Вернуть Боярство 6 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 47

Закованные в кирасы, вооруженные винтовками и прикрытые отрядами пехоты вражеские стрелки отправляли зачарованные пули настоящим дождем, но редко какой свинцовый подарок немецкого производства с парой-тройкой простеньких рун мог пробить толстый слой зачарованной стали, в которую была закована русская тяжелая пехота от макушки до пят. В тех редких случаях, когда выстрелы всё же достигали своей цели, это была скорее статистическая погрешность — локтевые сгибы и попадания в открытые части шлемов — сплошного забрала у рядовых гвардейцев не имелось, дабы оставить воинам нормальный обзор…

Однако короткие клинки первого ряда находили своих жертв куда чаще, чем европейцам того хотелось бы. В яростной, кровавой рубке тяжелая пехота русских, заранее получившая благословения жрецов и священников (каждому по вере его) Сварога, Перуна, Даждь-бога и прочих представителей языческого пантеона вкупе с христианскими молитвами особых монахов и церковников Русской Православной Церкви, собственная боярская алхимия в виде магических и физических стимуляторов вкупе с невероятными для человека физическими кондициями сказали в этот день своё слово — тяжелые баталии европейцев, выстроенные и подготовленные не для полевого сражения с сильным противником, а скорее для устрашения относительно немногочисленных защитников Кёнигсберга, начали пятиться уже через две минуты после начала рукопашной схватки…

Какой-то гвардеец, вооруженный, в отличии от большинства своих товарищей здоровенным двуручным мечом с полутораметровым, волнистым лезвием странного багрового цвета, ворвался в ряды врага, подобно берсерку. Увлекшийся битвой здоровяк покинул ряды соратников и мгновенно оказался в полукольце, но сей факт воина, казалось, совсем не смутил.

Мелькнуло в невероятно быстром ударе лезвие чудовищного меча, разрубая одного из противников поперек вместе со щитом, подставленным под удар клинком и доспехом — оружие воина явно носило немало зачарований пассивного типа. На усиление удара, дополнительное укрепление металла и ещё боги знает на что… Оружие было вполне достойно руки не самого бедного аристократа, что явно указывало — ворвавшийся в ряды немецкой пехоты воин был ветераном, сумевшим добыть клинок толи в качестве трофея в очередной междоусобице русских, либо скопить денег и выкупить у опытного артефактора сей почти шедевр…

Правильный строй с обеих сторон уже начал рушиться — вцепившиеся, как матерый волкодав в жертву русские были сильнее своих врагов в индивидуальных схватках на голову, чем и стремились пользоваться. Четверка уцелевших пехотинцев невольно дрогнула, попытавшись отойти подальше от опасного здоровяка, вот только позволять им подобного в планы гвардейца не входило. Длинным прыжком воин настиг следующего противника, прямо в воздухе умудрившись отклониться в сторону от выброшенного навстречу отчаянного выпада — и волнистое лезвие наискось рассекло чужую голову вместе со шлемом.

— Schwein! — взревел откуда-то справа злой, испуганный немец.

Волна раскалённого воздуха обратилась вытянутой, насыщенной маной огненной стрелой и ударила в русского, грозя не проплавить насквозь, так запечь в собственных доспехах вырвавшегося вперед воина. Ученик, довольно сильный, на грани перехода в следующий ранг — командир истребляемого взвода солдат Рейха не собирался ждать, когда русский перебьёт всех его воинов. За полторы секунды с начала схватки тот уже успел прикончить двоих…

Заклятье второго ранга, напитанное с перепугу маной так, что и Адепт бы не постыдился подобных чар, спалило руку со щитом воину, что прикрывал молодого лейтенанта — видимо, подобные сопутствующие потери немец считал вполне оправданными… И уже мысленно вычеркнул ещё одного врага из списка живых — гвардейцы были способны дать отпор боевой магии действуя слаженно, но один на один Ученик без труда мог прикончить подобного противника… Во всяком случае, так им объясняли инструкторы в военном училище города Мюнхен, предназначенного для небогатых аристократов. Усиливать собственных бойцов умели во всех развитых странах… Вот только эффективность везде была разная.

