Клиника «Вскрытие покажет», или Живым вход воспрещён - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" - Страница 4

В безлюдном зале было тихо и как-то казённо, что ли. Ни тебе камина какого-нибудь, ни уютных кресел, ни диванчиков… что там ещё бывает в таких помещениях? У отца в коттедже, например, аналогичная комната служила и гостиной, и столовой при большом скоплении гостей, и отчасти библиотекой. Здесь же были только голые стены, обитые светлым деревом, какие-то несимпатичные лавки, две или три вешалки и всё. Ни коврика тебе, ни комнатного цветка, ни картины на стене. Чисто, пусто, безлико. «Как в больнице…» – почему-то подумал Денис.

Не успел он как следует изучить не то холл, не то гостиную, как одна из нескольких имеющихся в наличии дверей распахнулась, и перед ним возник встрёпанный молодой человек в когда-то белом, а сейчас пятнистом халате.

– О! Док, как хорошо, что вы здесь! – радостно кинулся он к растерявшемуся Денису и, схватив его за руку, энергично её потряс. – Это ведь вас прислали из Салтальской академии?

– Послушайте… Я не тот, кого вы ждали, – попытался объяснить Денис, но молодой человек не обратил на его слова никакого внимания.

– А я как раз сегодня утром думал: и когда же уже наконец-то док приедет? Каждый день всё жду и жду, жду и жду, а вас всё нет и нет, нет и нет! Да что же ж такое, думаю, ведь ещё когда обещали, хотя эти обещания, ну, вы понимаете, о чём я, да?!

Ошалевший от восторженной скороговорки молодого человека Денис потряс головой, стараясь сосредоточиться и вставить хоть слово, но юноша не дал ему ни малейшего шанса. Схватив Дениса за руку, он поволок его по коридору куда-то направо, не переставая тарахтеть:

– И тогда я сам себе сказал: Захарий, – тут он остановился и пояснил, – Захарий – это я. Захарий, сказал я сам себе, вот сегодня непременно док появится, ведь не просто так в его комнате ночью зелёный свет горел. А раз свет горел, значит, в комнате кто-то был, а кто может быть в комнате дока кроме самого дока? Правильно – никто!

– Стоп! – решительно скомандовал Денис, и разговорчивый молодой человек послушно остановился. – Захарий, вы – мой помощник? В смысле – вы помощник доктора, который должен к вам приехать, я правильно понимаю?

– Ой, ну, конечно же, я помощник! – юноша в халате, видимо, решил, что полминуты молчания – этого вполне достаточно, и, набрав в грудь побольше воздуха, продолжил. – Я и помощник, я и санитар, ну это когда ни одного груфеля нету поблизости, я и аптекарь, когда старый Хопис не может за прилавком стоять, я и….

– Снова стоп! – Денис уже понял, что тараторящий по сто двадцать слов в минуту Захарий способен воспринимать на слух только короткие команды, остальные слова за ним просто не успевают. Молодой человек послушно замолчал на середине фразы, и только сверкающие глаза говорили о том, с каким трудом ему это удаётся.

– Я не тот доктор, которого вы жали, – чётко проговаривая каждое слово, произнёс Денис, считая, что неправильным будет изначально, так сказать, на старте, вводить в заблуждение окружающих. – Я не из этой, как там вы её назвали, академии.

– Ага, ну и ладно, – юноша легкомысленно пожал плечами, – нам эта Салтальская академия вообще без надобности, ну, вы понимаете, о чём я, да? Нам бы дока толкового, а откуда он будет – да нам вообще всё равно, хоть из столицы, хоть из ханства пустынного, хоть вообще из подземного мира, да простит меня Катарина Целительница!

– Даже из другого мира? – напрямую спросил Денис и замер в ожидании ответа.

– Да без разницы вообще, – жизнерадостно отмахнулся Захарий, – что, в другом мире дока хуже выучат, что ли? Может, даже и лучше, кто же это знать-то может?

– То есть то, что я могу оказаться из другого мира, вас вообще не смущает? – Денис был готов к вопросам, недоверию, скепсису, но никак не к такому спокойному восприятию информации.

– А из какого, скажите, док? Может, я слышал про него? – полюбопытствовал Захарий и даже ради такого дела остановился.

– Я с Земли, – чувствуя себя совершенно по-дурацки, ответил Денис.

