Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 45

Мне безумно хотелось, чтобы этот нарочито торжественный день с кучей ядовитых, оценивающих и завистливых взглядов поскорее закончился. А ещё — увидеть Ви. Я знала, что она будет среди приглашённых, но на все вопросы Аркет либо упорно отмалчивался, либо увиливал. Хотя за дни на Цейлахе, пока мы наводили порядок и разбирались как с последствиями наложения проклятия, так и его снятия, мы с лазтаном стали по-настоящему близки.

И за эту близость я была бесконечно благодарна.

Несколько раз ходила в храм Хаинко и приносила три жертвы — магией, слезами и кровью, за то, что равнодушное божество гайронов всё-таки услышало и щедро одарило меня.

Да, впереди ещё куча дел, но… это просто жизнь. Я была счастлива уже тем, что мне больше не нужно скрываться, бороться и рассчитывать лишь на себя. Каждый раз, когда я ловила взгляд лазтана, улыбка сама загоралась на лице и согревала теплом и его, и меня.

Гайрона наслаждалась совместными морскими прогулками, а я — долгими разговорами обо всём на свете. И чем лучше я узнавала Аркета, тем спокойнее мне становилось. В общем, я совершенно не нервничала.

Просто ненавидела свадьбы.

Но для свадьбы с Аркетом я даже сделала небольшое — малюсенькое такое — исключение. Тем более что оформлено всё было просто сказочно. На этот раз бракосочетание состоялось не на Тенхире, а в потрясающе красивом дворцовом парке в Нагуссе.

И я снова шла сквозь нарядную толпу навстречу лазтану, только на этот раз не собиралась отказывать. Да и Рахард Двадцатый ждал меня без косы, но с улыбкой на устах. Толпа вокруг шевелилась и шептала, но я не обращала внимания: нас всё равно всегда будут обсуждать, хотим мы того или нет. Главное — это искрящиеся счастьем ярко-синие глаза напротив. Всё остальное вторично.

Занимался мой первый рассвет в качестве королевы. Нарядный жрец возвёл руки к лиловеющему небу и воззвал:

— Хаинко, будь нам свидетелем! Рахард Двадцатый, желаешь ли ты стать супругом Аливетты Цилаф, своей лазтаны по праву обряда и традиции гайронов?

— Да, ваша святость.

— Аливетта Цилаф, желаешь ли ты стать супругой Рахарда Двадцатого, своего лазтана по праву обряда и традиции гайронов?

Жрец предостерегающе посмотрел на меня, и показалось, что если я посмею отказаться, то он лично догонит меня и выпорет розгой. Священной, разумеется.

— Да, ваша святость. Очень желаю.

Последнее говорить точно не стоило. Это явное нарушение церемонии. В толпе раздались смешки, а Аркет одобрительно улыбнулся. Можно сколько угодно нарушать установленный порядок, если в ответ тебя ждёт вот такая улыбка.

— Ну слава Хаинко! — раздался тихий облегчённый выдох свекрови.

— Дети Хаинко, — строго повысил голос жрец, показывая своё недовольство.

Но сказать — ничего не сказал. Не рыбак с дояркой женятся. Он, конечно, его святость и всё такое, но не дурак, чтобы с королём ссориться. И уж тем более с королевой-матерью.

— Объявляю ваш союз освящённым и признанным божеством, гайронами и людьми, — продолжил жрец. — Будьте счастливы и относитесь с уважением друг к другу… и к святости Хаинко, — последнее он добавил уже от себя, явно намекая на то, что болтать во время церемонии надо поменьше.

— Хаинко, прими жертву мою, — Аркет капнул кровью в подставленную жрецом чашу и щедро плеснул туда магии.

— Хаинко, прими и мою жертву, — я всё повторила за мужем.

Вверх взметнулась золотая вспышка, озаряя утренние сумерки. Вот и всё. Мы женаты.

Аркет подошёл ко мне и положил руку на талию. Ощутив тепло его ладони сквозь тонкую ткань платья, я мгновенно согрелась и широко улыбнулась.

Гости проследовали к шикарно накрытым столам. Торжество будет длиться от рассвета и до заката, и как бы я не торопила время, оно всё равно будет ползти исключительно медленно. Хорошо, что на ужин останутся только некоторые. Свадебный ужин — особая привилегия, и свекрови пришлось согласовывать список приглашённых с Аркетом. Как и обещала, я в приготовления никак не вмешивалась, что дало ей возможность втиснуть нескольких своих знакомых под видом моих гостей. Лазтан эту уловку, безусловно, раскусил, но так как я не возражала, то и он не стал. Для меня в списке важно было только одно имя — Виола. Видимо, понимая это, свекровь включила её сразу. Друзья из Нинарской Академии, естественно, тоже были приглашены, но на ужин никого из них не оставили.

