Кодекс Варпа (СИ) - Матисов Павел - Страница 25

Первая версия резца пошла в плавильный фокусатор. Специальную печь, что располагалась в углу мастерской. Накачивать огненным потоком фокусатор пришлось долго. Но зато после массивная плавильня за короткое время исторгла плазменный поток концентрированно прямо на заготовку. Иринит раскалился, чуть ли не дойдя до точки плавления. Поскольку я задал определенные параметры, материал не потек. Иринитовая заготовка после прогрева огненным эфиром обнулилась, все внедренные глифы растворились. Материал обновился в своей сути.

Взяв клещами сияющий раскаленный цилиндр, я бросил его в специальную емкость с водой. Которая тут же вскипела, забулькала и принялась источать горячий пар, поглощаемый вентиляционной вытяжкой. Иринит являлся хорошим проводником тепла, так что и остывал достаточно быстро.

Как только заготовка остыла, я взял в руки вторую итерацию резца и принялся работать над третьей. По идее, конца и края совершенству нет. Можно до бесконечности улучшать резец с помощью все более новых версий. Правда, рано или поздно ремесленник упирается в предел и возможности родной стихии. У разного потока свои особенности.

Работа захватила меня с головой. Не выразить словами то приятное ощущение, которое дарит любимое дело после возвращения к нему спустя длительный срок. Двести лет не шутки, даже с учетом того, что они прошли во сне. Да и до своей гибели я долгое время пробыл в роли изгоя-падшего, так что ремесленничество отошло на задний план. Теперь же у меня появилась возможность насладиться процессом на полную катушку! Чистый кайф, с которым даже плотские удовольствия не сравнятся. Торжество ума и искусства — настоящее ремесло!

Процесс пошел. Одной из свежих итераций резца я изготавливал новый, слегка усовершенствованный резец. Затем обнулял прежнюю заготовку в плавильном фокусаторе и начинал заново. Резец становился все лучше и лучше, глифы прорисовывались качественней и тоньше. Разумеется, случались и недочеты. В этом Хаос был крайне плох. Процент брака в сравнении с ремесленниками иных стихий у меня был очень высок даже в лучшие годы. Ничего не поделать: приходилось обнулять заготовку и начинать все заново. Резец еще состоял из относительно простых глифов. В более сложных фокусаторах приходилось идти на разные ухищрения.

Наложить глифы, положить в печь, остудить, наложить глифы и так по кругу. Бесконечный круговорот усовершенствования. Кому-то могло данное занятие показаться скучным, но я получал неподдельное удовольствие, наблюдая за заметным прогрессом. Резцы становились все лучше с каждой итерацией. На каком-то этапе разница перестанет быть столь заметной, но пока что возможности для улучшений оставались.

Стук прервал медитативный процесс ремесла. Я похлопал глазами и отстранился от заготовки. Затем перевел взор на бутылку с кофе, которую мне любезно наполнили в столовой. Емкость была практически пуста.

— Значит, прошло не менее десяти часов… — проговорил я, оценив время по количеству выпитого напитка.

Снаружи меня ожидал Орен. Как и договаривались, техники не входили в помещение мастерской без предупреждения.

— Сударь Гарин, вы еще не закончили? Уже десятый час. Наша смена подошла к концу.

— Только начал, — мотнул я головой.

— Дело не подождет до завтра?

— Надо доделать, раз уж взялся.

Старший техник покачал головой в удивлении и посмотрел на меня долгим оценивающим взором. Словно решая, можно ли мне доверять.

— Хорошо. Я оставлю вам доступ к мастерской, включу отпечаток вашей ладони. Не забудьте запереть перед уходом. И давайте все-таки оформим расписку о передаче ответственности за помещение к вам.

— Думаете, я украду оборудование?

— Вам, виконт, я доверяю. Но есть правила. Знаете, сколько кило иринита в плавильном фокусаторе? Это, наверное, самое дорогое потоковое оборудование во всей Академии, если не считать корабли!

— Охотно верю. Хотя делал плавильню дилетант… Ну да не важно. Я готов дать расписку.

После оформления документа Орен включил отпечаток моей ладони в список тех, кому можно входить в потоковую мастерскую. Пожелав мне успехов, старший техник удалился.

