За океаном и на острове. Записки разведчика - Феклисов Александр - Страница 52
- Предыдущая
- 52/71
- Следующая
1. В целях улучшения отношений с США советское правительство 25 января 1961 г. освободило двух американских летчиков со сбитого летом 1960 года над территорией СССР американского военного самолета «РБ-47».
2. В ответ Кеннеди делает агрессивный ход — 17 апреля предпринимает попытку свергнуть режим Фиделя Кастро на Кубе с помощью армии наемников, подготовленной ЦРУ.
3. По инициативе Хрущева 3 и 4 июня в Вене состоялась его единственная личная встреча с Кеннеди. Чувствуя, что после фиаско в кубинском Заливе Свиней престиж американского президента в мире резко упал, Хрущев пытается добиться от США уступок по германскому вопросу и Западному Берлину. Обсуждались также общие проблемы разоружения и создания нейтрального Лаоса. Кеннеди же прилетел в Вену главным образом с целью изучения личности советского лидера, о котором в Соединенных Штатах ходило много анекдотов. Резкие разногласия вызвало обсуждение берлинского вопроса. Хрущев заявил, что если эта проблема не будет решена, то СССР подпишет сепаратный мирный договор с ГДР в декабре 1961 года и после этого не будет признавать права американцев в Западном Берлине.
Никакого соглашения в Вене не достигли. Расставаясь с Хрущевым, Кеннеди сказал: «Да, предстоящая зима будет холодной».
4. 22 июля президент в своем обращении по телевидению к американскому народу заявил, что если нужно, США не остановятся перед войной, чтобы защитить Западный Берлин, Одновременно Кеннеди приказал в три раза увеличить набор в вооруженные силы, призвать на действительную службу двести пятьдесят тысяч резервистов, прекратить вывод из строя устаревающих военно-морских кораблей и самолетов, а также увеличить военный бюджет на шесть миллиардов долларов. Направлялись американские войска в Западную Германию. В стране фактически была объявлена частичная мобилизация. Среди населения распространялся военный психоз, состоятельные американцы начали строить индивидуальные бомбоубежища.
5. 13 августа власти ГДР возвели стену, разделившую Берлин на две части.
6. 1 сентября после трехлетнего моратория Советский Союз на Новой Земле начал взрывать в атмосфере водородные бомбы мощностью более пятидесяти мегатонн. В эти дни советник посольства Норвегии в Вашингтоне в разговоре со мной сказал: «При взрыве каждой вашей многомегатонной ядерной бомбы у обитателей Белого дома на мгновение темнеет в глазах».
7. В ответ 12 сентября американцы также возобновили взрывы ядерного оружия.
Напряженность в отношениях между США и СССР из-за Западного Берлина возрастала. Хрущев, осознав опасность случайного возникновения военного конфликта, предпринял следующий маневр. В состав возглавляемой Громыко советской делегации на Генеральную Ассамблею ООН он включил председателя Всесоюзного комитета по телевидению и радиовещанию М. А. Харламова, установившего в Вене знакомство с пресс-секретарем Кеннеди Сэллинджером. Президент Кеннеди прибыл 22 сентября в Нью-Йорк, чтобы произнести речь в ООН. В этот же день советник совпосольства Г. Большаков попросил Сэллинджера срочно встретиться с ним. На встречу пришел и Харламов, первыми словами которого были: «Буря над Западным Берлином прекратилась». Далее он сообщил, что Хрущев во имя сохранения мира хочет снова попытаться найти компромиссное решение по берлинскому вопросу. Он готов в ближайшее время провести еще одну встречу с президентом. Однако понимает что это нелегко сделать из-за вполне понятных политических трудностей у Кеннеди. Хрущев надеется, что выступление Кеннеди на Генеральной Ассамблее не будет таким воинственным, как речь 22 июля.
В тот же вечер, после консультации по телефону с госсекретарем Дином Раском, Кеннеди подготовил записку с вежливым ответом Хрущеву и поручил Сэллинджеру зачитать ее Харламову. В ответе сообщалось, что президент приветствует желание советского лидера снова попытаться найти решение по Западному Берлину. Далее напоминалось, что обеим сторонам нужно выполнить на практике прежнюю договоренность о прекращении военных действий в Лаосе и создании там нейтрального правительства.
