Спасти чудовище (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 5

Эйлин пожала плечами.

— Она ничуть не хуже обращения “мой ангел”, не правда ли?

Архиепископ поджал губы.

— Ладно, но как вы называете своего жениха?

— Ваше сиятельство, конечно же. Ведь именно так следует обращаться к графу?

— И никакого прозвища?

— Я его еще не придумала.

Она смело выдержала тяжелый взгляд архиепископа. Он обреченно вздохнул и почти незаметно дотронулся до кольца на безымянном пальце. Камень-печатка вспыхнул алым светом. Эйлин вздрогнула. камень правды — артефакт, который давал его обладателю возможность понять, лжет собеседник или нет. Как правило, подобные артефакты духовенство использовало только на исповедях… или допросах. И девушка не помнила, чтобы изъявляла желания покаяться в своих грехах.

— Хорошо, как давно вы знаете графа Уорвика?

— Я его почти не знаю, — спокойно призналась она.

— Простите?

— Как вы недавно изволили заметить, его сиятельство любит действовать стремительно.

— И тем не менее вы собираетесь выйти за него замуж?

— И что в этом такого? Многие помолвки заключаются после первого бала.

— Помолвки, но не свадьбы. Или вы хотите сказать, что влюбились в его сиятельство с первого взгляда?

Эйлин покачала головой:

— Не хочу.

— Тогда почему вы так стремитесь стать графиней Уорвик?

— Простите? — Эйлин с трудом подавила смешок. — Ваше преподобие, вынуждена разочаровать вас, но именно граф Уорвик настаивает на нашей свадьбе.

Архиепископ нахмурился и бросил взгляд на перстень. камень еле мерцал, подтверждая слова девушки.

— Хотите сказать, что вы против венчания? — решил уточнить он.

Эйлин стрательно разгладила едва заметные складки на подоле платья, пытаясь выиграть время.

— Хочу ли я сказать, что готова отказаться от положения в обществе и богатства? — она покачала головой. — Согласитесь, это прозвучало бы глупо…

— Да, но слова брачных обетов подразумевают и бедность.

— Как и болезнь, — Эйлин легко выдержала пристальный взгляд собеседника. — Будем честны друг с другом: я прекрасно понимаю, что мой жених вряд ли станет писаным красавцем.

— И вы готовы, — архиепископ закашлялся. — Принять его таким, какой он есть?

Эйлин вздохнула.

— Я даже не знаю какой он, — призналась она. — Но из того, что слышала, полагаю, что граф — достойный человек и станет заботливым мужем.

— Вот как…

Архиепископ побарабанил пальцами по столу.

— И вы можете поклясться, что нет никаких, — он многозначительно покосился на талию девушки, — никаких иных причин спешки, кроме желания графа?

— Разумеется.

Он кивнул, внимательно наблюдая за камнем в перстне, все еще горевший ровным светом и открыл ящик стола. Достав документ, архиепископ вписал имена, поставил размашистую подпись, после чего коснулся перстнем. Бумага задымилась, рядом с подписью проступил крест, заключенный в круг — магическая печать, подтверджавшая подлинность документа.

Кабинет располагался по соседству с гостиной. Светлая комната, центр которой занимал огромный письменный стол. Вокруг него стояли стулья. один с высокой резной спинкой — для хозяина и остальные, попроще — для посетителей.

Эйлин присела на один из них, расправила тонкий шелк платья и устремила взгляд на архиепископа.

— Я вас слушаю.

— Ваша фамилия не Джонсон-Доббс, — архиепископ не стал церемонится.

— Действительно, у меня другое имя.

— Тогда почему ваш жених, — последние слова архиепископ произнес с издевкой, — называет вас именно так?

Девушка улыбнулась:

— Считайте это ласковым прозвищем.

— Простите?

— Супруги часто используют уменьшительные имена или прозвища, когда обращаются друг к другу: Сесси, Джек, мой ангел… чем это обращение хуже?

— Но это же фамилия! — возразил церковник. — Причем не самая благозвучная!

Эйлин пожала плечами.

— Она ничуть не хуже обращения “мой ангел”, не правда ли?

Архиепископ поджал губы.

— Ладно, но как вы называете своего жениха?