Занятно, что в стародавние времена существовали целые наблюдательные комплексы, которые ставились чуть ли не везде. От камер было не спрятаться. Но именно наблюдательные комплексы стали ушами и глазами Кибера, одним из страшных оружий машин. Около пяти тысяч лет назад разразилась чудовищная война, чуть не поставившая человечество на грань вымирания. Кибер захватил множество арсеналов и боевых кораблей, устроил на некоторых планетах тотальную аннигиляцию. Взбесившийся разум мог видеть практически все, что происходит в стане врага. И уничтожал людей миллиардами без всякой жалости. Ведь железный мозг не способен испытывать эмоции. После запрещающего Декрета вся сложная техника была ликвидирована, и камеры слежения стали одним из таких элементов. За исключением разве что орудийного наведения.

Перерыв выявил некоторые нюансы внешнего мира, о которых не следовало забывать. Я посетил санузел, после чего с жадностью накинулся на взятые из столовой яства, запивая кофе. В такой час курсантская столовая уже закрыта, так что я правильно позаботился о пропитании. Жаль, напиток подошел к концу, придется ограничиться обычной водой для утоления жажды.

Утолив телесные потребности, я раскинулся в кресле и принялся размышлять на сытый желудок. Мне, безусловно, нравилось заниматься ремеслом.

Но стоит ли мне повторять тот же самый путь?

Мысль, которая неотступно крутилась у меня в голове во время работы. Судя по тому, что я увидел в ангаре, ремесленные технологии не сильно продвинулись вперед за двести лет. Хаос все так же оставался вне конкуренции. Я мог создавать ремесленные творения, которые получат статус лучших в обитаемой галактике. Стать самым известным и влиятельным ремесленником.

Я мог сколь угодно стараться гнать от себя правду, но обманываться непросто. Мне хотелось добиться славы, успеха и признания. Но я знал, к чему это приведет в итоге. И повторять свои ошибки не хотелось. Ведь, как известно, умный учится на чужих ошибках, дурак на собственных, и лишь полный кретин повторяет свои. Хотелось бы мне остаться хотя бы на уровне дурака и не падать ниже.

— Больше вы не увидите творений Искусника Аластора Ройса, — пробормотал я. — Нельзя нарушать Кодекс Варпа!

Впрочем, отказываться от изготовления личных фокусаторов я не собирался. Как минимум нормальный эфес сделать надо, а то я так все имущество академии перепорчу. Не стоит расстраивать Зафара.

Отогнав мрачные мысли, я двинулся на воскресную службу. Время пролетело незаметно. Если бы не Орен, мог бы и вовсе пропустить столь важное событие. Аркадия бы потом меня допрашивала с особым пристрастием. Хоть будильник заводи. Воскресная служба проводилась относительно поздно, дабы студенты успели слетать на Рунтар-прайм и насладиться столичными красотами. Само собой, для благочестивых теургов делались послабления. Но для рецидивистов, вроде меня или того же почившего Кернье, исключений быть не могло. На службе как штык. Разве что боевой вылет или иной форс-мажор мог послужить оправданием.

Воскресная служба проводилась в спортзале. Судя по слухам, на восстановление храма уйдет еще несколько дней. Мысли мои были заняты в основном ремесленными глифами. Следовало адаптировать привычные схемы под мои текущие скромные возможности. Подобные задачки мне нравилось решать.

Тем не менее, я следил за речью преподобной матери и со всем старанием начитывал осанну Звездном Покровителю. Аркадия иногда поглядывала в мою сторону. Возможно, даже чаще чем следует. Но с инквизиторами я был знаком хорошо. Они при малейшем подозрении действуют безотлагательно. Ведь склонного к Хаосу человека есть шанс отвести от пропасти. Мне же пока отправкой в монастырь или чем похуже в открытую не грозили.

Аркадия заявила, что Инквизиция может прислать в Академию преподобных сестер и братьев, дабы они набирались опыта и помогли с возросшей нагрузкой. Час от часу не легче. Чем меньше инквизиторов вокруг, тем вольготнее дышится, как гласит известная поговорка.