Слуга Империи - Вурц Дженни - Страница 174
- Предыдущая
- 174/181
- Следующая
Поскольку поднявшийся шум мог заглушить слова Мары, она выразительным взглядом выделила из толпы приспешников ее кровного врага еще пятерых:
- Достопочтенные властители, все вы обязались передать мне по одному голосу, когда я этого потребую. Ныне я напоминаю о вашем долге.
Должники с явной неохотой покинули избранную позицию. По мере того как эти господа вместе со своими вассалами и союзниками мало-помалу пополняли лагерь Мары, другие не замедлили проделать телодвижения, которых, по их мнению, требовала обстановка. Соотношение сил в зале изменялось. Все большее число сторонников Тасайо покидало его окружение, вливаясь в толпу вокруг Мары.
Раздражение Тасайо было очевидным.
- Мы в тупике, Мара, как ты того и хотела. Я отдаю должное твоему уму: формально ты сумела в точности сдержать свою клятву, хотя по существу нарушила ее самым возмутительным образом. Что ж, ты выиграла от силы несколько дней, так почему бы не покончить с уловками? - сухо спросил он.
- Сегодня я не занимаюсь Большой Игрой ради личной выгоды или славы, - перебила его Мара. - Во имя блага Империи я прошу властителя Тонмаргу сказать свое слово.
Из задних рядов выдвинулся вперед второй по могуществу претендент на место Имперского Стратега, сопровождаемый двадцатью воинами почетного эскорта. Прямой и статный, несмотря на преклонный возраст, он осторожно проследовал по лестнице мимо Тасайо и подошел к Маре. Возможно, тело его одряхлело с годами, но голос звучал сильно и был слышен повсюду.
- Во имя священной крови моих предков, слушайте мой обет. Я действую ради блага Империи. - С этими словами он поднялся на возвышение и склонился перед императором. - Величество, - внятно и медленно произнес он, - исходя из самых насущных интересов моих подданных, я уступаю тебе свои полномочия.
Властитель Тонмаргу поднял жезл, служивший символом его власти предводителя клана Ионани, и вручил его Ичиндару.
Джиро в ярости рванулся вперед:
- Ты не имеешь такого права!
Властитель Фрасаи повернул убеленную сединами голову в сторону молодого человека, унаследовавшего мантию Текумы.
- Ты заблуждаешься, сын моего сородича, - с грустью ответил он. - Ичиндар нашей крови. Осмелишься ли ты утверждать, что кто-либо в нашем клане стоит выше него?
Багровый от бешенства Джиро, казалось, намеревался протестовать, но его возражения потонули в нарастающем рокоте голосов, ибо собравшиеся принялись возбужденно обсуждать случившееся. Среди этой сумятицы в зал вошли еще двое: властитель Камацу Шиндзаваи в фамильных доспехах, с жезлом предводителя клана и бок о бок с ним властитель Кеды - также из ряда признанных претендентов на титул Имперского Стратега.
Достигнув помоста, Камацу поклонился Ичиндару:
- От лица обоих заявляю: мы действуем ради блага Империи.
С огромным достоинством, но без малейшего намека на напыщенность он передал жезл предводителя клана Каназаваи в руки государя.
- Это нарушение традиции, Камацу! - вскричал Тасайо, перекрывая разрастающийся гул изумления.
Властитель Шиндзаваи укоризненно возразил:
- Мой род не уступит знатностью ни одному другому роду в Империи. Наша родословная восходит к двадцать четвертому императору; мы связаны со Светом Небес узами кровного родства. Согласно традиции предводителем может стать любой правитель, чье родословное древо имеет общие корни с нашим. - В последних его словах прозвенел вызов. - Дерзнешь ли ты оспаривать родственные притязания Ичиндара?
- Тасайо, - вмешалась в разговор Мара, - быть может, как командиру тебе нет равных на войне, но знание истории у тебя хромает. Ты никогда не задумывался, почему по традиции лишь члены пяти семей имели право претендовать на трон Имперского Стратега, первого вельможи Империи после Света Небес? - Недоумевающий Тасайо мог лишь пожать плечами. - Так вот, все эти пять первых семей, включая твою собственную, связаны наиболее близким родством с основателем Империи! - Мара презрительно оглядела своего заклятого врага. - Если бы ты удосужился поинтересоваться, тебе поведал бы об этом любой ученый-историк или хранитель имперских архивов. Первоначально Высший Совет составляли пятеро братьев - отпрысков первого императора! Все мы стебли одного корня, Тасайо, - обведя зал рукой, заключила Мара. - Если хорошенько поворошить прошлое, то выяснится, что так или иначе, но все главенствующие семьи крупных кланов состоят в родстве.
