Последний натиск на восток ч. 2 (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 46

Два месяца спустя. Октябрь 631. Толоса (совр. Тулуза). Королевство Аквитания.

Эйгина, знатный сакс на королевской службе, уже всю голову сломал в раздумьях. С одной стороны, герцогом его назначил король Дагоберт, а с другой — король Аквитании его собственный зять. Дочь Гизела родила ему внука Хильперика и, как ни крути, он теперь дед короля франков. Так чей же он теперь слуга?

Тучи сгущались над Аквитанией. Быстрые гонцы, что мчали к нему прямо с виллы Клиппиакум, где по примеру отца обосновался Дагоберт, лишили его всех сомнений. Дагоберт уже разграбил храм Иллария Пиктавийского, он наложил опалу и лишил имущества нескольких знатных франков. Но это не решало его проблем, казна и Нейстрии, и Австразии была пуста. Куда обратится взор короля? Да тут даже Хариберт, по молодости лет не блещущий умом, догадался сразу же. Святой Мартин, да как же ему теперь поступить? Эйгина влил в себя еще один кубок вина, но хмель всё не шел.

— Господин, — слуга сунул нос в дверь. — Тут купец какой-то вас спрашивает. Говорит, письмо привез. Важное…

— Зови, — кивнул герцог. — Еще одно письмо…

В комнату зашел мужчина лет тридцати пяти, широкоплечий, с окладистой бородой. Он поклонился герцогу с достоинством и без малейшего раболепия. Его взгляд был прямым и открытым, так смотрят воины. И все эти мелочи не укрылись от глаз многоопытного правителя герцогства Васконского.

— Если ты купец, то я святая Геновефа, — мрачно посмотрел на гостя Эйгина. — Кто ты такой и чего тебе тут понадобилось?

— Ты прав, герцог, — гость сел без приглашения, не обращая внимания на закипающего от гнева Эйгину. — Меня зовут Звонимир, и я боярин князя Самослава. Я послан к тебе с предложением.

— Вот как? — удивленно поднял брови Эйгина. — Он неплохо навалял франкам, мои поздравления. Никогда не любил этих сволочей, хоть и служу им. Так что тебе нужно, боярин Звонимир?

— Я привез письмо для твоей дочери, герцог. Оно написано княгиней Марией, которую ты знаешь, как вдову короля Бургундии Хильдеберта.

— Вот как? — герцог откинулся на спинку кресла. — Какая ловкая бабенка, однако! Не теряла времени! И ты решил это письмо отдать мне? Тогда ты не угадал, боярин, я не умею читать.

— Ты сам отдашь его дочери, если посчитаешь нужным, — пояснил Звонимир. — Там написано вот что. Княгиня Мария предлагает свою дочь Радегунду в жены юному королю Хильперику. Если будет получено согласие, то свадебный договор огласят в церкви и твой внук перейдет под защиту его светлости, князя Самослава.

— И сама хорошо пристроилась, и дочь пристроить хочет, — в удивлении повертел головой герцог. — Ей палец в рот не клади! А разве молодая королева Радегунда и мой внук не родня?

— Шестое колено, — пояснил Звонимир. — Святые отцы благословят.

— Что даете в приданое? — Эйгина жадно зашевелил усами. Князь обратился по адресу. Королевством Аквитания правил герцог Васконский, а не молодой Хариберт.

— Толосу превратим в сильнейшую крепость Галлии, — усмехнулся Звонимир. — Этот курятник франки возьмут, и не вспотеют. Они изрядно поднаторели во взятии городов. Даже мой князь под впечатлением.

— Мы договорились, — быстро кивнул герцог. — Пить будешь? У меня есть отличное вино из Бордо.

— У меня с собой, — обаятельно улыбнулся Звонимир. — Ты когда-нибудь пробовал настойку, сделанную самим владыкой Григорием? Нет? Тогда тебя ждет много новых впечатлений, герцог.

В то же самое время. Массилия (совр. Марсель). Королевство Бургундия.

