Выбор королевского дознавателя (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 8

— Понятно, — глаза гайрона хищно сузились. — Что ещё? На чём он увозил девушек?

— На телеге... Нет, погодите. На повозке, — я неопределённо поводила пальцами в воздухе, пытаясь описать транспорт, но получалось плохо.

Я даже цвет не смогла вспомнить. Вроде, белый. И синий. И... чёрный?

— Не можете вспомнить?

— Словно оно как-то меняется в памяти...

— Пелена для отвода глаз. Не переживайте, с такой защитой никто не запомнил бы, как выглядит эта повозка. И этот мужчина каждый раз забирал девушек? Больше никто?

— Да, всегда он. Скажите честно, их похищали? Вы их ищете?

— Вероятно, похищали. Конечно, ищем. В первую очередь мы ищем директрису приюта. Мы уже выяснили, что она успела побывать в столице, обналичить все свои счета — чересчур внушительные для её должности, кстати, — и исчезнуть в неизвестном направлении. Другие дознаватели допрашивают её родственников и знакомых, но всё выглядит так, будто она заранее планировала такой исход. Побег хорошо скоординирован, не осталось никаких личных документов, дневников, ничего. В столице жилья она не имела, а здесь комната выгорела целиком. Мы сделали анализ, помещение специально обрызгали горючей жидкостью, видимо, чтобы полыхнуло наверняка. С её заместительницей та же история. А вот третья воспитательница — за́йта Иза́ки — даже не появилась в столице. И счетов на её имя никогда не существовало. Я подозреваю, что это лишь псевдоним.

— Она была не из Аберрии, это точно, — вдруг вспомнила я. — Ритана как-то назвала суп гастовым, так зайта Изаки прошипела, что если мы не любим гаст, то просто не умеем его готовить. А ещё у неё акцент был, но только если она нервничала. Она начинала «р» так тянуть. Например: «ах вы твар-рюшки подзабор-рные»…

— Хм, эрты так и говорят. Но что она тут делала? Далековато от родины.

— Мне она не отчитывалась. Хотя был как-то момент, я слышала их с директрисой разговор про проект. Изаки говорила, что они его закроют через два года или даже раньше, когда выпустится Цилаф. Я тогда ещё подумала: может, ослышалась. Причём тут Аливетта?

— Да нет, тут как раз всё логично. Сбежать Аливетта, по их мнению, не могла, а положение её достаточно высоко, чтобы в этот приют и на весь Айпагарр пригнать кучу проверяющих и создать проблемы. Судя по тому, что о ней рассказывают другие и не рассказываете вы, молчать Аливетта бы не стала. И властям так или иначе пришлось бы прислушаться.

— Кстати, последние три года, уже после появления Али, очень многих девочек стали переводить. Раньше как-то поменьше…

— Видимо, понимали, что сроки ограничены. А каких девочек они выбирали? Что объединяло тех, кто пропал, включая Трису?

— Возраст — точно нет. Происхождение? Вроде бы тоже нет: Мирмина была совсем деревенской девчонкой, а та же Хильда — она из аристократов, как Аливетта, это прямо в походке их всегда чувствовалось. Аливетта тоже учила меня так ходить, но без зеркала не сильно поймёшь — получается или нет.

— Получается, — вдруг подтвердил зайтан дознаватель. — И спину вы держите, как положено. И даже смотрите так… словно с жемчужиной во рту родились.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я за комплимент.

— Что объединяло тех девочек, что пропали? Думайте.

— Да ничего! У Трисы был редкий огненный дар. У Мирмины — провидческий, но очень специфический, она лишь брачные связи видела, но только если мужчина и женщина рядом стоят. Могла сказать, хороший у них брак выйдет или нет. Хильда умела плести сложные арканы. В приюте не разрешали, но в семье её учили. Она говорила, что могла семиуровневый аркан сплести, — сказала я, а дознаватель даже присвистнул. — А у Фальты никакого особенного дара нет, она и магесса-то слабенькая.

— То есть переводили и забирали тех, у кого редкий дар, а остальные доучивались до конца и тоже пропадали? Так получается?

— Получается так.

Дознаватель сощурился и внимательно на меня посмотрел.

— Виола, я хочу сделать вам предложение.

— Какое? — испугалась я на всякий случай.