Вот только до вечера надо дожить!

Отвечая на поздравления придворных максимально близкой к искренней улыбкой, я искала Ви глазами. И очень удивилась, когда её усадили ровно напротив меня.

Разделяемые огромным столом, мы смотрели друг на друга и молчали. Не будешь же обсуждать личное у всех на виду?

— Аля, ты её глазами сейчас сожрёшь, — наклонился к моему уху лазтан. — Хотя бы улыбнись, а то уже пошли шепотки о том, почему ты так странно смотришь.

Я улыбнулась, виновато и умоляюще.

Виола тоскливо улыбнулась в ответ.

А каскарров завтрак всё длился и длился. Я изнывала, глядя на подругу и не имея возможности с ней переговорить, пока подавали изысканно украшенные блюда. Выглядела она не в пример лучше, чем в нашу последнюю… да и предпоследние встречи. Лицо обрело какую-то мягкость и вместе с тем озабоченность. Иногда она кидала нервные взгляды на карманный икис и вздыхала.

Я её нетерпение полностью разделяла.

Да сколько можно есть?! Что, ни у кого никаких дел больше нет?

Волнение зашкаливало, я кипела изнутри, а когда подали на десерт груши, запечённые в тончайших слоях сладкого теста, ни один кусочек даже не попробовала. Я ожидала, когда приличия позволят подняться из-за стола, чтобы вскочить и подать знак Виоле, но она меня опередила. Поднялась, извинилась за поспешность и направилась в сторону дамской комнаты. Чуть поторопившись доесть десерт, следом за ней двинулась свекровь. Решив, что раз встала королева-мать, то можно и мне, я максимально медленно поднялась и также степенно пошагала следом, изо всех сил стараясь не подпрыгивать от нетерпения и не срываться на бег.

Возмущённый голос свекрови я услышала, стоило лишь распахнуть дверь в дамскую комнату.

— Неужели у вас настолько мало ума, что так сложно запомнить элементарные правила этикета? Локти непозволительно ставить на стол, а с завтрака запрещено уходить, пока не закончен десерт! — угрожающе шипела гварцегиня Эррагер, наступая на бледную Ви.

Та широко распахнула карие глаза и часто задышала, отшагивая прочь от разгневанной королевы-матери.

Я вклинилась между ними, прикрывая подругу спиной, и жёстко улыбнулась свекрови:

— Зайтана Эрина, вы не представляете, как тяжело мне слушать любую критику в адрес Виолы. Право слово, локти на столе совсем не стоят той бури эмоций, которую я испытываю, когда кто-то её обижает.

Свекровь сощурилась и вперила недовольный взгляд в моё лицо.

— Лучше не вмешивайся, Аливетта.

— Никак не могу, зайтана Эрина. Никак не могу. Мы с вами в дальнейшем можем обсудить, на какие уступки мне необходимо будет пойти, чтобы вы стали относиться к Виоле более благосклонно. А пока что могу сказать только одно: Виолу я не позволю обижать.

Повисла тяжёлая пауза. Гварцегиня Эррагер сверлила меня таким горячим взглядом, будто хотела им вскипятить моё нутро. Но отступать я была не намерена. Не позволю свекрови третировать Ви. Ни за что!

— Мы это ещё обсудим, — коварно улыбнулась зайтана Эрина и, воинственно сверкнув глазами, отправилась обратно к гостям.

Я повернулась к подруге и всмотрелась в родное лицо. Сегодня она выглядела просто чудесно, и свободное тёмно-синее платье ей необычайно шло.

— Ви! Как ты? Мне сказали, что ты уже поправилась…

— Здравствуй, Аля. Да, мне уже лучше.

— Ви, прости меня, пожалуйста! Я была ужасно неправа. Но я думала, что тебя используют, чтобы выкрутить мне руки… Я решила, что если сделаю вид, что ты для меня ничего не значишь, то они отстанут. Я думала, что они тебя мучают и не прекратят, пока я не соглашусь!.. Я была ужасно неправа. Я всё поняла неверно! Я думала, что ты у них в заложницах, как и я…