Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь - Кабанас Эдгар - Страница 17

Растущие предложение и спрос на терапию, услуги и продукты, связанные со счастьем, в последние несколько лет следует интерпретировать как симптомы и причины растущей культурной тенденции к обращению внутрь себя в поисках психологических ключей и силы воли, а также как попытки справиться с неопределенностью, чувством бессилия и отыскать решения для небезопасных ситуаций⁶³. Отличным примером может служить майндфулнес, то есть осознанность. Она постулирует, что переключение основного внимания внутрь себя – не уход от проблем или безнадежность, а, скорее, лучший способ в сумасшедшей и бурной реальности преуспеть и найти силы. Как бы это ни было выражено: в духовной ауре или научном и светском языке, осознанность призывает людей верить, что в жизни все наладится, стоит только верить в себя, проявлять терпение, оставаться непредвзятым и не забывать расслабляться. В этом отношении практика осознанности учит клиентов сосредотачиваться на внутреннем мире, наслаждаться настоящим моментом и подлинными чувствами, ценить мелочи жизни, расставлять приоритеты и добиваться позитивного, нетревожного и стойкого отношения к окружающему миру. Например, специальный выпуск журнала «Тайм» в 2016 году под названием «Наука о счастье: открытия для более радостной жизни», полностью посвященный вопросам осознанности, духовности и нейронауки, в целом ряде статей рекомендует «сохранять присутствие» как путь к «большей продуктивности и счастью»⁶⁴, оберегать время для наслаждения собой «от людей, которые посягают на него, например, от вашей семьи»⁶⁵, и «получать удовольствие» даже от самых обыденных занятий, как, например, «нарезки овощей на ровные части»⁶⁶. Одна из статей под заголовком «Искусство присутствия» рассказывает историю Тима Райана, конгрессмена-демократа от штата Огайо, который был настолько очарован своим опытом работы с осознанностью, что решил добиться выделения федеральных средств на исследования в этой области.

За последние несколько лет осознанность действительно стала одной из основных тем государственной политики, школ, медицинских учреждений, тюрем и вооруженных сил – вплоть до разработки психологических программ для бедных людей (от социально изолированных афроамериканок в Чикаго⁶⁸ до бездомных в приютах Мадрида⁶⁹), направленных на обеспечение недорогого и эффективного лечения депрессии. Эта тема также заинтересовала исследователей. Она появилась в конце 1980-х годов, в начале 2000-х годов позитивные психологи ее популяризировали, а после 2008 года тема снова резко всех заинтересовала. Приведем лишь один пример: если поиск в PubMed с 2000 по 2008 год выдавал около 300 публикаций с упоминанием «осознанности» в названии или аннотации, то тот же поиск с 2008 по 2017 год предлагал более 3000 материалов, в том числе уже в области экономики, управления бизнесом и нейронауки⁷⁰. В то же время осознанность сама по себе стала прибыльной, глобальной индустрией, приносящей более одного миллиарда долларов в год. Бесчисленные товары с пометкой «осознанность», такие как курсы, онлайн-сессии, групповые ретриты и даже приложения для смартфонов, стремительно набирали популярность и приносили огромные доходы. Возьмем, к примеру, Headspace – лучшее приложение для развития осознанности из более чем тысячи доступных на рынке, оно было скачано более шести миллионов раз и только в 2015 году принесло свыше 30 миллионов долларов⁷¹. В трудовой сфере все больше транснациональных корпораций, например, General Mills, Intel, Ford, American Express, а также Google, который открыл программу «Ищи в себе», внедряют методы развития осознанности, чтобы научить работников лучше справляться со стрессом, преодолевать неуверенность и превращать управление эмоциями в более продуктивное и гибкое поведение. Осознанность коснулась даже устоявшейся индустрии коучинга: «осознанный коучинг» стал модным трендом.

Сегодня осознанность высоко ценится любыми экспертами по счастью, которые проникли во все социальные слои, и в первую очередь специалистами в области позитивной психологии. Несомненно, осознанность вполне укладывается в науку и профессиональную практику счастья, которые материализуют внутреннюю жизнь, перекладывают ответственность на человека и превращают навязчивую озабоченность внутренним миром, телом и психическим самосовершенствованием в нравственный императив, личную потребность и экономический актив. Это также вполне укладывается в индивидуалистические представления и узкое понимание социального, характерные для ученых и специалистов в области счастья, а также в неолиберальное видение мира в целом. Как и многие другие концепции и практики, продвигаемые учеными и экспертами в области счастья, осознанность набирает популярность благодаря обещанию избавить от многих хронических проблем современного неолиберального общества. Она также процветает благодаря убеждению, что корень этих проблем следует искать в самих людях, а не в социально-экономической реальности. Получается, что не общество нуждается в реформах, а отдельным личностям нужно адаптироваться, меняться и совершенствоваться. Как и многие ей подобные практики, осознанность дает ощущение умиротворения, нормальности и возможностей в нестабильной рыночной экономике. Однако ее последователи получают всего лишь техники, которые перенаправляют их внимание с окружающего мира на самих себя – и далеко не всегда с обещанным положительным эффектом. Как указывают Мигель Фариас и Кэтрин Уикхольм в своей книге «Пилюля Будды», осознанность часто усугубляет чувства депрессии и тревоги, а также чувство отчужденности и отстраненности от реальности вследствие чрезмерной сосредоточенности на самих себе⁷².

И тот же самый посыл навязчивой заботы о себе и самокопания применим к счастью во всех его не особо отличающихся друг от друга формах, будь то назойливая книга по самопомощи, наставления гуру по осознанности на курсе за 800 долларов, упражнения по самоконтролю в приложении для смартфона или святилища объективного научного знания. Сторонники счастья обещают решение человеческих проблем, но оно является не более чем «бегством внутрь». Фактически предлагаемые экспертами и индустрией осознанность и другие концепции и методики, связанные со счастьем, объединяет лежащий в их основе индивидуализм и узкое понимание социального.

Тогда возникает вопрос, не способствуют ли позитивные психологические вмешательства и их индивидуалистическое понимание счастья возникновению и поддержанию некоторой неудовлетворенности, от которой они на самом деле обещают избавить. Если больше индивидуализма означает больше счастья и наоборот, то повышение благосостояния человека с помощью позитивных психологических советов и вмешательств вполне может иметь те же опасные социологические и психологические последствия, которые обычно приписывают индивидуализму⁷³.

Позитивные психологи и другие исследователи счастья заявляют, что в целом «сейчас мы живем дольше и счастливее, чем когда-либо в истории человечества»⁷⁴. Это утверждение обосновывается тем, что индивидуалистические современные общества предлагают людям растущий уровень самопознания, больше свободы и выбора, естественную среду для самореализации и больше возможностей для достижения целей и самосовершенствования по одному только желанию⁷⁵. Тем не менее подобные заявления идут вразрез с тем фактом, что миллионы людей в этих обществах ежегодно прибегают к терапии счастья, услугам и товарам, например к коучингу, курсам осознанности, позитивным психологическим советам, лекарствам, поднимающим настроение, приложениям в телефонах для самосовершенствования или книгам по самопомощи, очевидно, потому, что не ощущают себя счастливыми или, по крайней мере, достаточно счастливыми.