— Ваше сиятельство, конечно же. Ведь именно так следует обращаться к графу?

— И никакого прозвища?

— Я его еще не придумала.

Она смело выдержала тяжелый взгляд архиепископа. Он обреченно вздохнул и почти незаметно дотронулся до кольца на безымянном пальце. Камень-печатка вспыхнул алым светом. Эйлин вздрогнула. камень правды — артефакт, который давал его обладателю возможность понять, лжет собеседник или нет. Как правило, подобные артефакты духовенство использовало только на исповедях… или допросах. И девушка не помнила, чтобы изъявляла желания покаяться в своих грехах.

— Хорошо, как давно вы знаете графа Уорвика?

— Я его почти не знаю, — спокойно призналась она.

— Простите?

— Как вы недавно изволили заметить, его сиятельство любит действовать стремительно.

— И тем не менее вы собираетесь выйти за него замуж?

— И что в этом такого? Многие помолвки заключаются после первого бала.

— Помолвки, но не свадьбы. Или вы хотите сказать, что влюбились в его сиятельство с первого взгляда?

Эйлин покачала головой:

— Не хочу.

— Тогда почему вы так стремитесь стать графиней Уорвик?

— Простите? — Эйлин с трудом подавила смешок. — Ваше преподобие, вынуждена разочаровать вас, но именно граф Уорвик настаивает на нашей свадьбе.

Архиепископ нахмурился и бросил взгляд на перстень. камень еле мерцал, подтверждая слова девушки.

— Хотите сказать, что вы против венчания? — решил уточнить он.

Эйлин стрательно разгладила едва заметные складки на подоле платья, пытаясь выиграть время.

— Хочу ли я сказать, что готова отказаться от положения в обществе и богатства? — она покачала головой. — Согласитесь, это прозвучало бы глупо…

— Да, но слова брачных обетов подразумевают и бедность.

— Как и болезнь, — Эйлин легко выдержала пристальный взгляд собеседника. — Будем честны друг с другом: я прекрасно понимаю, что мой жених вряд ли станет писаным красавцем.

— И вы готовы, — архиепископ закашлялся. — Принять его таким, какой он есть?

Эйлин вздохнула.

— Я даже не знаю какой он, — призналась она. — Но из того, что слышала, полагаю, что граф — достойный человек и станет заботливым мужем.

— Вот как…

Архиепископ побарабанил пальцами по столу.

— И вы можете поклясться, что нет никаких, — он многозначительно покосился на талию девушки, — никаких иных причин спешки, кроме желания графа?

— Разумеется.

Он кивнул, внимательно наблюдая за камнем в перстне, все еще горевший ровным светом и открыл ящик стола. Достав документ, архиепископ вписал имена, поставил размашистую подпись, после чего коснулся перстнем. Бумага задымилась, рядом с подписью проступил крест, заключенный в круг — магическая печать, подтверджавшая подлинность документа.

— Пойдемте! — архиепископ встал и направился к дверям.

Когда они вернулись в гостиную, граф Уорвик стоял, задумчиво рассматривая вид из окна. От Эйлин не укрылось, что он стал так, чтобы его не могли заметить снаружи. Услышав, что дверь открылась, он обернулся.

— Ваше преподобие?

— Вот, держите, — архиепископ протянул документ.

— Спасибо, — граф пробежался по строчкам и нахмурился. — Что за… вы ошиблись с датой.

Он протянул лист бумаги обратно. Архиепископ покачал головой:

— Ничуть. Приезжайте ко мне ровно через семь дней, и я лично обвенчаю вас.

— Семь дней? — переспросила Эйлин. — Но почему именно семь?

— Потому что ровно столько бы заняла поездка в Дамфрис, — процедил граф, не сводя пристального взгляда с архиепископа.

— Верно. Так к чему испытывать неудобства, если можно спокойно подождать то же время и обвенчаться здесь, в краю роз и благоуханных лилий? — широко улыбнулся тот, напоминая мальчишку, который радуется удачной шутке.

Граф сжал кулаки. Эйлин вдруг заметила, что стекла в окнах звякнули, а люстра внезапно зашаталась. Девушка поспешила встать между мужчинами.