Обычно со слов «я хочу сделать вам предложение» начинаются какие-то неприятности, а у меня их и так — хоть тазиком черпай.

— Как вы смотрите на то, чтобы помочь мне с расследованием? Я поделюсь с вами информацией, которую успел раздобыть, а вы скажете, что об этом думаете. У меня есть протоколы допросов ваших воспитателей. Ваш взгляд на вещи был бы мне очень полезен, кроме того, вы прекрасно осведомлены, как всё происходило на самом деле, и вас сложнее обмануть.

— Я, безусловно, хочу помочь вам в расследовании… если вы больше не будете меня смущать.

— А если буду? — весело вскинул брови гайрон.

«Тогда тем более!» — радостно отозвался внутренний голос.

— Боюсь, что это нанесёт вред моей репутации. Вы верно отметили в самом начале: я сирота, бесприданница и ничему толком не обучена, кроме как вышивать и кружева плести, что мне не нравится совершенно. Так что, кроме репутации, у меня ничего и нет.

— Вот как? Совсем ничего? А как же красота? Насколько я проверял, она ценится очень высоко, — весело спросил он.

— Возможно. Мне пока сложно судить.

— И как вы видите своё будущее? — спросил дознаватель. — К чему вы стремитесь?

«Обычно к тарелке с жареной птичкой, но ему нужно ответить что-то повозвышеннее», — подсказал внутренний голос.

— Я бы хотела выяснить, кто я. Понять, почему ничего не помню из прошлого. Найти родственников, если они есть. И да — узнать, что у меня за дар. Видимо, он не такой уж редкий, если мною директриса не заинтересовалась.

— Лично я пока у вас никакого особого дара не чувствую. И даже предрасположенности к какому-то направлению магии. Вы ощущаете склонность к чему-либо?

«Разве что к перееданию», — с сомнением протянул внутренний голос.

Аршес сел прямо передо мной и взял ладони в свои руки.

— Что вам нравится больше всего, Виола?

«Поесть, поспать, опять поесть. Если устала есть — отдохнуть. Если утомилась отдыхать — перекусить!», — подсказал внутренний голос.

Да что ж такое! Я же вроде неголодная.

Мне отчаянно хотелось ответить что-нибудь эдакое. Продемонстрировать таинственность и глубину, как положено героине романа о любви. Вместо этого я, судя по всему, демонстрировала натужный мыслительный процесс и вытаращенные глаза.

— Знаете что? — не выдержала я. — Мне нравится есть досыта, спать в тепле, ходить куда захочется и читать в удовольствие. На этом пока всё.

Вместо того чтобы возмутиться моей приземлённостью, зайтан дознаватель лукаво улыбнулся и протянул:

— Если туда добавить ещё хороший секс и поимку всяких мерзавцев, то получится мой список.

— Я никаких мерзавцев на голодный желудок ловить не буду, — сурово сказала я. — И тайны меня, конечно, интересуют, но вот если быть совсем уж честной, то не знала я столько лет, кто мои родные, и не развалилась, если надо — ещё потерплю.

— Знаете, Виола, вы правы. Ловить мерзавцев на голодный желудок — это совершенно неприемлемо. В таком случае предлагаю вам помочь мне в расследовании за еду. Обещаю кормить вас мясом, сыром, сливками, хлебом и сладостями.

«Ты же так растолстеешь! Ура! Надо соглашаться!» — завопил внутренний голос.

— А девочки? Что с ними будет? Меня весь день не выпускали из комнаты, я даже не смогла никого увидеть, спросить, как их дела…

Да, хороша гостиница, от тюрьмы ничем не отличается.

— Понимаю, мера неприятная, но и вы меня поймите — я оказался совершенно не готов к тому, чтобы заботиться о сорока восьми девочках, которые при этом норовят разбежаться в разные стороны, как тараканы.

— Не надо нас с тараканами сравнивать! — насупилась я.

— Э-э-э, согласен, сравнение не самое изящное, — кивнул дознаватель и попытался реабилитироваться в моих глазах: — Разбегаются, как… как… как…

— Бабочки? — предложила я.

— Да! Именно! Разбегаются, как бабочки, — с серьёзным видом закивал он, а я рассмеялась.

— Хорошо, я согласна работать за еду, но еда должна быть очень хорошая.