Имперец. Том 3 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 29

В жизни каждого половозрелого мужчины рано или поздно наступает этот день. День, когда твоя женщина говорит: «Дорогой, а давай сходим в кино на „Любовную любовь“»?

И ты чувствуешь, что никакие отмазки типа «у меня работа» или «вот тебе карточка, сходи с подругами, а заодно в шмотошный магазин» не спасет тебя от двух часов соплей с сахаром. И тебе нельзя будет громко хрустеть попкорном и сербать колой или богатырски рыгать после пива, потому что женская половина зала откусит тебе голову, и ни один мужик не рискнет встать на твою защиту.

В общем, кино.

— Пойдем в кино? Там сейчас идет экранизация романа «Невеста дракона», девочки сказали, фильм потрясающий! — Василиса проговорила это с таким энтузиазмом, что даже если бы он назывался «Убойное оружие», я бы заподозрил неладное.

— Да, очень сильный фильм! — подхватила Демидова.

— И ужасно трогательный, — вздохнула Нарышкина.

Поскольку разговор происходил в обеденный перерыв, я с подозрением покосился на Ермакова. Тот с непроницаемым лицом работал ложкой над супом.

— Алексей, а ты что скажешь? — спросил я у парня в надежде на спасение.

— А я скажу так, — произнес княжич, подняв на меня глаза, — фильм действительно удивительный. Вот прямо поразительные два часа моей жизни. Настаиваю, что тебе тоже нужно испытать все те непередаваемые эмоции, что выпали на мою долю во время просмотра этого шедевра.

Ну и где эта хваленая мужская солидарность? Аристократическое благородство! Спасение товарища из смертельной опасности?

— Ну, что скажешь? — Василиса аж заерзала на стуле, так ей хотелось ознакомиться с этим, несомненно, эпохальным произведением кинематографа.

— Как я могу тебе отказать, — ответил я в надежде, что от моего голоса не прокиснут щи в тарелке.

Ермаков своей злорадной ухмылки даже не скрывал, пользуясь тем, что Демидова отвлеклась на какое-то шушуканье с девчонками.

Перед смертью, конечно, не надышишься, но я был решительно настроен оттянуть экзекуцию по максимуму. А потому для начала предложил Василисе посетить мой деловой центр под предлогом проверки, как там идет ремонт после некоторого «инцидента» и заодно повыбирать себе помещеньице по душе.

За прошедшие дни я уже успел познакомиться с ключевыми участниками всех жизненных процессов в здании, поорать на рабочих, вздрючить охрану, поугрожать руководителю управляющей компании физической расправой. В общем, словно в прошлую жизнь вернулся — сплошной менеджмент и головняк, раздача мандюлей и тренировка командного тона.

Я в целом понимал всех этих людей, которые были старше моего тела примерно раза в два и рассчитывали, что новый владелец окажется мягким и теплым от радости, что ему такую конструкцию в собственность выдали. Но ждал всех этих ленивых упырей большой-большой сюрприз.

Ладно, конечно, не все там были ленивые. Нашлись еще и хитровыделанные и даже добросовестные, но сложно командовать здоровыми мужиками, когда выглядишь, как безусый юнец.

Так что я банально надеялся, что рутина меня засосет в свое мягкое болотце и кино отложится до завтра. Или вообще до лучших времен, а я отработаю по схеме «вот тебе, дорогая, моя платиновая карточка…»

— Алекс, а ты расскажешь мне, как так получилось, что это теперь твое здание? — спросила Василиса, когда мы выбрались из автомобиля.

Я намеренно припарковался на гостевой парковке, планируя пройтись по территории и проверить, что к чему.

— Когда-нибудь, может быть, и расскажу, — туманно ответил я. — Но если тебя беспокоится законность владения, то все прозрачно. Я, кхм, получил данное здание за заслуги перед Отечеством.

— Наверное, я не хочу знать, что это за заслуги, — пробормотала девушка.

Я извлек из внутреннего кармана куртки две пластиковые карты-пропуска, отдав одну Василисе, показал, к чему прикладывать, чтоб турникеты пропустили. Попутно одарил строгим хозяйским взглядом стоявшего на улице дежурного. Затем я засунул нос в комнату охраны, которая образцово-показательно пырилась в камеры.

