Пожиратель (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 3

Перечить Борису Георгиевичу не было смысла. Да и от дождя хотелось поскорее спастись. Так что, отправив Трофимова и Полиньяка сдавать карту, остальные члены отряда поспешили к площадке чуть поодаль, где стояло несколько деревянных чурок, в которые было воткнуто десятка два ножей и несколько топоров.

Никаких инструкций, а уж тем более помощи со стороны Боцмана ждать не приходилось — преподаватель, похоже, сначала хотел поглядеть, как мы будем разбираться сами. И, к моему удивлению, большая часть нашего отряда не умела толком обращаться ни с ножом, ни с топором, а о том, как соорудить простенький навес из веток и лапника — вообще понятия не имела.

— Эх, горожане, едрить вас в качель! — ворчал, вернувшись, Трофимов. — Белоручки хреновы! Чего ж тогда в Горный-то попёрлись, в изыскатели?

— Я вообще-то на инженерном факультете, — огрызнулся Кудеяров, с некоторой брезгливостью берясь за рукоять топора. — И для того и образование получаю, чтобы самому потом мозоли не набивать.

— Ну-ну. Только вот в тайге всяк должен уметь хотя бы самое необходимое. Как костёр развести, как шалаш устроить, как охотиться…

— Верно рассуждаешь, студент Трофимов, — одобрительно кивнул Боцман, проходя мимо нас. — Но вы бы поторопились, пока до исподнего не вымокли.

Трофимов, как староста, уже по привычке взял на себя организационную работу. Распределил обязанности — кого-то отправил на заготовку длинных жердей, кого-то на лапник, кого-то — на поиски хвороста для костра. Место для бивака мы успели застолбить самое удобное — на ровной площадке между двумя недалеко стоящими деревьями, которые можно было использовать в качестве основных опорных столбов.

Работа закипела, и разошедшийся дождь только подгонял — хотелось, наконец, от него укрыться. А если ещё и костёр удастся разжечь и хоть немного погреться и обсохнуть — то вообще шикарно будет. Правда, в это мне пока слабо верилось — кажется, найти достаточно сухие ветки будет сейчас проблематично.

Эта часть парка была уже совершенно неухоженной и даже не огороженной, и по сути являла собой участок леса. Река тут была довольно широкой — с полкилометра, но к югу от нас был виден мост. На противоположном берегу тоже темнел лес, но из-за деревьев там и сям поднимались столбы печного дыма — похоже, там какое-то село, а может, и не одно. Так что ощущения, что мы в диких местах, не возникало. Тем более что дорога сюда от университетских корпусов, даже с учётом извилистого маршрута с поиском тайников, заняла от силы час.

Поэтому, когда из кустов донесся шорох и отрывистый не то рык, не то всхрап, мало кто воспринял его всерьёз.

— Это кто там хрюкает в кустах? Кочан, ты что ли? Ну иди сюда, кабанчик, за ухом почешу!

— Я те сам щас… почешу! — обиженно отозвался Кочанов с другого края поляны, показывая кулак.

Но хрюканье донеслось и чуть позже — уже более отчётливое, и совсем рядом. Ещё немного — и под смех и улюлюканье первокурсников на поляну выскочила пара поросят — щетинистых, полосатых, сердито повизгивающих. Их, похоже, спугнул кто-то из ребят, углубившихся в чащу в поисках хвороста.

Животинки были размером с собаку, шустрые и жутко визгливые. При виде людей они разнервничались и принялись носиться кругами, прошмыгивая мимо гогочущих балбесов, пытающихся их ухватить. Даже строгие окрики Боцмана не особо помогли — вскоре весь лагерь стоял на ушах.

Впрочем, продлилось это недолго, потому что из кустов донеслись вопли уже совершенно другого рода. Вскоре, несясь сквозь заросли напролом, к лагерю выскочило двое студентов с вытаращенными от ужаса глазами. Один вообще, не останавливаясь, рванул дальше вдоль берега, не разбирая дороги. Второй, напротив, попытался взобраться на ближайшее дерево.

То, что их кто-то преследует, было слышно издалека — позади них раздавался треск ломаемых ветвей и глухой тяжелый топот. Но, что странно, самого преследователя не было видно до последнего, хотя кусты были не особо густые, поскольку листва с них по большей части облетела.

