Обреченные на вымирание (СИ) - Деткин Андрей - Страница 24

Луч фонаря, словно сумасшедший, носился по стенам и переборкам, выхватывая детали стального монстра, которые вдруг оживали и делали короткие движения мне навстречу. Казалось, они хотели прыгнуть, но попав в свет, замирали. Весь корабль будто ожил.

Запыхавшись, сжимая в руке то немногое, что удалось сохранить, я выскочил на палубу. Прохладный ветер овеял мое лицо, сдул наваждение. Свежий воздух живительной струей хлынул в легкие.

Я шел к нашему самолетику, где-то там, застывшему букашкой на кончике ногтя стального гиганта. Подрагивающими пальцами достал сигарету. Чтобы огонек не было видно из рубки, прикурил, когда оказался за лашкой. Окурок щелчком отстрелил за борт. Затем забрался в самолет и, подсвечивая фонарем, принялся раскручивать болты, крепящие сиденья к полу. Из шести кресел оставил два раскладывающихся в самом конце салона. Прилег на одно испытать и уже не встал. Усталость и сон навалились разом.

- Михалыч, хорош дрыхнуть. Вставай, мне нужна твоя помощь, - слышался из-за гор чей-то голос.

Яркий луч света сквозь веки резанул по глазам. Я просыпался медленно и мучительно. Вязкое сонное болото не отпускало меня. В самолете было душно, кожа на сгибах в локтях, под коленями, на шее, противно слипалась, лоб покрылся испариной. Я полз по салону, как сонная муха. Наконец, выбрался из самолета. Рассвет едва брезжил. Горизонт очертился светлой полосой, предвещая ясный день. Дул теплый бриз.

С канистрой бензина мы поднялись на капитанский мостик. В коридоре у двери лежали две пухлые папки. Остальные образовывали кучу посреди рубки. Приборная панель и несколько обзорных стекол были разбиты. У стены стояло орудие погрома - длинный пожарный топор. С канистрой Андрей прошел в помещение вычислительного центра. Через несколько секунд послышалось шипение и металлическое бряцанье, затем забулькало. Скоро появился Андрей, пятясь, он лил на пол бензин. Окропил приборные панели, с особой щедростью смочил кучу документов. После чего мы покинули рубку.

Из остатков Андрей пролил дорожку по коридору, откинул пустую канистру. Ни слова не говоря, протянул мне раскрытую ладонь. Я понял жест и суетливо зашарил по карманам. Нащупал в нагрудном зажигалку, вложил ему в руку.

Андрей наклонился, поднял с пола листок, скомкал, поджег краешек. Желтое пламя робко принялось поедать бумагу. Когда оно разгорелось, швырнул горящий комок в блестящую лужу на полу. Дорожка воспламенилась и синей змейкой побежала к дверному проему. С громким хлопком бензин вспыхнул. В лицо ударило жаром.

Мы спустились на взлетную палубу. С улицы некоторое время наблюдали, как пламя вырывалось из разбитых окон, словно махало нам в благодарность за щедрый ужин. В рубке, что - то лопалось и трещало.

- Пойдем, Михалыч, придавим часок, - устало проговорил Андрей.

Я перебил сон и уснуть уже не мог. Услышав скоро крепкий храп на соседнем кресле, осторожно выбрался из самолета. Серо - голубое предрассветное небо заволакивал черный дым, тянущийся из рубки. Я прошелся по палубе к ограждению. С высоты десятиэтажного дома я взирал на черную гладь, слышал далекий плеск волн о стальную обшивку. Теплый юго-западный ветерок трепал мне волосы. Я думал о НАШЕМ плане и представлял жизнь на Новой Земле.

Небо светлело, день неотвратимо приближался. Неожиданно, лазурную высь разрезала стремительная белая черта, за ней еще одна и еще потом три сразу. «Наверное, метеориты» подумал я тогда. Не был специалистом по телам космического происхождения, кое-что видел по телевизору, где-то когда-то читал, но эти показались больше обычных и как будто немного замедлили скорость перед столкновением с землей. Они упали на северо-западе далеко от авианосца. Я с тревогой ждал взрывов, волну. Все обошлось. Скоро мое внимание переключилось на, выползающий из-за моря оранжевый диск ослепительной яркости.

