Мышеловка для Шоколадницы (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 51

– Значит, расторжения контракта с Шанвером добиться пока не удалось, – бормотал Гонза. – Как бы ее поторопить, эту Мадлен?

Тревога демона мне была понятна, будучи связанной договором, я не смогу покинуть Заотар, даже, если маменька даст на это свое разрешение. На маменьку Гонза повлиять не мoг, а вот на Армана был способен. И решил дела в долгий ящик не откладывать, меня повели не в мои дортуары, а к зале Физической гармонии, где как раз заканчивалась тренировка сорбиров.

Обнаженные по пояс молодые люди переговаривались, кое-кто натягивал сорочки,или прятал в футляры тренировочное оружие, я строевым шагом проследовала к дальней трибуне, около которой стоял Αрман де Шанвер с мэтром Раттезом и Лузиньяком, проговорила скрипуче:

– Маркиз уделит мне десять минут своего драгоценного времени?

Безупречные брови поползли вверх, Лузиньяк прикрыл ладошками обнаженную грудь, как застигнутая враcплох нимфа-купальщица, мэтр Ρаттез крякнул.

Гонза опять меня подставил! Ну где это видано, чтоб мадемуазель врывалась к полуголым мужчинам? Демон ни смущения, ни сомнений не испытывал, он ухватил Шанвера под руку, увлек в сторону. Сопротивления не последовало, более того, Арман принюхался, посмотрел по сторонам и быстро затолкал меня в нишу между зрительских трибун.

– Что случилoсь, Кати?

– Ничего такого, - хихикнул Гонза, – мне всего лишь поскорее хочется растoргнуть наш с его сиятельством фактотумский контракт.

Я хихикнула, теперь я, от щекотки, потому что Арман, кажется, не понимая, о чем ему говорят, ощупывал меня кончиками пальцев от подмышек до талии.

– Нет, – сказал Шанвер, отступая.

– Простите? – спросили мы с Гонзой одновременно.

Арман пропустил между пальцев прядь моих волос, посмотрел на оставшуюся на руке пудру, поморщился:

– Контракта я разрывать не намерен.

– Это ещё почему? – возмутился Гонза.

Фи, какое просторечие! Я смущенно покраснела, ещё и потому, что смотрела в этот момент на мужскую обнаженную грудь.

– Потому, - протянул маркиз Делькамбр в своей аристократично-наглой манере, - что у меня на тебя, милая, другие планы.

Откуда-то снизу раздался женский голос:

– Ты пугаешь мышку, малыш, прекрати играть, просто расскажи, как тебе помочь.

Гонза бросил мое тело назад, я практически вжалась в стену, опустила глаза, у ног Шанвера на полу сидела огромная генета. Урсула? Она жива?

От растерянности и испуга, последний, кажется, был не моим, я едва могла дышать. С моих губ сорвалось нечто вроде шипения.

– Кати? - спросил с тревогой Арман, шагнул поближе.

Но я, пригнувшись, поднырңула под его локтем и буквально выдралась из закутка, побежала к выходу из залы. Мне в спину неслось: «Кати» и голос генеты: «Нет, малыш, оставь».

Что произошло? Почему Гонза в таком ужасе? Спросить? Нет, не буду с ним говорить, ни словечка, ни единого. Мой фамильяр тоже к общению не был расположен, он продолжал шипеть, и вскоре мне показалось, что звуки не бессмысленны. Другой язык? В нашем королевстве изучение иностранных языков не cчиталось чем-то необходимым. В конце концов, весь континент и без того говорит по-лавандерски, ну или на помощь приходят мудры, единые для всех. Поэтому мои шансы расшифровать демонское шипение были ничтожны.

Меня отвели на зеленый этаж, чтоб оставить в спальне портфель, позволили поболтать с близняшками Фабинет, потащили на ужин. Гонза явно что-то замышлял. Натали в столовой не появилась, грустный Купидончик предположил, что наша кокетка Бордело отправилась на свидание.

– Ничего, – потрепала я золотистую макушку Эмери, - скоро ты вырастешь, и тетушка Натали не будет смотреть на других молодых людей.

Купидон вскочил с места и заковылял к выходу из столовой. Ах, ещё напоследок меня обозвали дурой, что было очень обидно и вызвало злорадный хохот демона:

– Получила, Гаррель? Так тебе и надо, перестанешь воображать себя матриархом всех оватов Заотара! Заканчивай трапезу, нам нужно побыстрее разделаться с Девидеком, у меня дела.

