Глас Плеяды - II Том (СИ) - Яцула Олег - Страница 5

Скрывать что-то от Алексея я не собирался, и потому рассказал ему всё как на духу. Собственно, толком и рассказывать нечего было. Весь мой монолог в пять минут уложился, и это я ещё две из этих пяти минут жаловался на тяжесть сумки, которую мне пришлось тащить.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты просто поднялся наверх, застал там представителя Залужных с двумя десятками гвардейцев их рода за руганью с какой-то бандой, и просто стравил их между собой?- недоверчивым голосом переспросил меня Алексей.

— Да, Лёша, да, я их стравил между собой. И к слову, у меня есть подозрения, что это были не гвардейцы, а лишь кандидаты на вступление, которых проверяли. Ну очень уж они топорно сработали. Я бы даже сказал бездарно.

— Возможно, Залужные гребут к себе в гвардию всех бойцов Плеяды до кого только могут дотянуться,- прокомментировал мои слова Алексей.- Но сейчас не об этом. Ты говоришь, что забрал с собой пять миллионов рублей?

— Да, Лёша, да, ты чем вообще слушаешь? Я тебе две минуты жаловался на то какая сумка тяжёлая вышла,- произнёс я и расстегнув змейку на поклаже, показал своему другу целую кучу денег.- Больше глупых вопросов задавать не будешь?

— Не буду,- буркнул тот в ответ, но замолчал всего лишь на минуту, после чего вновь задал очередной вопрос.- А узнал о деньгах ты откуда?

— Ну… Тут такое дело… Я, как бы это сказать, умертвил виконта Лугового и барона Полевого. Дальние родичи губернатора. Это они маму Потапыча убили, и они же крышевали почившую банду. Я их прежде чем убить, слегка обнадёжил и они сами сдали мне место где хранятся денежки,- произнёс я невинным голосом.- Всё одно к одному, друг мой. Судьба сама мне указала этот путь!

Следующие пять минут мы ехали молча. Алексей переваривал всё услышанное, а я просто решил дать ему время всё осмыслить. Не каждый же день тебя втягивают в такие неприятности.

— Ты уверен, что всё это не выйдет нам боком?- наконец спросил меня мой друг.

— Лёша, скажи мне, как по-твоему добиваются успеха?- не стал я отвечать на вопрос, а вместо этого задал собственный.

— Я могу ответить что-то в духе, упорный труд и время, но не думаю что именно это ты хочешь от меня услышать. Да и не мне говорить об успехе, я всего лишь простолюдин, которому повезло родиться под светом боевой Плеяды.

— Во-первых, запомни раз и навсегда. Ты больше не простолюдин. Ты баронет. Аристократ, озарённый Великой Антарес. И дети твои, будут аристократами. И будь уверен, ты не останешься жалким баронетом до конца своей жизни. Как и я не стану довольствоваться титулом барона. Во-вторых, ответ в духе «терпение и труд, всё перетрут», меня не удовлетворяет не потому что я не уважаю терпеливых и трудолюбивых. Этот путь существует, но он не быстр. Ты сам знаешь, что у нас нет большого запаса времени, чтобы добиться успеха. Мы должны рвать и метать, мы должны идти по головам, потому что иначе, мы сами лишимся своих голов. Кратерные твари придут, и нам с тобой их оторвут. Отвечая на твой вопрос, не выйдет ли нам моя авантюра боком? Не знаю. Может и выйдет. Будем разбираться. Я постарался сделать так, чтобы к нам не возникло никаких вопросов. Если всё же проблемы возникнут, мы их решим. И решим мы их так, чтобы остаться в прибытке. Залужные нам не друзья, они наши враги. Как и многие другие аристократы этого города. Рано или поздно, мы с ними в открытую столкнёмся лбами. И лично я хочу, чтобы к тому моменту как это произойдёт, лоб у Залужных уже был разбит. Надеюсь, я ответил на твой вопрос. А теперь расскажи мне, что у тебя там вышло с подрядчиками. Ты нашёл нам тех, кто построит нашу усадьбу?

Алексей подрядчиков нашёл. В Тюмени не так уж много компаний, занимающихся постройкой усадеб. Если быть точным, их всего пять. Четыре из них, принадлежат тем или иным родам. И цену за свои услуги они гнут неподъемную. Шесть миллионов рублей! Где они взяли такую цифру? Да с потолка. Алексею даже смету не предоставили, говорят, мол вы баронет, образованием не вышли. Есть деньги? Сделаем. Нет денег, катитесь отсюда. И так во всех четырёх. Монополисты сговорились и отфутболивали моего представителя!

— Значит, ты пошёл в пятую компанию?- спросил я у Лёши, после того, как тот в подробностях мне расписал снобизм и высокомерие представителей местной аристократии.

— Да, компания «Семья Бобровых»,- ответил Алекскей.

— Бобровых? Это случаем не те Бобровы, что при Волковых занимались в Тюмени постройкой государственных учреждений и жилой застройкой?- поинтересовался я у друга.

— Те самые. Бывшие бароны Бобровы. Строители. Их лишили титулов в судебном порядке после завершения межродовой войны. Утратив статус аристократии, их семья быстро потеряла доступ к государственным тендерам, а затем лишилась и своих постоянных нанимателей в лице крупного бизнеса. Пару раз им перепадали заказы на постройку усадеб, потому что аристократы знают, что строят они хорошо, но за последний год у них не было ни единого заказа.

— И какова цена вопроса?- спросил я у Алексея.