Странные слухи ползли по городу, перевирались языкастыми кумушками и тянулись дальше, извилистыми реками караванных дорог достигнув самого Шалона-на- Соне, Санса и Оксера. Бургундия, которая жила в страхе перед местью франков, снова почуяла топор северян над своей головой. Войско королевства не пошло в поход, когда пошел король Дагоберт, а это, как ни крути, измена. Бургундские фароны, многие из которых так и не поняли, что произошло, впали в уныние. Они все лето отбивались от мелких шаек вендов, которые лезли сюда из-за Альп, а теперь узнали, что стали изменниками. Учитывая, что изменили они королю франков уже второй раз, пощады им ждать не приходится. Франки опустошат Бургундию. Одни благородные семьи винили в этом патриция Виллебада, другие им обоснованно отвечали, а кто, мол, собственную землю защищать будет? Ну, а когда разгромленное в пух и прах войско притащилось назад, все вздохнули с облегчением. Мстить король франков еще долго не сможет. Назад пришла едва ли пятая часть от войска Нейстрии, да и воины Австразии, по слухам, полегли чуть ли не все. Дагоберт, конечно, мог бы набрать новое войско, но, во-первых, осенью никто не пойдет в поход, а во-вторых, сыновья убитых воинов могут возмутиться. Им, вообще-то, нужно землю пахать, вместо того, чтобы класть свою голову, не получив обещанной добычи. Франки и авары разорили Эльзас, пока шли туда и обратно и, по слухам, взбешенный герцог алеманнов Хродоберт отложился и объявил себя королем. И герцог Баварии отложился тоже. Слабеет королевская власть в Галлии, это понимали все. А раз так, то нужно попытаться ухватить свое, иначе ухватят другие. Много богатых земель захватили авары, и бургундская знать косо смотрела на проклятых нехристей.

И тут, как гром среди ясного неба, в Марселе причалил быстроходный ромейский дромон, с которого спустилась королева Клотильда, на руках которой мирно посапывал юный король Хильдеберт IV, и это сразу расставило все на свои места. Весь Марсель вывалил на улицу и пошел к порту, чтобы узреть настоящее чудо. Горожане стояли на коленях вдоль дороги и протягивали свои руки. Многие из них плакали от счастья. Они кричали.

— Благослови, добрый король!

— Ты вернулся! Мы Бога молили за тебя!

— Мы ждали тебя, король!

— Коснись меня!

— И меня!

— И меня!

— Мы уже освободили ваш старый дворец, королева, — патриций Виллебад почтительно ехал рядом с каретой, из которой выглядывала усталая Клотильда. Она махала рукой горожанам. Он спросил у нее. — Разогнать эту чернь?

— Ни в коем случае, — помотала головой Клотильда. — Скажи им, пусть приходят к дворцу завтра. Король даст свое благословение каждому.

— Они разнесут весь город, — удивленно посмотрел на нее Виллебад и добавил, подумав. — Я велю им приходить улицами.

Виллебад повернул голову влево и обомлел. По спине патриция потекла предательская струйка холодного пота. Прямо на него смотрел тот самый молодой мужчина с короткой бородкой, и приветливо махал ему рукой. Два знакомых до дрожи в коленях душегуба стояли по сторонам от него, и на их мрачных лицах была написана ленивая скука. Их явно тяготила окружающая суета. Патриций все понял правильно. Сегодня ему предстоит очень серьезный разговор. И Виллебад, родовитейший аристократ Бургундии, приветливо оскалился посланнику князя. Тот перестал улыбаться и серьезно кивнул головой. Он придет сегодня. Он передаст волю своего князя этим людям, и теперь для этого не придется никого будить ночью и запугивать. Можно просто постучать в дверь, и никто не посмеет оставить эту дверь закрытой. Слишком многое теперь изменилось. Вацлав повернулся и пошел восвояси. Его тоже угнетала суета и вонь здешней толпы. Он придет в старый дворец после заката, и его примут там, как подобает. Он прочел это в испуганных глазах патриция Виллебада.

Декабрь 631 года. Новгород.

— Иду под руку твою, князь! — Дерван, рослый мужик лет сорока склонил шею, украшенную золотым обручем. — И народ сербов тоже идет.

— И я иду! — склонил голову Валлук, ровесник князя, крепкий брюнет в плаще из волчьей шкуры. — Город Крн и хорутане из-за гор готовы твою власть принять. Без тебя быть нам рабами у германцев и обров. Не хотим себе такой судьбы.

— Принимаю вас под свою руку, — кивнул Самослав и поднялся с резного кресла. — Принимаете ли законы княжества и его порядки?