Жена тёмного князя (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 16

Поэтому присела на корточки, не обращая внимания, как в голую коленку впивается что-то острое. Взялась двумя руками за ногу и резко, изо всех сил, дернула ее вниз и в сторону, ставя ногу на положенное ей место. Я думала, у меня ничего не получится. Но нога неожиданно легко встала на место.

Из потревоженной раны хлынула кровь. Пришлось снова наложить жгут из полоски ткани чуть выше раны, чтобы остановить кровотечение. Потом я обмыла рану остатками воды и крепко, как только могла забинтовала ногу, стараясь зафиксировать ее в нужном положении. Примотала к ноге доски вместо шин и привязала в нескольких местах, чтобы они двигались как можно меньше.

Когда все было закончено, я плюхнулась рядом с Борисом и наконец-то дала волю слезам.

- Не плачь, - тихий шепот Бориса прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Повернулась к нему. Если раньше он был просто бледный, то сейчас после моего неумелого лечения все изменилось. Он резко осунулся, черты лица заострились, а кожа посерела. За все мои сорок лет я ни разу не сталкивалась со смертью, но сразу поняла, это она... - мне осталось совсем немного. Ася, ты прямо сейчас должна пойти к Пределам и позвать помощь. Поняла?! Кричи громко. Они тебя услышат. В ссылку отправили не тебя, а меня, они должны вернуть тебя обратно.

- Нет, - замотала я головой, - я никуда не пойду!

Это было глупо. Я понимала. Но как уйти и оставить его умирать одного? Я так не смогла бы.

- Пойдешь, - Борис закрыл глаза. Его веки потемнели, и теперь казалось, что вместо глаз у него черные провалы. Это было так страшно, что даже Псиц, про которого я забыла из-за всех переживаний, завыл, глядя на умирающего хозяина.

- Я не оставлю тебя, - замотала я головой. И добавила сдавлено, - потом пойду.

Борис еле заметно улыбнулся, растягивая синие, обескровленные губы.

- Не глупи, - прошептал он, - я некромант. Моя смерть будет ужасной...

- Вот именно, - я всхлипнула, в носу стало мокро от слез, которые я пыталась сдержать, - ты некромант. Ты отогнал смерть от меня. Значит и от себя тоже сможешь.

- От себя не могу, - улыбнулся он снова. - Тьма мне ближе света, Ася. Она будет рада вернуться туда, откуда ее изгнали.

- Что? - не поняла я, чувствуя какой-то подвох...

- Я родился не-живым, - на губах Бориса показалась пена, - светлые мнишки заменили тьму в моей душе на свет... чтобы я жил...

- Мне все равно, - снова не согласилась я с доводами разума, - Я не уйду. Я не смогу оставить тебя одного.

Но Борис ничего не ответил. Он опять потерял сознание.

Я всхлипнула. С одной стороны я понимала, то ничего сделать уже нельзя. А значит Борис прав. Мне надо идти к Пределам и просить помощи у живых.

А с другой... какая разница когда я пойду к Пределам? Прямо сейчас или потом? Никакой. Значит я просто посижу с ним. И только когда Борис умрет, пойду к живым. Это будет правильно. Все же, как ни крути, а он мне по своему дорог. Ему не удалось стать моим любимым, но моим другом он точно стал. А друзей не бросают... Поэтому я взяла на руки жалобно скулящего псица, принялась гладить его, успокаивая и животное, и себя. Попробовала взять Бориса за руку, но его ладони были такими неестественно холодными, что мне стало жутко. И я сделала вид, что только хотела поправить его руку.

Я просто ждала, когда все закончится.

Иногда мне казалось, что уже все... тогда я наклонялась к нему, чтобы убедиться, что все закончилось, но каждый раз слышала, как воздух с тихим шорохом выходит из его легких. Борис все еще дышал.

Время до полудня тянулось очень долго. Я устала так сильно, будто прошло не несколько часов, а несколько дней. Хотя ни голода, ни жажды не чувствовала. Нервы были напряжены до предела, и даже мысль о том, то стоило бы найти вчерашнюю рыбу и поесть, вызывали тошноту.

Я уже не плакала. Слезы высохли, а в груди было пусто. Я механически чесала псица под подбородком и за ушами.

