Из-под палочки - Жукова Юлия Борисовна - Страница 11

На развилке стоял фонарь, как и везде в Худуле – закон об этом вышел на второй год правления Ахмад-хона. Но вот на узкой дорожке по скальной приступке никакого освещения не было. Зачем? Это же не город, да и кому может занадобиться лезть туда потемну?

Однако одна цепочка чётких чёрных следов вела именно туда. Эндан задумчиво разглядывал её, слишком вымотанный своими переживаниями, чтобы сразу понять, что его задержало на развилке. Следы были от кроссовок, узор подошвы ему ничего не говорил. Они располагались на заметном расстоянии друг от друга, как будто человек шёл широким шагом, вот только пятка пропечаталась не везде. Бежал? Кто бы побежал вниз по горной тропке зимней ночью?

Наконец Эндан нащупал мысль, которая не давала ему покоя: следы были слишком маленькими для мужчины.

Он сам побежал по тропке, даже не успев додумать эту мысль. Ребёнок? Да, конечно, легко, какой-нибудь местный балбес, который эти горы знает, как свои бормол, и которому папаня давно не выдавал ремня, однозначно, мальчишка решил сгонять к реке на спор или, может, задумал поставить ловушку на раков, а папаня-выпивоха и отпустил, не подумав…

Эндан так и уговаривал себя, что беспокоится за маленького дурака, пока не увидел впереди огонёк, а затем не высветил телефоном… маленькую дуру.

– Алиса! – заорал он и тут же поскользнулся на заснеженных камнях. Здесь не было резинистого дорожного покрытия, которое не позволяло образовываться льду, а сапоги на Эндане вовсе не подходили для горных пробежек.

Он остановился и отдышался, чувствуя себя конченым идиотом, хуже того воображаемого мальчишки.

– Алиса!!!

Но тонкая фигурка продолжала удаляться. Сейчас на Алисе была не та мешковатая куртка, а какой-то спортивный костюм с капюшоном, но и в этом наряде её долговязую фигуру с выбившимися из-под капюшона рыжими прядями невозможно было ни с кем перепутать. И даже на расстоянии Эндан слишком хорошо видел все контуры её тела. Тела, бежавшего по скользкой скальной тропинке под снегом. Эндан глянул за край. Почти отвесный склон, жиденькие кусты, далеко внизу меж белых берегов чернеет река.

Она не оборачивалась. Эндан запоздало сообразил, что рифлёная подошва её кроссовок наверняка лучше приспособлена к беганию по горам, чем его городские сапоги. И если он тут загремит с обрыва, лучше никому не будет. Перебрав в уме несколько вариантов разумных действий – вызвать спасательный унгуц, вызвонить охранника с огнестрелом, чтоб пальнул по дорожке и привлёк внимание дурёхи, устроить салют… – он наконец сообразил самое простое.

Контакты Алисы он в своё время аккуратно сохранил в специальную группу актуальных визитёров, названную по порядковому номеру и датам пребывания. Эндан не выключил фонарь и видел, как Алиса приостановилась, потянулась к карману, потом засунула руку в капюшон.

– Алло?

– Алиса, я кричу, а вы не оборачиваетесь, – выдохнул Эндан. Тихий, шероховатый голос скрипачки как будто развязал какой-то узел у него внутри.

– А, я в наушниках, – сказала Алиса, обернулась и помахала рукой. – А что случилось?

Эндан набрал полную грудь воздуха, собираясь высказать что-то вроде “вали отсюда к шакалам, дура, и не приближайся к обрывам больше никогда, а лучше и из дома не выходи без меня”, но последние слова заставили его задуматься и сдержаться.

– Здесь небезопасно, особенно ночью. Вам лучше вернуться в город.

– А, да? – разочарованно протянула Алиса. – А почему?

Почему, шакал побери, ночью на скользкой горной дорожке может быть опасно?! Что у этих землян в голове вообще?!

– Давайте поднимемся, и я объясню, – предложил Эндан, чуя, что разговор предстоит долгий.

– М-м… ну ладно, – неохотно ответила Алиса, положила трубку и порысила вверх по дорожке.

Эндан следил за её приближением, кусая губы и дёргаясь при каждом её нестандартном шаге, и думал о том, к какому бы знающему обратиться за отворотом.