— По тому плану что ты набросал, цена выходит полтора миллиона. Это материалы вместе с оплатой работы. Но они предложили свой план, цена на миллион больше, и думаю, тебе понравится их предложение.

Тюмень, усадьба губернатора

Несмотря на поздний час, никто в усадьбе не спал. Сегодня здесь собралось много людей, больше двух десятков приглашённых. Они пришли не по случаю званного ужина или приёма, организованного в честь какого-то праздника. Нет, причина присутствия в усадьбе стольких людей была куда проще. Их всех созвали на собрание, и никто из них не имел права отказаться. Сегодня здесь состоялся обязательный сбор участников Синдиката Тюменской губернии, во главе которого стоит непосредственно сам губернатор.

Синдикат был создан ещё в те далёкие годы, когда Ильяс Залужный только-только выиграл войну против рода Волковых. Молодому и амбициозному на тот момент аристократу была нужна поддержка, чтобы добиться окончательного успеха. Потрёпанный в войне род Залужных предложил многим предпринимателям, чиновникам, управленцам и ничем не примечательным аристократам своё покровительство, в обмен на их лояльность и полное подчинение. Кто-то согласился из страха, кто-то из-за жажды наживы, а кого-то просто заставили. И тем не менее, факт остаётся фактом, Залужный создал Синдикат. Благодаря нему, он ещё до вступления в должность губернатора полностью подмял под себя весь город и все его финансовые процессы. Впоследствии, Синдикат сыграл главную роль в выборе нового губернатора. И с тех самых пор, все его участники позабыли такие слова как бедность, трудности и конкуренция. Каждый, кто относился к Синдикату богател и получал всё больше и больше влияния, в то время как их конкуренты беднели, разорялись и нищали. Никто не мог противиться воле губернатора, под рукой которого собралась целая свора всяческого рода дельцов. По щелчку пальцев исчезали неугодные фирмы и их владельцы, закрывались крупные компании, потерявшие городские заказы, а с десяток мелких родов оказались вынуждены сменить место жительства, лишь бы оказаться подальше от этого города и его правителя. Единственным кому был нипочём Синдикат, являлся род Чащобиных, но и с ними Ильяс смог договориться. Словом, род Залужных встал во главе всей губернии и Тюмени в частности, и никто не мог этому противиться, потому что всех неугодных Ильяс давил чужими руками.

— Больше пятидесяти лет, никто не смел идти против моей воли,- произнёс губернатор, сидя во главе стола и смотря в глаза десятку своих верных помощников.- Пятьдесят лет благоденствия, достатка и роскоши. Скажите же мне, разве вам чего-то не хватало? Разве я мало для вас сделал? Почему после пятидесяти лет тишины и покоя, вдруг происходит нечто подобное? Отвечайте!

Глаза пожилого аристократа метали молнии, но никто не решался попытаться ответить на его вопрос. Все боялись подать голос. В молодости, Ильяс был расчётлив и спокоен, он не был импульсивен и всегда играл в долгую. Ныне, от его прежнего характера не осталось и следа. Пожилой мужчина стал вспыльчив, не редко начал впадать в неконтролируемые приступы ярости, стал способен убить кого-то за малейшую провинность или даже просто из-за своей прихоти. И нет, это не старческий маразм или какая-нибудь другая психическая болезнь. Те кто хорошо его знают, понимают, что виной всему наркотики. Не те жалкие порошки и кристаллы, напрямую разрушающие организм человека, а нечто более щадящее, но не менее опасное. С недавних пор, род Залужных поставил на поток тайную добычу относительно бесполезного ингредиента из тёмных кратеров. Сумрачная трава, так называется этот ресурс. Это растение, обычно используется алхимиками в некоторых дешёвых эликсирах, таких как «взрыв ярости» или «последнее безумие». Названия говорят сами за себя. После правильной обработки, Сумрачная трава даёт стабильный эффект притока сил и снимает болевые ощущения, но побочным её эффектом является снижение мозговой активности, а также всплеск неконтролируемых эмоций. В бою, приняв один эликсир настоянный на этой траве, воин способен в одиночку победить равного по силе противника, даже если до этого он несколько часов к ряду сражался, а его враг вышел на бой свежим. Неконтролируемая ярость, отсутствие боли и приток сил дадут бойцу шанс выйти победителем. Но то эликсир, приём которого относительно безопасен. И другое дело наркотик. Ильяс увидел в этой траве финансовую перспективу. Алхимики Синдиката по его приказу вывели новый рецепт. Траву стали перемалывать и толочь, после чего получившуюся смесь смешивают с ещё несколькими компонентами. И всё, наркотик готов, после смешивания ингредиентов готовую смесь можно забивать в трубку и курить. Эффект Сумеречной травы в такой смеси слабее чем в эликсире, но изготавливать продукт стало легче и дешевле. Залужный изобрёл новый наркотик и сам же к нему пристрастился. Несмотря на лёгкость эффекта и отсутствие сильного разрушительного воздействия на организм человека, множественное употребление доз Сумрачной травы в таком виде создаёт в теле наркомана накопительный эффект. Организм человека просто неспособен вывести эту дрянь из себя до конца, из-за чего тот кто курит эту смесь, постоянно находится в нервном возбуждении, а его разум находится словно в тумане. Ильяс Залужный, наглядный пример наркомана. Его хладнокровие исчезло без следа, а острота мыслей притупилась. Он стал непредсказуем, и потому его боятся.