- Жарко... - выдохнул Борис. Он произнес это так четко и громко, что я вздрогнула. Обернулась. Он по-прежнему был бледен и выглядел ничуть не лучше покойника. Но я чувствовала, что-то снова изменилось. Возможно, жар от температуры? Но тогда получается, осталась еще крохотная надежда? Значит организм борется?

- Сейчас, - вскочила я на ноги, прогоняя Пузика, - сейчас... я принесу снег...

 Снега на дне оврага осталось совсем мало, я сгребла все остатки в помятую кастрюлю и помчалась к Борису. Этого, конечно, слишком мало, но где-то здесь есть пещера, в которой Борис устроил хладник для рыбы. Значит мне всего-то и нужно будет, что найти ее, и принести лед.

Я порылась в обломках нашего рындвана и нашла разбитый сундук с моим бельем. Безжалостно разобрала батистовую нижнюю юбку на лоскуты и, завернув грязный снег, положила сверток на лоб Борису... Пока я бегала, температура, казалось, выросла еще больше...

- Борис, - прошептала я скорее для себя, чем для него, - я принесу лед из пещеры. Полежи немного один. А Пузик тебя посторожит.

Мне нужно было говорить, чтобы справиться со своими страхами. Несмотря на то, что я решила остаться с Борисом до конца, они никуда не делись.

- Пузик, - присела я перед псицем по потрепала по загривку, - присмотри за Борисом, малыш. Хорошо?

Щенок звонко тявкнул, словно соглашаясь, закрутил пушистым хвостом, а потом подполз к лицу Бориса и принялся вылизывать мокрые от тающего снега щеки.

Пещеру я нашла быстро. Оказалось, что она совсем рядом с тем местом, куда мы упали, и стоило мне обогнуть густые заросли вербы, на которых все еще висели пушистые сережки, как я увидела огромный темный провал в земляном склоне диаметром чуть больше человеческого роста. Над входом, на тонких корешках прошлогодней травы висели куски земли. Они слегка покачивались на ветру и стукались друг об друга. Не знаю, как выглядела эта пещера раньше, но сейчас входить туда было небезопасно. Ничем не укрепленные своды готовы были обрушиться в любой момент и погрести бедолагу, оказавшегося внутри.

Я застыла, не зная, что делать... с одной стороны мне нужен был лед, чтобы попробовать спасти жизнь Борису. С другой, добывать его ценой своей жизни тоже было совсем неразумно.

Не знаю, к какому решению бы я пришла, но где-то слева, в кустах позади меня послышался шорох. Сухие ветки громко трещали под чьим-то весом. И хруст становился все ближе и ближе... Нежить! Страх попасть в лапы зомби был гораздо больше, чем страх быть погребенной в рухнувшей пещере, и я сама не заметила, как оказалась внутри.

Сразу стало понятно, я ошиблась. Земляная нора не была пещерой, она была прорыта для того, чтобы освободить узкий вход в каменной стене. Я боком протиснулась в лаз. Здесь было совсем темно, и я застыла, прижавшись спиной к холодной стене, чтобы глаза привыкли к темноте. Сбоку веяло холодом, вероятно, там Борис сложил куски льда...

Когда тьма немного рассеялась, я огляделась. Да, так и есть. Вплотную к самой дальней стене лежали аккуратные блоки размером с коробку офисной бумаги, которые мой муж-некромант судя по всему выплавлял из прессованного снега магией. Слишком уж ровными у них были грани. Я поскребла по ледяному боку. Бесполезно. Ногти скользили, не оставляя следа. А подобранный на полу пещеры камень, оставлял на гладкой поверхности едва заметные на ощупь царапины.

Я была в отчаянии... мне нужен был этот чертов лед, чтобы помочь Борису, но сдвинуть с места даже один блок у меня не хватало сил.

- Да, вашу ж мать! - заорала я изо всех сил, выплескивая все, что накопилось во мне за это утро, я ударила по ледяной глыбе кулаком и в сердцах крепко выругалась.

Раздался хруст и мне под ноги свалился приличный кусок льда. Не знаю, это сработала какая-то магия, или мне просто повезло ударить в точку внутреннего напряжения блока, но мне было все равно. Главное, я получила то, что хотела. А теперь надо было, во-первых, донести этот лед до Бориса и не попасться нежити, которая хрустела ветками, на зуб. И во-вторых, чтобы этой нежити не попался сам Борис.