- Старичок, - послышался сзади сухой, надтреснутый голос Андрея. Я обернулся. С голым торсом, небритый он выглядывал из окна кабины, щурился на солнце и был похож на сельского мужика. - Давай докручивай сидушки, завтракаем и порхаем отсель.

- Там только что метеориты упали, - я пальцем указал в сторону аномалии, - пять штук.

Андрей меня не слушал, скрылся в окне.

Я вздохнул, еще раз взглянул на спокойное море, чистое небо и пошел к самолету. Мы наспех перекусили. Во время трапезы Андрей хитро поглядывал на меня и рассказывал об авианосце. Оказывается, наш авианосец вовсе не авианосец, а тяжелый авианесущий крейсер и носит имя «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов», входил в состав ВМФ России, предназначался для поражения крупных надводных целей, для защиты морских соединений от атак противника. Рассказывал Андрей с интересом, казалось, хотел произвести на меня впечатления. Я впечатлился: 55000 тонн водоизмещение, длина 305 метров, полная скорость 29 узлов, автономное плаванье 45 суток, экипаж 1690 человек, 12 вертолетов Ка-27, тридцать самолетов Су-33 и Су - 25УГТ.

Несмотря на ворох выданной информации, складывалось впечатление, что Андрей недоговаривает, что самое сладкое оставил на потом. Был он в это утро необыкновенно говорливый и энергичный. Мои подозрения оправдались.

Едва Андрей набрал высоту и положил машину на курс, произнес, -Михалыч, ты даже не представляешь, что я нарыл. Пока ты сопел в две дырки и чмокал губами, я лопатил массивы информации. И мне таки повезло. Попался некий документ под грифом «секретно». - Андрей уже не сдерживал восторга, голос его завибрировал. - Черт подери, я нашел! Михалыч, нашел! Возьми-ка птаху в свои руки.

Я взялся за штурвал. Андрей наклонился к папке, которую ранее воткнул между сиденьями, и стал в ней судорожно капаться.

- Что? - заулыбался я, предчувствуя нечто сногсшибательное.

- Зырь сюда, Михалыч, старичок, ты мой дорогой, - он вытащил из паки и теперь держал перед моим носом лист формата А 4 покрытый рябью машинописного текста.

- Что это? - я еще шире растянул губы.

- Это, это, - Андрей набирал в грудь воздуха после каждого слова, как будто собирался взорваться или так дунуть, что с меня сорвет скальп. - Это докладная, за таким-то номером главкому ВВС. Но это не главное, главное вот здесь. - Андрей измывался надо мной. Я видел его игру, видел, что он испытывает от этого удовольствие и подыгрывал. Он провел пальцем по неразборчивой мелкокалиберной строчке.

- Ты не видишь?

Я помотал головой. - Нет.

- Ну, так я тебе скажу. Здесь черным по белому написано, что наш мать, перимать, супер, пупер - самолет, под кодовым названием «Одиссей», нехай его в трещину, 24 мая 2038 года в 11.00 по МС совершил пробный старт, а ребята с этого авианосца отслеживали его, - Андрей многозначительно посмотрел на меня. - Но опять же не это главное. Самолет хотели посадить в Энгельсе, на «Балтиморе», там, Михалыч, где мы с тобой были вчера, но по причине неправильного расчета топлива изменили планы. И вот теперь, Михалыч, приготовься.

- Весь во внимании, - я подобрался и сел удобнее в кресле.

- Михалыч, его посадили на аэродроме «Восточный» в Курске! - он хлопнул рукой по листу и громко, радостно засмеялся. - «Восточный» является аэродромом совместного базирования. Используется как гражданской, так и военной авиацией. Там, оказывается, базировалась авиабаза ВКО. Представляешь, все это время он был у нас под носом.

Андрей вытянул руку и щелкнул меня по носу.

- Под самым носом.

Андрей громко засмеялся, заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. - Теперь надо молиться, чтобы он там и остался. - Просмеявшись, уже серьезно он сказал. - Самолет мы почти нашли - это плюс, но и узнали, что он без топлива - это минус. Отсюда вытекает - контрабандное милитари нам нужно, как никогда.

- Вдруг он летает на специальном каком-нибудь топливе? - обеспокоился я.

- Ни черта не на специальном, а именно на самом настоящем самолетном керосине.