Шофер. Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём - Страница 15

Не сказал бы, что очень уж я по этому поводу переживал. Даже, напротив, был совершенно уверен, что правда на заседании будет моя. Потому набросал на бумажке речь, так, вскользь, не отрываясь от мыслей о предстоящей следующим днем работе.

Во вторник утром, после того как Маша провела мой осмотр, я зашел в кабинет завгара за путевым листом. Решил я в этот день попросить Белку мне домой, чтобы вечером отвезти Свету на прощание с Сашкой.

Светка, к слову, после того как, узнала о командировке Сашкиной, стала сама не своя. Молчаливая, грустная. Временами, ежели ей что не так — резкая. Мама за нее на это покрикивала. Мы с отцом, видя ее состояние относились с понимающей снисходительностью. Переживала девка это печальное расставание. Часто, когда Сашка был дома, бывала у него в гостях.

В кабинете, кроме, меня оказался еще и Пашка Серый. Своими маленькими глазками смотрел он как-то хмуро на Олегыча. Ждал, пока тот распишет ему путевку. Со мной Серый, естественно не поздоровался.

— Машина тебе нужна? — Поджал губы завгар.

— Ну да. Вечером. К девяти часам.

Федотыч пожал плечами:

— Бери.

— Тебе сегодня, — вклинился Олегыч, — в город ехать. С Боевым. На пилораму лесу нужно выписать на стропила для школы. Там собрались ремонтировать часть крыши левого крыла. Хотел завтра отправить, но раз уж у тебя завтра, — он метнул взгляд в Серого, — отгул для суда, то придется так.

За лесом? Ох долгое это дело. Сейчас пока до городу доедешь. До промзоны. Потом еще стой в очереди на пилораме. Обратно груженый. Потом на стройке разгружать. А если несколько рейсов? Точно весь день уйдет.

— Тогда можно я без заезду на гараж? Сразу домой заверну?

— Можно, — пожал плечами Олегыч, — только заранее черкани у Петровны в книжке, что машину сдал.

— Так, а книгу учетную я отдал, — задумался Федотыч, — в колхозе на проверку попросили. Только вечером вернуть. Сам понимаешь, какая у нас щас строгость тут царит.

— Понял, — вздохнул я, — вечером забегу. Ладно, — с схватил путевку, — бывайте. Быстрей уеду, быстрей приеду.

Пашка Серый глянул на часы. Было уже половина девятого. Землицына все еще не было на гараже.

Наполненный большинством колхозных машин, людьми он, тем не менее, опустел. Редкие шоферы ходили по территории. В диспетчерской сидел Олегыч.

Серый ждал. Ждал Землицына. Он уже успел переговорить со своим другом, Черкесом. Успел доложить ему, где и когда будет встреча Землицынской сестры с милиционером. Вот только надеялся он, что до встречи она не доберется.

Буквально через три минуты, как подумал обо всем этом Серый, вернулась Белка в граж. Землицын влетел в раскрытые ворота, поднял пыль, темно-серым облаком зависшую в густеющих сумерках.

Землицын распахнул дверь кабину, выскочил наружу, побежал к диспетчерской. Серый огляделся. Услышал как вдали, у боксов и старой эстакады кричат, смеются мужики. Были они далеко.

Схватив свой, подготовленный для этого дела нож, он пошел к Белке. Опасливо приблизившись огляделся снова. Бросил взгляд на диспетчерскую, в которой уже тускло горел свет, а потом взял длинный точеный нож двумя руками и ткнул изо всех сил в переднее Белкино колесо.

Руки Серого прострелила боль, потому как передние указательные пальцы, от сильного удара соскользнули на лезвие. Пашка застонал, но не было этого слышно. Потому как зашипело колесо. Машина принялась проседать на передний левый край. Залаял соседский цепняк.

Спрятав окровавленный свой нож в карман, Серый торопливо пошел прочь с гаража.

— Ну почему же он не едет⁈ — Крикнула Света, — Он же обещал!

Света не находила себе места. До девяти часов, когда Сашу должны были забрать на служебной машине из дома и отвезти в город оставалось каких-то двадцать минут.

— Да не бегай ты как ошпаренная, — мама, совершенно спокойная, натирала хрустальный графинчик, который достала только что из красивой старинной стенки, стоявшей в зале главным украшением комнаты, — приедут сейчас. Либо отец, либо Игорь.