Ладно, прогиб защитан.

— Как красиво! — ахнула Корсакова, застыв на месте и любуясь «Аурумом», горящим в лучах скупого осеннего солнца.

Я же любовался не архитектурой, а результатом работы ремонтной бригады.

Сложно сказать, откуда их пригнал Ефим. Но, если не знать, как тут все было несколько дней назад, в жизни не догадаешься. Разве что деревьев и кустов стало меньше, но бодренький зеленый газон отвлекал от ощущения серой пустоты. Сажать новую растительность было уже поздновато, но управляющая компания клялась и божилась, что весной все сделают по красоте.

— Внутри не хуже, — улыбнулся я и, взяв Василису за руку, повел ее в будущую штаб-квартиру нашей социальной сети.

Входом в башню служили четыре стеклянных крутящихся двери. Внутри холл был оформлен в мраморе приятного бежевого цвета, стояли вторые турникеты, гостевые диванчики, а также пост охраны.

Красивая и грамотная подсветка делала холл полным света и воздуха и, несмотря на обилие камня, создавалось ощущение теплого пространства.

Корсакова крутанулась вокруг своей оси, рассматривая холл.

— Алекс, это потрясающе! — заявила она.

— Я все еще надеюсь тебя удивить, — усмехнулся я в ответ.

И удивить было чем, на самом деле.

На скоростном лифте мы мягко поднялись на верхний этаж, представлявший собой огромный начальственный кабинет. Дорогой паркет на полу, высокий потолок, ловко спрятанные коммуникации. Сейчас здесь, конечно, было пустовато, поскольку помещение не сдавалось в аренду, и мебель отсутствовала напрочь. Но и этого хватало, чтобы произвести должное впечатление на девушку.

— Вся Москва как на ладони! — воскликнула Василиса, прижавшись к окну.

— Ну не вся, но обзор неплохой, — улыбнулся я, обнимая девушку со спины. — Нравится?

— Это невероятно! — выдохнула она и, обернувшись в кольце моих рук, запрокинула голову. — Но это не слишком шикарное место для моего проекта? Все-таки мы еще даже не начали путем…

— Для моей женщины не бывает «слишком шикарных» мест, — уверенно произнес я. — Тебе не хватает веры в себя и, думаю, я могу немного ей поделиться.

Василиса, вспыхнувшая при словах «моя женщина», удивленно посмотрела на меня, и это было так чертовски мило, что я пожалел, что не поставил тут кровать прямо посреди помещения.

Но нельзя пугать девочек из хорошей семьи своими плебейскими замашками… Пришлось ограничиться долгим поцелуем, который я бы оценил, как многообещающий аванс!

Доходный дом, Москва, Анна Румянцева

В самых своих смелых мечтах Анна не могла представить, что Григорий Распутин окажется под следствием. И судя по тому, что она знала, шансов откреститься у князя не было никаких.

А потому боярышня раз за разом пересматривала запись первого заседания суда, на котором Распутину-старшему грозила самая банальная смертная казнь после непродолжительного, но откровенно позорного для человека его положения процесса.

Анна была так увлечена просмотром, что не сразу осознала, что в дверь барабанят. Свернув окно с видео, боярышня подошла к двери как раз в тот момент, когда требовательный визитер банально ее выбил.

На пороге стоял пьяный вдрызг Николай Распутин, и, заглянув к нему в лицо, Румянцева внутренне похолодела — все его намерения прекрасно читались на лице.

— Аннушка, что же ты не открываешь своему благодетелю? — еле ворочая языком, проговорил Николай.

— Я не ждала пьяных гостей, — ответила боярышня, сохраняя спокойствие и судорожно соображая, как избавиться от Распутина-младшего.

— Отчего же? — Николай шагнул внутрь небольшой квартирки, отрезая всякий путь к побегу. — Думала, все, забыл я тебя? А я не забы-ы-ыл…

— Может, тебе нужно поспать? Душ? Еда? Я могу принести твою любимую японскую кухню… — попыталась выскользнуть за дверь Румянцева, но вместо этого попала в неожиданно сильные руки пьяного парня.

— Мне нужно у-те-ше-ние, — обдал он девушку парами алкоголя. — И ты меня сейчас утешишь!