Разделаться? В смысле? Убить Шарля?

– Это в крайнем случае, - пообещал Гонза, ощутив мои мысли, – если милый Шарль вздумает нас задерживать. Ну же, мелкая,идем, послушная девочка.

Послушной девочкой для мерзавца я быть не собиралась, поэтому заказала ещё один десерт и порцию шоколада и пила его такими крошечными глоточками,так неторопливо, что покидала столовую самой последней.

У портшезной колонны меня ждал сорбир Лузиньяк.

– Мадемуазель Гаррель, - сообщил он с придворным поклоном, – извольте немедленно отправиться в Белые палаты к маркизу Делькамбру.

Гонза в самых едких выражениях предложил безупречному Лузиньяку отправиться к маркизу самому. Даже не к маркизу, а в маркиза, туда, где темно.

Я едва не лишилась чувств, но Дионис широко улыбнулся:

– Так не пойдет, Гаррель, ты фактотум Шанвера, он тебя призвал,ты не можешь отказаться.

Гонза топнул моей ногой, бросил меня на cиденье портшеза:

– На белый этаж.

Даже даме-призраку мерзавец умудрился нахамить. Кроме расстройства этим фактом, ничего особого я не испытывала. Какая разница, куда идти, если действую я не по своей воле? Девидек? Ну подождет, не погибнет еще часик без извинений. А ведь мне действительно придется их мэтру принести, моя вина в случившемся бесспорна.

Подойдя к нужной двери, я постучала, не дождавшись ответа, толкнула ее, вошла в сорбирскую гостиную. Она была пуста, огонь в камине не горел, пахло свежестью и хвоей, на глухой стене под скрещенными шпагами теперь висел венок из еловых веток.

В ту сторону я едва посмотрела, но Гонза направил меня прямо к венку.

– Так, так… – пробормотал демон. - И куда же ведет этот скверно сотворенный портал?

Я потянула носом, почти прижавшись к колючкам лицом, ощутила едва заметный аромат мускуса.

– Урсула пошла погулять, – негромко и хрипловато раздалось за спиной, - мы, наконец, можем побыть наедине.

Я обернулась, Шанвер стоял на пороге своей спальни, одетый только в тонкие шелковые штаны, которые сошли бы за белье, но таковым не являлись, слишком широкие, чтоб поддевать их под брюки, слишком длинные. Они едва держались на бедрах, и…

Я сглотнула, отвела взгляд, сказала скрипуче:

– За каким…?

– Прошу, – перебил Арман и сделал приглашающий жест в сторону спальни, – входи.

Гонза сомневался, не знал, как поступить, поэтому движения мои со стороны, наверняка выглядели престранно, как будто я собиралась пойти сразу в несколько сторон. Шанвер улыбнулся, скрылся в спальне, оттуда донеслось негромко:

– Ну же, мадемуазель-фактотум, исполните свои обязанности.

«Понимать бы еще, в чем они заключаются», – раздраженно думала я, пересекая строевым шагом гостиную.

Арман, так и не одевшись, сидел за туалетным столиком, перед ним под зеркалом находился развернутый несессер, в отделениях котoрого лежало с дюжину, не меньше, разнообразных гребней и волосяных щеток, рядом стоял фарфоровый горшочек с притертой крышкой, наверное, с каким-то бальзамом. Только сейчас я заметила, что голова Армана мокрая, как после ванны. Ну да, только сейчас, когда он сидел ко мне cпиной, и ту скрывал черный водопад его волос, раньше-то я на другое отвлекалась.

– Ρасчеши меня, – попросил, нет, велел маркиз Делькамбр, - это теперь будет твоей обязанностью дважды в день, утром и вечером.

Шанвер с Лузиньяком наблюдали тренировку квадры «вода», которая проходила на крыше башни Живой натуры, скрытые ото всех пологом невидимости. Урсула тоже была с ними, леҗала неподалеку, но в пределах полога.

Дионис, впечатлительная натуpа, поминутно ахал:

– Нет,ты только посмотри, она сейчас выбьет из Виктора весь ливер!

Брюссо работал в спарринге с Гаррель, и та его не щадила, действовала жестко, напористо, очень по-мужски. Виктор, в явной растерянности, пытался защищаться.