Огненная стрела столкнулась с голубоватым барьером, вспыхнувшим на секунду в том направлении, с которого воину грозила опасность — гвардеец, озаботившийся приобретением дорогого оружия, на защитных амулетах тоже не экономил.

Волнистый клинок запорхал подобно бабочке, сметая врагов с пути своего ринувшегося вперед владельца. Боевой маг, к своей чести, вовремя осознал опасность и, ускорившись, ушёл вправо. Одна за другой ещё несколько огненных стрел ударили вперед, вот только на этот раз барьер даже не вспыхивал перед воином — он оказался слишком быстр для неопытного мага. Удар вспыхнувшего багровым свечением меча рассёк торопливо созданную защиту лейтенанта своим первым ударом, вторым же русский отправил бедолагу на тот свет. А затем, оглянувшись, всё же отступил — вражеский Адепт, куда более опытный и сильный нежели убитый им только что Ученик, метнул первую молнию, которая исчерпала почти до дна защитный амулет воина.

Второй удар вражеского мага мог и прикончить чрезмерно храброго воина — его защитные артефакты исчерпали большую часть своих сил ещё под градом пуль, ядер и боевой магии немцев, пока он рвался вперед, через поле. Тут бы смерть и настигла отчаянного храбреца, слишком увлёкшегося схваткой, но на пути воздушных серпов немца внезапно вздыбилась, вспучилась несколькими вытянутыми, длинными гранитными глыбами по полметра шириной, принимая удар на себя.

— Назад, Гаврилов! — заорал командир гвардейцев, сотник Василий Шуйский — средних лет чародей четвёртого ранга. — Мать твою итить, полудурок дикий! Назад, я сказал!!!

Не убоявшегося мечей, пуль, ядер и боевой магии могучего двухметрового гвардейца голос командира впечатлить явно сумел, и тот, не колеблясь, выполнил приказ, рванув к своим. По всему фронту немецкая пехота была отброшена, местами даже обратилась в бегство… Правда, справедливости ради стоило отметить — конкретно немцы в массе своей не бежали. Пятились, гибли под ударами магии и мечей, под пулями присоединившимися к атаке стрелков боярских гвардий, но старались сохранить хоть какое-то подобие строя и дисциплины, однако не бежали… Зато набранные из иных народов бойцы подобной стойкостью не отличались. Чехи, итальянцы, датчане и прочие воины из числа вошедших в Священную Германскую Империю народов желанием драться до конца за своего новоявленного Кайзера — сегодня они пришли к Кёнигсбергу за лёгкой победой, и драться насмерть с яростными ордами русских дикарей, что почему-то явились защищать свои земли и даже дерзнули дать по зубам просвещенным захватчикам, в их планы не входило…

И вот эти-то улепетывающие вояки то тут, то там обнажали фланги немецких подразделений, подставляя их под удар в и без того сложной и плохо складывающейся битве. А ведь именно здесь и сейчас решалось, насколько тяжело пойдет дальнейшая битва и будут ли хоть какие-то шансы не выиграть, так хотя бы закончить её не полным разгромом могучего наступательного кулака Кайзера.

Даже не во второй, а аж в третьей линии, куда сейчас стремительно отходила и вторая, маги-геоманты стремительно возводили полевые укрепления, перестраивались в оборонительные порядки, вгрызаясь в землю и готовясь дать бой на приемлемых позициях. Отводилась и перегруппировывались артиллерия, тяжелая и лёгкая кавалерия, отряды аристократов, что по идее не уступали гвардии русских бояр… Или хотя бы могли дать серьёзный отпор.

Прогрохотал далёкий гром, заставляя дрожать тысячи знамён, вымпелов и стягов — Старшие Магистры и Архимаги сцепившихся армий начали вносить своё веское слово в это противостояние. Десятки громадных огненных болидов рассекли поле боя со стороны немецких войск устремились на гвардейцев — генералы врага вполне осознанно решили записать дерущихся сейчас с русскими бойцов в число оправданных потерь. Впрочем, логика этого безжалостного мира подобное оправдывала более чем — сильные маги удар чар стратегического калибра, способного перепахать поле боя на десятки, если не больше, километров, переживут, а рядовые солдаты и младшие чародеи… Что ж, подобного пушечного мяса в огромных количествах набрать несложно.