Любимая невеста (ЛП) - Джеймс М. Р. - Страница 10

Какими бы темными и развратными ни были некоторые вещи, которые Виктор делал со мной, это пробудило во мне что-то, желания, о которых я и не подозревала, что у меня были. И теперь я должна отпустить это, уйти от этого. Это причиняет боль больше, чем я думала, потому что я не знала, что могу испытывать желание так глубоко, так сильно хотеть, испытывать столько удовольствия. Я хочу большего. Я начала жаждать этого, почти как зависимость.

Эта мысль преследует меня весь день, засев в моем мозгу, заставляя меня чувствовать себя беспокойной и выбитой из колеи. Мысль о том, что я никогда не прикоснусь к Виктору или к тому, что меня коснутся с такой отчаянной потребностью, не почувствую ту грань между болью и удовольствием, которую он мне показал, не отпущу и не отдамся всему, чего он научил меня жаждать, заставляет меня чувствовать желание разрыдаться, как будто я теряю что-то, в чем я не знала, что мне нужно. И все же… Я не могу любить такого мужчину, как он. Я не могу отдавать ему себя добровольно, ночь за ночью, и при этом чувствовать себя хорошо, вообще чувствовать себя собой. Это невозможно. Если он не изменится, то не сможет измениться и брак, о котором мы мечтаем. Но когда я поднимаюсь наверх, чтобы приготовиться ко сну, я не могу перестать думать об этом. Я чувствую, как желание дрожит во мне, как наркоман, нуждающийся в еще одной дозе. Все, что я могу представить, это его жестоко красивое лицо, когда он наказывает меня, когда он делает со мной вещи, которые, я и представить не могла, могли меня возбудить или доставить удовольствие.

— Еще лишь раз, — думаю я про себя, отчаянно пытаясь найти этому объяснение. Еще раз, говорю я себе. Еще один раз, и ты сможешь наслаждаться каждой секундой этого без чувства вины. И больше никогда.

Мой выбор. Мое решение. В глубине души я не знаю, становится от этого лучше или хуже, что это значит для меня и кто я как личность. Все, что я знаю, это то, что мне нужно испытать, что мой муж может сделать со мной, полностью, по моей собственной воле. Только один раз. А потом я воздвигну свои стены и никогда не оглянусь назад. Я никогда больше не позволю ему так ко мне прикасаться.

Поэтому вместо того, что я обычно надеваю в постель, я переодеваюсь в короткую клюквенно-красную комбинацию из шелка с тонкими бретельками на плечах и кружевными накладками, покрывающими грудь и верхнюю часть бедер. Я оставляю свои волосы длинными и распущенными, и когда я слышу шаги Виктора на лестнице, я опускаюсь на колени перед камином, чувствуя, как колотится мое сердце, когда я опускаю глаза, сцепив руки на коленях. Насколько я знаю, он хотел бы меня такой, если бы я планировала подчиниться ему.

Это именно то, что я намереваюсь сделать… только на сегодняшний вечер.

Дверь открывается, и я слышу его шаги, когда он входит в комнату. Я слышу его прерывистое дыхание, то, как он замирает, когда останавливается передо мной, и я знаю, что он смотрит на меня сверху вниз. Я почти слышу, как колотится мое собственное сердце, мой пульс в горле, пока я жду, когда он что-нибудь скажет. До этого момента мне не приходило в голову, что он может быть настолько недоволен мной после нашего сегодняшнего разговора, чтобы отказать мне и сказать мне, что я никому не нужна. Я не знаю, что я буду делать, если это случится. Это только сегодня вечером. После сегодняшней ночи…

После сегодняшней ночи я никогда не смогу позволить себе сделать это снова. Я знаю это без тени сомнения. Что означает, что это тот самый единственный момент истины. В последний раз я позволю себе открыться своему мужу, позволю себе желать его, прежде чем я полностью закрою эту часть себя. Прежде чем я позволю той части меня, которая хочет, вожделеет, умереть навсегда.

У меня не может всего. Это совершенно ясно. И я не могу вечно жить в этом промежутке.

— Означает ли это то, что я думаю, Катерина? — Голос Виктора раздается надо мной, глубокий и грубый, и я слышу в нем жар. Необходимость. Он хочет меня, хочет того, что я ему предлагаю, и скачок моего сердца в груди говорит мне, что на сегодняшний вечер это было правильное решение. Когда грядущими ночами в моей постели будет холодно и одиноко, я смогу сохранить это воспоминание, по крайней мере, когда я захочу чего-то, чего у меня больше никогда не будет, ночи, когда мы оба дали друг у другу именно то, что хотели, и я полностью подчинилась ему по собственной воле.