Риц Нуво стоял в начале спуска с видом футбольного вратаря. Алиса прикинула, сможет ли проскользнуть у него под рукой или между ног, но решила не рисковать – дорожка узкая, а падать высоко, если что. Ладно, к этому она уже привыкла, он сам не особо общительный, да и, наверное, ему положено заблудших оркестрантов по подворотням отлавливать, вон какой угрюмый.

Муданжец молча пропустил Алису вперёд, сам посторонившись к краю. Алиса бы предпочла не проходить между ним и стеной, но спорить об этом было бы ещё напряжнее, так что она постаралась шмыгнуть поскорее. До развилки они так и дошли в молчании, и Алиса начала чувствовать себя нашкодившей школьницей в ожидании наказания.

– Я провожу вас до гостиницы, – сообщило наказание холодным тоном.

– Так я ещё не добежала, – воспротивилась Алиса. – Мне ещё сорок минут надо. А до поезда полтора часа.

Риц Нуво страдальчески вздохнул.

– Послушайте, Алиса, я понимаю, что на Земле это, наверное, в порядке вещей. Но у нас девушки не бегают по ночам по обледеневшим горным тропинкам!

– Да где обледеневшим? – нахмурилась Алиса. Не было же скользко, тут покрытие везде такое, как резиновый коврик с ворсом.

– Там, где город кончается, – будто услышав её мысли, парировал Риц Нуво.

– Ну ладно, – пожала плечами Алиса. – Побегаю по городу. Просто тут в городах каждый встречный докапывается, куда я бегу. Или от кого. Какое им дело?

– Я вам говорю, у нас это не принято.

– И что теперь, сдохнуть от гиподинамии? – огрызнулась Алиса. – Поставили бы тогда беговую дорожку в гостинице. А так там спортзала нет, я спрашивала. И в поезде нет.

Риц Нуво поднял лицо к небу, так что его профиль подсветили звёзды. Нет, наверное, всё-таки уличные фонари.

– Вам на Муданге осталось провести четверо суток. Вы не можете до дома с этим потерпеть?

Алиса поджала губы. Ей вовсе не нужно было напоминание, сколько времени осталось до отбытия и конца её уникального тура. Через неделю она уже будет дома, папа вернётся с Тигрэна, и всё пойдёт по-старому. И этот паразитический Риц Нуво сейчас внаглую крадёт её время.

– Это запрещено законом? – уточнила она на всякий случай. Конечно, пятнадцать суток за хулиганство отложили бы возвращение домой, но в муданжскую тюрьму ей отчего-то не хотелось, да и вообще, наверняка штраф выпишут, и всё.

– Что, бегать? Нет… – растерялся Риц Нуво.

Алиса кивнула. В таком случае, её ничто не останавливало.

Быстро оглядевшись, она выбрала неширокий пустой проулок и стартанула с места. За угловым домом чуть не захлебнулась лаем собака, но Алиса уже побегала по муданжским городам и знала, что собаки тут сидят на цепях, так что бояться нечего.

– Алиса! – заорал сзади Риц Нуво. – Куда вы?! Вы вообще меня слышали?!

Алиса нащупала в кармане наушники и вставила их в уши, не сбавляя темпа. Голос у Риц Нуво был неприятно расстроенный, и она не хотела его больше слышать. Шаг за шагом по пустой дорожке, слегка припорошенной снежком, и вот уже можно любоваться смешными скруглёнными домиками и мелькающими в окнах пёстрыми силуэтами хозяев.

Внезапно на краю поля зрения что-то задвигалось. Алиса отодвинула пальцем капюшон и глянула вбок. Риц Нуво бежал рядом.

Видок у него был тот ещё: шикарная дублёнка с выжженными узорами и роскошным меховым воротником, пижонские высокие сапоги в тон с декоративными цепочками и сияющими пряжками, распущенные чёрные волосы, крылом улёгшиеся на воротник – самое то, в общем, для спортивной пробежки. Алисе даже стало его немножко жалко: взмокнет ведь и простудится. Она почти сказала ему об этом, но тут заметила, что он сам что-то говорит. Слов она не слышала, но губы у него шевелились. Такие мастерски сработанные, чётко очерченные губы, верхняя потемнее и чуть вогнутая, с глубокой ложбинкой, а нижняя посветлее и пышная, как будто перманентно надутая.

Алиса споткнулась на ровном месте и поспешно перестала смотреть на кукольные губы. Ничего, Сакуре-сану сделает ещё такой мейк, что этот обзавидуется.