Газлайтер. Том 4 (СИ) - Володин Григорий - Страница 44

— Спасибо, дядечка, что подвезли, — лучезарно улыбается Марина. — Я сама дойду, вот мой подъезд.

— Постой, — я накланяюсь и кладу ей в кармашек куртки сто рублей. — Деньги отдашь родителям, на улице не доставай. Поняла?

— Поняла, — послушно кивает.

— А теперь пошли, — распахиваю дверь. — Хоть познакомлюсь с твоими родителями.

— Ой, спасибо, — Марина радостно выскакивает наружу, забыв пакет с тортами.

Я качаю головой — ну и горе ты мое, луковое! — и, взяв пакет, выхожу следом. Вскоре мы оказываемся в небольшой квартирке на первом этаже. Открывают нам чета дряхлых старичков. Бабушка уводит Марину спать, а я и дед еще десять минут общаемся на кухне, попивая чай.

В общем ситуация становится мне понятна еще в первые две минуты разговора. Родители Марины давно погибли, а старички получают довольно маленькую пенсию. Вот Марина и вышивает крестиком, да продает свои поделки на улице допоздна.

Попрощавшись со стариками и вернувшись в машину, звоню Тамаре Репкиной.

— Да, господин? — почти сразу берет трубку женщина, правда, при этом тяжело и хрипло дышит, и у меня не возникает сомнений, чем она только что занималась. Ну да и пускай. Что естественно, то не безобразно.

— Вы вроде бы беспокоились за благотворительные акции «Валентино»? — напоминаю. — Я даю вам возможность помочь одной семье. Два старика и девочка. Адрес скину «смской».

— Что нужно сделать, господин? — дыхание у нее чуть успокаивается.

— Старикам помогите средствами, девочку устройте в престижную школу с проживанием. — Так будет лучше. Ребенку нужен присмотр и пример успешных взрослых, а пообщаться с бабушкой и дедушкой она сможет и в выходные. — В целом действуйте по своему усмотрению. Главное, чтобы они ни в чем не нуждались.

— Поняла, я придумаю план. Отчет и смету пришлю по итогу исполнения, — выдыхает она протяжно.

— Хорошо, а чем вы занимались, что так устали? — коварно спрашиваю. Интересно же, как выкрутится.

— Я… я… штангу тягала… — робкий испуганный голос.

Вот такого оправдания я точно не ожидал. Чего только выдумать не способен мозг в критические моменты.

— Понятно, — с усмешкой отвечаю. — Хорошей вечерней зарядки.

И вешаю трубку.

В то же время

Частные апартаменты Московского делового центра

Посреди комнаты со спортивными снарядами стоит Тамара в лосинах и топике. Только что она общалась со свои шефом. Услышав гудки, женщина опускает телефон и задумчиво надувает губы.

— Неужели не поверил? — произносит вслух Репкина, откладывая мобильник на тумбочку. — Я же точно слышала улыбку в его голосе…. Хм, или нет? Ай, ладно, хватит отдыхать. Еще три подхода.

И женщина подступает к штанге на полу. Поправляет тяжелоатлетический ремень, наклоняется, выгнув поясницу, и берется за гриф.

— Раз…два…три…

Комнату наполняет прерывистый отсчет подъемов и опусканий шестидесятикилограммового снаряда.

Утром отправляюсь завтракать в гостиничный ресторан. За чашкой кофе и омлетом читаю газету. «Царская правда» радует новостью на первой полосе:

«Беспрецедентное побоище! Этой ночью дворянский род Вороновых уничтожил казино 'Максим» в Тропарёво. По некоторым данным, это заведение является базой преступной группировки «Бур», больше известной как Буравчики. Жертвами рейда стали шестьдесят мужчин, в том числе предполагаемый лидер группировки Михась.

Что же, Буравчики явно отбуравили свое.

Мы обратились в пресс-службу рода за пояснениями ситуации. К сожалению, род решил ограничиться типичной формулировкой: «Убиты за оскорбления дворянской чести». Банальная отговорка. За ней может стоять абсолютно что угодно. Но ходят неподтвержденные слухи, что члены группировки посмели нацарапать слово «ЛОХ» на лимузине наследника главы Вороновых. А еще говорят, что в эту же машину Буравчики испражнились. Если слухи правдивы, то это действительно вопиющее оскорбление дворянской чести'.