— Да, — шепчу я, мой голос звучит тише, чем я хотела. — Да, это так.

— Я сделаю с тобой сегодня все, что захочу, если это так, — грубо говорит он, его акцент усиливается, и у меня по спине пробегают мурашки. — Все, что угодно, пожалуйста, Катерина. Ты понимаешь?

Я киваю.

— Скажи это вслух, принцесса.

— Да, Виктор.

— Да, сэр.

— Сэр — я шепчу это слово вслух, и оно витает между нами, заставляя меня дрожать от желания.

— Хочешь стоп слово, чтобы остановить все, если это станет слишком?

Одно это предложение заставляет меня задуматься, потому что Виктор никогда раньше не делал ничего, кроме того, что брал то, что хотел. Я обдумываю это, всего на мгновение, потому что я знаю, каким жестоким он может быть, как грубо он может взять меня, если это доставит ему удовольствие, и я думаю, что это могло бы доставить ему удовольствие сегодня вечером. Но я хочу знать, как далеко заходит эта кроличья нора, какой она была бы, если бы между нами не было преград, когда мы оба давали и получали именно то, что хотим.

— Нет, сэр, — шепчу я, все еще не поднимая глаз. — Я не хочу этого.

Виктор на мгновение замолкает, а затем я слышу, как он глубоко вздыхает.

— Тогда встань, принцесса. У тебя есть мое разрешение.

Я медленно встаю, мои колени чувствуют слабость. Мне кажется, что я едва могу дышать, мое сердце колотится от предвкушения, и я все еще не поднимаю на него глаз, ожидая его следующих инструкций.

— Подойди к кровати и положи руки на матрас.

О боже. Я знаю намек на то, что будет дальше, какая форма наказания, и я не знаю, напугана ли я, возбуждена или и то, и другое вместе. Я медленно подхожу к кровати, уже чувствуя влагу на бедрах, пульсация между ними говорит мне, насколько это меня заводит. Грубость Виктора возбуждала меня и раньше, но что-то в этом, в том, что я добровольно подчиняюсь ему, сделало меня более влажной, чем я когда-либо была в прошлом. Я чувствую боль там, и все, чего я хочу, это чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы его руки или рот прошлись по моему пульсирующему клитору и доставили мне удовольствие, которого я уже жажду. Но я знаю, что до того, как это произойдет, еще есть время. Я знаю, что он вытащит это наружу, заставит меня умолять, и что-то в этом еще более возбуждающее.

Я наклоняюсь вперед, кладу руки на матрас и чувствую, как шелк моей комбинации поднимается по задней части моих бедер, обнажая нижнюю часть ягодиц. Я слышу одобрительный шепот Виктора, когда он пересекает комнату, чтобы встать у меня за спиной, его тепло так близко, что почти кажется, будто он прикасается ко мне. Я лучше, чем когда-либо прежде, осознаю его физическое присутствие, насколько он велик, насколько силен. От этого по мне пробегает еще одна электрическая дрожь, и Виктор хихикает.

— Ты ужасно хочешь меня, не так ли, принцесса? Ты должна, предложить себя вот так. — Его голос становится глубже, и я слышу, как в нем нарастает жар. — Заведи руку за спину и приподними эту накладку, чтобы я мог увидеть твою задницу. Я надеюсь, ради твоего же блага, что на тебе нет трусиков, принцесса.

Я вздрагиваю, но следую его инструкциям. Я тянусь к кружевному подолу, задирая его так, чтобы он мог видеть, что на самом деле под ним на мне такие же стринги.

Виктор издает звук скольжения, его рука ласкает изгиб моей задницы.

— Непослушная девчонка, — бормочет он. — Настоящий сабмиссив был бы обнажен передо мной. Но я не могу злиться, чтобы наказать мою принцессу. Он тянется к шнурку трусиков, и когда он стягивает их вниз, его пальцы касаются ластовицы, вызывая у него еще один мрачный смешок. — Они промокли насквозь. — Он хмыкает, и я слышу неприкрытое желание в его голосе. — Ты уже истекаешь для меня, а я даже не прикоснулся к тебе. Посмотри на меня, принцесса.