Установленный секретный канал связи между Кеннеди и Хрущевым через Большакова и Сэллинджера (иногда его заменял Роберт Кеннеди) действовал до смерти президента в ноябре 1963 года. Через него была достигнута договоренность о том, что Алексей Аджубей, зять Хрущева, возьмет интервью у президента Кеннеди и опубликует его в газете «Известия», что было сделано в ноябре. По приглашению Аджубея Сэллинджер в июне 1962 года совершил поездку в Москву. Хрущевский зять имел важную беседу с Кеннеди в Белом доме, а заокеанский пресс-секретарь с Хрущевым в Москве, в ходе которых обсуждались проблемы Западного Берлина и Германии. Американской стороной впервые был поднят вопрос о необходимости запрещения ядерных испытаний в атмосфере, космосе и под водой.
Посол Добрынин знал о секретном канале и сведениях, передаваемых по нему, однако был недоволен его существованием. Он хотел, чтобы все контакты с Белым домом осуществлялись только через него.
Начавшийся после западноберлинского кризиса процесс улучшения советско-американских отношений прервался внезапно разразившимся острым карибским кризисом, в разрешении которого участвовала внешняя разведка КГБ СССР. Но об этом несколько ниже. А пока заметим, что в США шла работа по разложению и ликвидации прогрессивных организаций. Американская контрразведка особое внимание уделяла наблюдению за советскими сотрудниками в стране, особенно в Вашингтоне, чтобы зафиксировать их контакты с американцами, работающими в государственных учреждениях и имеющими доступ к секретам. Для этого ФБР использовало технику подслушивания и кинофильмирования, подставы своих агентов и, конечно, плотное наружное наблюдение. Это особое «внимание» со стороны фэбээровцев я чувствовал лично на себе.
В Вашингтоне я с семьей жил в большом многоэтажном доме, в котором размещались сдаваемые внаем квартиры и гостиница. В каждом подъезде круглосуточно дежурили вахтеры. ФБР использовало их для контроля за нами. Они передавали «наружникам» сведения о моем появлении или уходе. Слежка велась иногда настолько грубо, что ее замечали даже дети.
Я часто приезжал на машине домой обедать. Однажды жена позвала из окна мою десятилетнюю дочь Иру. Войдя в квартиру, девочка поспешила поделиться со мной:
— Папа, к нам во двор приехала интересная машина. В ней сидят три дяди. У них есть радиостанция, телефон, кинокамера, они кипятят воду в электрочайнике и едят бутерброды. Когда я с подругой подошла к ним, дяди нас прогнали. Папа, что это за машина?
Я ответил, что не знаю, и мы сели обедать.
Наши разведчики, как правило, вели себя учтиво в отношении сотрудников ФБР. Мы не старались без надобности уходить от слежки, обманывать сотрудников наружного наблюдения, показывать, что обнаружили их. В противном случае нам мстили: прокалывали покрышки или выводили из строя двигатели автомашин.
Частенько американская контрразведка подставляла нам своих агентов, которые провоцировали, чтобы их вербовали. Обычно провокаторов своевременно разоблачали, но бывали и промахи. За три с половиной года моей работы в Вашингтоне два наших сотрудника попались на «подставах», были объявлены персонами нон грата и отправлены домой. Не меньше насчитывалось провалов и у американской разведки в Советском Союзе. Одним словом, борьба советских и американских спецслужб шла жестокая. Обе стороны несли потери.
Несмотря на сложность агентурно-оперативной обстановки в Вашингтоне и постоянно расширяющиеся масштабы деятельности противника, у советской разведки все же имелись возможности для привлечения к сотрудничеству американцев и иностранцев, располагавших важной для нашего государства секретной информацией. Среди американских государственных служащих были люди, которые в душе протестовали против политики Вашингтона в отношении социалистических и развивающихся стран. Некоторые ученые и инженерно-технические работники возмущались тем, что США являлись застрельщиками гонки ракетно-ядерного вооружения и готовили планы превентивной войны против Советского Союза.
- Предыдущая
- 52/71
- Следующая