Наконец, чудище с глухим раскатистым рыком выскочило на открытое пространство. Высотой оно было чуть выше пояса среднему человеку, но этот параметр в данном случае мало что значил. Потому что весом тварь была центнера в три, и вооружена внушительными клыками, загибающимися кверху так, что больше походили на бивни мамонта.

— Секач! — выкрикнул кто-то, и студенты прыснули врассыпную, словно потревоженная рыбья стайка.

— Отойти всем! — рявкнул Боцман, в руках которого уже каким-то чудом успел оказаться наган. — Не злите его!

Вепрь с ходу, не останавливаясь, сшиб с ног попавшегося ему на пути парнишку, подбросив его высоко в воздух, будто тот был тряпичной куклой. Движение животного было нереально быстрым — показалось даже, что он будто бы размазался в воздухе, мгновенно перетекая из одной точки пространства в другую. Ринулся дальше и чуть было не повторил то же самое со вторым, но тут на его пути оказался Кочанов. Он как раз перед этим обстругивал длинную жердь, чтобы вбить её в землю, и теперь попытался отпугнуть кабана, держа эту палку наперевес, как копьё.

— Назад, Кочанов! Не геройствуй!

Голос Боцмана заметно дрогнул. Пытаясь отпугнуть зверюгу или хотя бы отвлечь его от студента, он сделал несколько шагов в сторону зверя и пальнул в воздух. Стрелять в самого кабана пока не стал, и я уже понял, почему.

Вепрь был матёрый, крупный, отожравшийся за лето, и револьверные пули его только разозлят. Но главное даже не в этом. Я ещё из-за кустов разглядел яркую, как пламя костра, багрово-оранжевую ауру.

Секач-то непростой. Одарённый. Точнее, изменённый, поправил я себя, вспомнив лекции Коржинской. Зверюга приноровилась поглощать не только корешки да шишки, но и эдру, и весьма в этом деле преуспела.

Это отражалось на нём даже визуально. Щетина на спине поблескивала металлическим отсветом и больше напоминала иглы дикобраза, копыта были размером с чайное блюдце, а помимо полуметровых клыков на лбу и морде отросла добрая дюжина острых костяных шипов. При этом на боках были заметны десятки застарелых шрамов — похоже, подраться кабаняка любил, причём с обладателями неслабых когтей. И помогали ему в этом не только клыки и свирепость, но и Дар.

Аспект его с ходу определить было сложно, а уж тем более его конкретное воплощение. Но, похоже, эти его мгновенные перемещения, едва заметные глазу, мне не привиделись. А может, зверь и ещё что-то умеет, но проверять это, если честно, не хотелось. Лучше уж покончить с этой свинотой раньше, чем она успеет кому-то навредить.

— Сибирский, куда⁈ Стой, дурак!

Вопли Боцмана я услышал мельком, уже за спиной, потому что на всех парах рванул кабану наперерез.

«Ко мне! Слышишь, животное? Ко мне!».

Секач, оглушительно фыркнув, как раз ринулся на Кочанова и застывших неподалеку от него приятелей, но услышав мой мысленный приказ, вдруг замер, остановившись так резко, что взрыл передними копытами землю.

Парням эта секундная заминка позволила прийти в себя и отпрянуть в сторону. Кудеяров, споткнувшись, завалился на спину, но пополз дальше прямо так, отчаянно отталкиваясь от скользкой сырой земли ногами и локтями. Кабан дёрнулся вслед за ним, и бедняга заорал в голос.

«Ко мне!!».

Зверюга взвизгнула и замотала башкой, словно пытаясь освободиться из невидимой сети. Длинная щетина вдоль хребта, больше похожая на иглы, вдруг вздыбилась, сделав чудовище визуально ещё больше.

Я в несколько прыжков преодолел разделяющее нас расстояние и остановился в нескольких шагах перед зверем, загораживая ему путь. Правый кулак сжался до побелевших костяшек, острый конус эдры, заряженной Аспектом Укрепления, заставлял воздух перед ним дрожать, как рябь на воде. Но я продолжал накачивать его силой. Тут можно не бояться переборщить. Нужно обойтись одним ударом. И промазать нельзя.

Препод, как назло, тоже пошёл в атаку. Тоже побежал на кабана, матерясь на чём свет стоит и приказывая мне убраться. На бегу высадил в него весь барабан нагана и, отбросив бесполезный ствол, выхватил из-за пояса нож.