заметил тогда Расул. — Но ты говоришь, что они временно неопасны. Откуда такая уверенность?

— Мы разгромили большую часть их гвардии, — ответил Смолов. И пояснил, увидев недоверчиво вскинутую бровь друга. — Из тех, что были оставлены дома. Около двух с половиной тысяч гвардейцев и магов, из которых в живых остались и сумели уйти дай бог пятая часть. При этом всех Младших Магистров они в том бою потеряли. Ну и я тяжело ранил одного их Старейшину и убил другого — ещё до того, устроил засаду неподалеку от их поместья в окрестностях города. В общем, пока они не перебросят с фронта часть своих сил, о них можно забыть.

Надо сказать, подобные новости сумели изрядно удивить бывалого Старейшину Рода Мирзаевых. Особенно когда он узнал, какими силами располагал его старый друг и Аристарх. Это казалось бредом, выдумкой, и будь перед ним кто-то иной, он бы поднял такого неумелого лжеца на смех, но несмотря на некоторые терзавшие его сомнения перед ним был его кунак, и он промолчал.

— Я не вру, — усмехнулся Петр, правильно истолковав молчание Расула. — Да и какой в этом смысл? День, максимум два — и об этом будет известно половине города. Такое утаить сложно, сам понимаешь.

— Верно, слишком уж грубо для лжи, — кивнул Мирзаев. — Тем более я достаточно знаю тебя, что бы допустить мысль о столь глупом и очевидном обмане. Что же, с Игнатьевыми всё понятно, но что насчет Серовых? Чего ты хочешь от меня, старый друг?

И Петр рассказал. Надо признать, план был хоть и дерзок, но все шансы на успех имел… Именно сейчас, когда большая часть дворянских гвардий и боевых магов были вдали от дома. В ином случае это было бы сродни самоубийству. И выгода была довольно очевидна — Серовы не Игнатьевы, вражду с которыми на столь далеком от своей вотчины расстоянии Мирзаевы себе позволить не могли. Род без хотя бы одного Архимага, без особых богатств, несколько выше среднего по местным меркам — в общем, ничего особенного, если выгода перевесит убытки.