– Не, не слышал, – подумав, мотнул головой Захарий и бодро продолжил, – так вот, док. У нас тут с вами такое дело получается, вот смотрите….

Тут он остановился перед самой обычной дверью.

– Вчера злоумышленники спёр… стащили все запасы зерновой хальи. Представляете?

– Нет, – абсолютно честно ответил Денис, поняв, что его помощник действительно совершенно не переживает по поводу того, откуда взялось начальство. Главное, видимо, что оно в принципе появилось. А откуда – да какая, в сущности, разница. – Что такое «зерновая халья»?

– Ну как же? – Захарий удивлённо покосился на Дениса. – Док, вы что? Ну халья же…

Тут он сделал какой-то непонятный жест и с намёком подмигнул полностью дезориентированному Денису. Поняв, что начальство по-прежнему не понимает, о чём идёт речь, помощник задумчиво пожевал губами и вдруг ринулся с места.

– Никуда не уходите, док! – крикнул он на бегу. – Я быстро!

– Эй, подождите! – попытался остановить его Денис, но понял, что в коридоре уже никого нет: его помощник успел куда-то испариться. Хотелось верить, что ненадолго.

Пользуясь вынужденной передышкой, Денис неспешно, стараясь осматривать всё очень внимательно, пошёл по коридору, дав себе страшную клятву не заглядывать ни в какие комнаты и вообще – даже двери не открывать, а то мало ли что.

Таблички на дверях вели себя так же странно, как и та, что он обнаружил на входе в свою – судя по всему, теперь уже именно свою – комнату. Буквы на них сначала расплывались, потом менялись, как в калейдоскопе, а потом складывались в понятные слова. И эти самые слова наводили на определённые размышления: часть названий была знакома, а часть вызывала очень странные ассоциации. Если о назначении помещений с табличками «зашивочная», «перевязочная», «приёмная» можно было без особого труда догадаться, то что могло происходить в комнатах с надписями «энергетическая», «эктоплазменная» или «пещера», Денис не смог даже представить. Слово «эктоплазма» вызывало в памяти только музыку из старого фильма про охотников за привидениями, кажется, именно там постоянно фигурировала эта загадочная субстанция.

Дойдя до конца коридора, Денис так же неторопливо вернулся к двери, возле которой они с Захарием и расстались. На табличке значилось вполне знакомое и понятное слово «склад». И, насколько смог понять Денис, именно отсюда какие-то нехорошие люди ночью потырили все запасы загадочной «зерновой хальи».

– Уф, еле нашёл, думал, всё выпили… в смысле – использовали, – ворвался в коридор запыхавшийся Захарий, крепко сжимающий в руке небольшой стаканчик. – Вот, док, самая лучшая халья, для себя берёг. На всякий, так сказать, непредвиденный случай, ну, вы понимаете, о чём я, да?

Денис осторожно взял из руки помощника маленький стаканчик, сделанный, как ему показалось, из тонкой коры дерева, и принюхался. В нос шибанул непередаваемый запах ядрёного самогона.

– Из чего гоните? – полюбопытствовал он, недоверчиво рассматривая прозрачную – в отличие от того же привычного ему самогона – жидкость. – Просто интересно…

– Не мы, – тут же открестился от сомнительной чести Захарий, – у аптекаря Хописа берём, а уж откуда он добывает – то только ему ведомо. У него, упыря старого, и спрашивать надо.

– Зачем же так пожилого человека обзывать, – неодобрительно покачал головой Денис, – старость уважать надо.

– Так кто же его обзывает? – искренне удивился помощник. – Думаете, док, если я его упырём, а не вампиром называю, ему обидно? Не, Хопис на такое не обижается.

– Вы хотите сказать, что аптекарь – вампир? – слегка севшим голосом спросил Денис, внезапно вспомнивший, что он в другом мире, а то привычные слова, отсутствие языкового барьера и обыденная обстановка, характерная для любого медицинского учреждения, как-то его успокоили.

– Ну да, а что такого? – пожал плечами Захарий. – А у вас что, вампирам нельзя аптек держать? Это вы зря, из них аптекари самые отличные и получаются.

– Ага, – помолчав, кивнул Денис и залпом опрокинул в рот содержимое стаканчика. По нёбу и гортани словно прокатился жидкий огонь, заставив замереть и на какое-то время перестать не то что дышать, а даже моргать.