— Так время же! Время!

Света то и дело выглядывала в узенькое окошко зала. Смотрела, не горят ли за забором, в загустевших сумерках чьи-нибудь фары. Фары не горели. Не было у девушки на душе спокойствия. Места она себе не находила.

— Да хватит тебе бегать, — повторила мать, — суетишься так, будто Сашку на фронт забирают. Будто не вернется.

— Так я же ему обещала! — Оправдалась Света.

На самом же деле чувствовала она страшную тоску от расставания. Так он, этот простой и светлый парень запал ей в душу, что сложно ей было переносить такую разлуку до боли в сердце.

— Ну и куда ты рванула? — Спросила мама, когда Света не выдержала, побежала к коридору.

— Повыглядываю! Вдруг папка аль Игорь едут!

— Со двора не выходи! — Крикнула мать ей вдогонку.

Света рванулась из дому, промчала через двор и раскрыв настежь калитку, застыла перед выходом за двор, как над пропастью.

Совсем недолго она боролась с собой. Что ж это выходит? Игорь не держит свое слово, а она должна? Должна ему теперь подчиняться? Должна прtдавать любовь…

— Да-да, — призналась она сама себе, — любовь…

Это ж выходит, прtдает она сама свою любовь. И так же, как ей сейчас, горько там, Сашке, когда забирают его из дома без нее.

И полминуты не прошло, как она решилась. Оглянулась посмотреть, где мать, не выглядывает ли ее. А потом рванула, в чем была на улицу, в темноту. Быстрым шагом, переходя время от времени на бег, шла она, молясь, чтобы успеть.

Когда, преодолев очередной перекресток, услышала она как позади, из тупичка донесся гул мотора, она обернулась. Увидела, как включились фары, осветили глубину левой улицы. Из тупичка стала на Светкину дорогу выруливать машина.

Поначалу у Светки аж ноги заледенели со страху. Но потом, прикинув, что мало ли кто тут может ездить, она еще быстрее бросилась вперед.

Машина нагоняла. Когда Света оборачивалась, только свет фар ее слепил. Ничегошеньки не видно.

Потом автомобиль обогнал ее половиной своего кузова. В темноте желтый его кузов казался темно-коричневым.

Быстрая, правильная мысль прострелила Свете голову. Со всех ног она кинулась назад, к дому. Да только не успела.

Задняя дверь перед ее носом раскрылась, оказалась на пути, едва не ударила Свету. Со спины холодные потные руки обхватили девушке шею. Пятерня сильно стиснула ей губы.

— Быстрей! — Услышала Света за спиной тихий мужской голос, — запихуй ее в машину да по газам!

Распотякивать по поводу того, кто мог пробить мне колесо, времени не было. Как можно быстрее, с помощью мужиков, поставили мы запаску, да покатил я на всех парах домой.

Видел я по часам, что опаздываю, потому и гнал со всей мочи. Ветер гулял по кабине, гул стоял такой, что уши закладывало. Мчась по темной станице, по почти пустой ее дороге, напряженно наблюдал я, как стрелка спидометра то и дело достигала цифры семьдесят.

Первый поворот на нашу улицу, ближайший, я проехал. Не успел вовремя сбросить скорость на тугих барабанных тормозах Белки. Решил, что заверну на следующем квартале.

Я несознательно щелкнул поворотником, срулил с дороги на гравийную улицу Фрунзе. Покатилась машина вниз, на нашу улицу, разбрасывая камешки. Звонко щелкали они по днищу и внутри колесных арок.

Когда я проехал небольшой искривленный участок дороги, справа от которого был чужой дом, а слева заросший бузиной пустырь, то увидел свет от фар.

Завернув по прямой, мой собственный ближний осветил стоящую на дороге машину. Это был желтый москвич.

Я замер на месте, поставил Белку метрах в семи перед его носом. Улица Фрунзе, широкая у своего входа в Ленина, сужалась дальше, по всему своему бегу так, что москвич не смог бы развернуться в одно движение. Пришлось бы ему корячится туда-сюда. Но и вперед ему бы не хватило места проехать. Белка заняла собой всю дорогу. Две машины как бы в нерешительности стали друг напротив друга.