Ухмыльнувшись, я откладываю газету в сторону. Значит, Воронов купился и разнес всю банду. Это хорошо, с какой стороны ни посмотри. Во-первых, я провел Эдуарда, и на меня он не выйдет. Тем бандитам, что наложили кирпичей ему в салон, я приказал затем самоубиться. А больше нет улик вмешательства телепата.

Во-вторых, я убедился, что бандитов подослали не Вороновы. Иначе бы дворяне не уничтожили всю группировку, а ограничились показательной расправой двух-трех челнов. Ну максимум пяти, если Эдуард очень сильно обиделся.

Значит, Вороновы пока за мной не охотятся, а тех бандитов, наверняка, подослал кто-то другой. И этот кто-то либо не обладает значительной властью, чтобы напрячь сильных исполнителей, либо недооценил меня, либо не может позволить себе светиться. Ох-хо, слишком большая вариативность. Мало что ли у меня недоброжелателей. Придется ждать следующего хода этой сволочи, а тем временем попытаться выяснить, не крышует ли кто Буравчиков. Вот и поручу это Сергею.

Сегодня к часу мне надо заехать в «Валентино» и подписать кое-какие бумаги. В том числе о приобретении акций Стенкиной. А потом еще и встреча в ТРЦ с Машей Морозовой. Сегодня утром княжна позвонила и настояла, чтобы мы 'прогулялись и прояснили важные моменты. Ух, не хотелось бы разбивать девушке сердце, я всё надеялся, что она немного потомится и найдет себе новый интерес, но и вы тоже меня поймите: мне даром не сдались все эти переживания в викторианском стиле. Если признается, я ей откажу. Маша девушка не злобная, больших рисков я не вижу.

До обеда провожу время в медитации. Моя Коллекция растет. А чтобы сдерживать таких монстров, как Вася, необходима железная воля, отличное владение Даром и объемный накопитель. Накопитель у меня уже приличный. Воля присутствует, спасибо армейской закалке и выживанию в постъядерном мире. Дело за пси-контролем. Но здесь я рассчитываю на университет. Сам я задолбался изобретать велосипед. Интернета в этом мире нет, а лучшие печатные издания хранятся либо в частных коллекциях, либо в вузовских библиотеках. Ну и к тому же я рассчитываю на учителей. С наставником уровня Мастер у меня бы вышло в разы быстрее ваять те же пси-примочки.

Но пока я школота, то продолжаю саморазвитие. Потихоньку, помаленьку учусь всё лучше вязать пси-плетения. Так, сколько там времени? Уже двенадцать. Три часа пролетело незаметно. Как вернусь, надо заниматься медитацией целый день раз в две недели хотя бы. Сейчас же пора топать получать свои миллионы, будь они неладны.

Кабинет баронессы Горнорудовой. Утро того же дня

— Вороновы совсем охренели? — Жанна бросает свежий выпуск «Царской правды» на стол. — Кто вообще такие эти Вороновы? Двадцать лет назад я не слышала ни о каких Вороновых!

Напротив баронессы сидит ее муж, бледный как гипсовая статуя.

— Этот род недавно поднялся на околоимперский уровень, дорогая.

— Значит, молодняк. — презрительно гримасничает Жанна. — Почему они напали на наших «шестерок»?

— Я не знаю, дорогая, — бормочет барон, чувствуя, как взмок под рубашкой. — Пишут, что Буравчики наскребли на его машине бранное слово.

— Я читала газету, Паша, — недовольно фыркает его властная супруга. — Только я не понимаю одной вещи. Вороновы что, не в курсе, что это банда находится под крышей других дворян?

— Они, может, и в курсе, — медленно произносит Павел. — Но вряд ли знают, под кем конкретно.

— Тогда надо им рассказать, — хлопает ладонью по столу Жанна. — Пошли делегата в их поместье. Пускай «вороны» платят компенсацию за ущерб. Общая сумма десять миллионов — активами и деньгами. Срок — месяц. Если откажутся — мы их сметем.

— Эм, дорогая, — вставляет барон. — Времена нынче другие, чем двадцать лет назад. Сейчас мы не можем напасть на дворянина другого княжества просто так. А Вороновы — вассалы Долгорукого.

— Значит, отправляй делегата также и к Долгорукому, — отмахивается баронесса, не моргнув и глазом. — Пускай услышит о нашем требовании к его воронам. Про угрозу так и быть не говори. Вот если откажутся, то уже придумаем как их уничтожить.