Рядом с Марой прозвучал голос властителя Ксакатекаса:
- Я действую ради блага Империи!
Он присоединился к двум вельможам, стоявшим на ступенях помоста, и, следуя их примеру, передал Ичиндару свой жезл предводителя клана Ксакала.
Сверкнув золотом доспехов, Ичиндар воздел руки, и все заметили, что он держит не три, а четыре жезла.
- Сегодня утром, Тасайо, я получил жезл клана Омекан! - выкрикнул император достаточно громко, чтобы нарастающий шум растревоженного зала не заглушил его слова. - Прими это во внимание и поостерегись: я располагаю голосами четверых претендентов на бело-золотой трон.
Прежде чем склониться перед неизбежностью, Джиро из Анасати бросил на Мару взгляд, в котором пылала неприкрытая ненависть.
- Ничего не поделать, Тасайо, так распорядилась судьба. - С этими словами второй из злейших врагов Мары покинул властителя Минванаби.
Его отступничество вызвало повальное бегство правителей клана Ионани, и вскоре вокруг Тасайо осталась лишь жалкая горстка вассалов и вконец запуганных приспешников.
Но внезапно дрогнул даже один из них. Когда он сделал шаг вниз по лестнице, желая примкнуть к тем, кто окружал возвышение, Тасайо дал волю ярости:
- Барули Кеотара! Ты позоришь имя своего отца! Он всю жизнь хранил незыблемую верность дому Минванаби, а твое малодушие пятнает его память!
Красивый и в громоздком парадном наряде, что удавалось очень немногим мужчинам, Барули небрежно крутанулся на каблуках:
- Пятнает, вот как? И это говорит человек, чья семья пыталась однажды вероломно использовать меня как орудие, чтобы погубить властительницу Мару? Да ведь ни ты, ни Десио никогда не относились ко мне, своему исправному вассалу, с таким великодушием, какого удостоила меня эта госпожа, и как раз тогда, когда я был повержен ею во прах! - Барули с презрением сплюнул в сторону Тасайо. - Я покончил с Минванаби.
- Я еще увижу поля твоих предков, засыпанные солью, а твой натами - в осколках! - вскричал Тасайо в пароксизме ярости.
Его угрозы не поколебали молодого Барули: он удалился, не оглядываясь, и, дойдя до Мары, перед всем залом поклонился ей.
- Кое-кто способен заявить, что нынче ты изменила фамильной чести, госпожа Мара. - Он улыбнулся. - Но не я. Несмотря на наши прошлые разногласия, я убежден, что ты воистину служишь Империи. Пусть с этого дня и навеки между нами установится мир.
Мара улыбнулась в ответ:
- Перед Высшим Советом я подтверждаю дружеский союз между Кеотарой и Акомой.
Глаза Тасайо метали молнии - рушились все его планы.
- Допустим, сегодня тебе удалось сыграть на руку Ичиндару, Мара, но это не конец. Я дал слово, что ты будешь в безопасности, пока не вернешься домой, но как только мои дозорные донесут, что твоя нога ступила на землю Акомы, я брошу против тебя всю мощь Минванаби. И не только. - Он резко развернулся к тем, кто остался при нем. - Я взываю к чести клана! Акома опозорила Империю и клан Хонсони! Война клану Хадама!
- Запрещаю! - немедленно откликнулся Ичиндар.
Губы Тасайо искривились от лютой злобы.
- У меня пятьдесят тысяч солдат, готовых выступить по моему приказу.
Считалось предосудительным обнажать клинки в Палате, но властитель Минванаби презрел обычай и для вящей убедительности вытащил меч. Лезвие драгоценного металлического клинка заиграло огнем. В зале поднялся гомон, но голос, не раз перекрывавший шум сражения, услышали все.
- Ичиндар! Если ты хочешь положить конец спору, давай сделаем это на поле битвы! Посмотрим, останутся ли тогда с тобой твои прихвостни! - потребовал Тасайо, уже не пытаясь сдержать ярость.
- Предыдущая
- 174/181
- Следующая
