Я – сваха. Из личного опыта (СИ) - Розина Татьяна - Страница 16

История с мини-Дзержинским была более удачной. Петер прилетел в Ростов, скрупулёзно, с немецкой тщательностью пересмотрел всех, кого выбрал в каталоге. И только после этого вынес окончательный вердикт: Ирина – его фаворитка. Не выбрать её мог только сумасшедший. Есть женщины, которые «лошади» – то есть работают, прут, тянут, содержат. А есть женщины, которые «женщины» – то есть флиртуют, кокетничают, ласкают. Вторые, правда, обычно живут за счёт мужчин, но тех это не смущает. Ирина была из вторых – пышнотелая, с белой мраморной кожей, глазами лисы и копной лёгких пепельных волос. Грудь у неё была такого размера, на который промышленность не выпускает бюстгальтеры. Хотя ей стукнуло сорок четыре и она была не намного моложе жениха, но у неё были такие преимущества и достоинства, которых, видимо, не хватало другим, более молодым и более стройным конкуренткам. Ирина умела обласкать мужчину одним лишь взглядом так, что тот терял дар речи и был готов припасть к её необъятной груди и утонуть в ней навсегда. Поэтому Петер, хоть и честно пересмотрел остальных женщин, мечтал только об одном – поскорее припасть к Иркиным прелестям…

– Как вам Петя? – спросила я Ирину по телефону, чтобы выяснить ситуацию.

– Если честно, не очень… Немного иссушенный…

– Не понравился? Можно ему сказать, чтобы выбрал другую?

– Я похожа на больную? – усмехнулась Ирина. – Когда ко мне в гости приходил Петер, все подруги и соседки вдруг решили зайти «за солью». Кого только не было… Жопами крутили… Так что, если б я решила отказаться, пристроила бы его сама. Желающих – очередь. Но мне и самой пригодится. Короче, всех в лес. Петю беру!

Петер уехал, сделал по-быстрому гостевое приглашение невесте, и Ирина тут же прилетела в Германию. Виза у неё была на месяц, они почему-то этой «мелочи» не придали значения, а просто получали удовольствие друг от друга. Ира так и не влюбилась в иссушенного юриста. Но он ей нравился. Просто потому, что отвечал её требованиям к идеальному мужчине: кормил, поил, развлекал и, что немаловажно, удовлетворял как женщину. Она, искушённая в этих делах, говорила, что потенции этого небольшого и жилистого самца могли позавидовать многие. Петер прибегал домой в рабочий перерыв, чтобы позабавить свою Ирусю телесными радостями. А задачей Ируси было отдыхать в тиши его уютного дома, пока Петер зарабатывал на хлеб. Она любила понежиться в джакузи с подсветкой, провести солнечный полдень в тени огромного зонта, развалившись в шезлонге, рассматривая каталоги с одеждой и украшениями.

– Ну что, смотрю, ты довольна? Не жалеешь, что приехала? – спросила я Ирку, зайдя к ней в гости на кофе.

– Нормально… не жалуюсь…

– Каталог смотришь – купить что-то хочешь?

– Хочу, но кто ж купит. Петрушка жлобистый.

– Жадный?

– Я бы сказала прижимистый, экономный, расчётливый. Вот на днях гуляли в парке, я говорю: «Давай кофе выпьем», – а он: «Чашка кофе в кафе стоит столько, сколько пакет в магазине. Дома выпьем». Прикинь!

– Ой, а тебя не раздражает такой подход?

– Раздражает, ещё бы… Но я сделала свои выводы, расставила приоритеты. Хрен с ним, с кофе в кафе. Зато дом шикарный, сад великолепный, терраса замечательная. Я тут как на курорте как минимум уровня обкома партии. Ни о чём не думаю. Сытая, одетая, вина вон полный шкаф – чего ещё надо?

– Разумно, но всё равно… как-то неприятно, когда такие подсчёты…

– Неприятно? Хочешь как у нас? Закидает розами, ресторан самый лучший, а потом нет денег квартиру оплатить. Читала у Довлатова? «Иностранка» называется. Ровно такой случай. Там кавалер мексиканец. Розы-конфеты, а жить как? Так что нет уж, лучше тут и с этим… жмотом. – Ирка рассмеялась.

Когда у Ирины окончилась виза, они примчались ко мне за советом.

– Как быть? – вопили они в один голос: один русский, второй немецкий.

Я обалдела и послала Ирку… в Россию.

– Не поеду, – отрезала она.

– С ума сошла! Как ты будешь тут… без визы? Могут быть проблемы. Надо было продлить. Как можно было не подумать об этом? Петя ж юрист, в конце концов… Ну, вы, ребята, даёте! Теперь… теперь придётся улетать назад.

От этой тирады они оба взвыли, прорычав хором, что об этом нет и речи.

– Зачем ей улетать? – не понимал Петер.

– Как же? Без визы она нелегально…

– А зачем ей легально? – Видимо, от постоянной эрекции жених плохо соображал.

– Что зачем? Разрешение на жительство зачем?! Да как же зачем? Ну, заболеет, например – как тогда? – первое, что пришло мне в голову. – Медицинской страховки нет…

– Фу ты… Если она заболеет, я заплачу за услуги врача частным образом – какие проблемы?

– А если проверка документов полицией? – не отступала я.

– Когда и где вы такое видели? – хихикнул Петер. – Мы по ночным клубам не ходим. Ирусик вообще почти всегда дома. А кто к нам придёт с проверкой на дом?

– Разреши, а… разреши… Не хочу уезжать, – подвывала Ирка, будто я выгоняла её из Германии.

– Да мне что. Я вас предупредила о последствиях, дальше вам решать…

Они решили, что Ирина никуда не уедет. И даже законопослушный немец, более того, юрист по образованию не хотел слышать никаких здравомыслящих аргументов. Вот что с людьми делает любовь.

Петер и Ирина прожили вместе года два или чуть больше. Одно время я жила рядом с ними, и мы часто виделись. Петер был счастлив. Ирина была довольна. Постепенно она немного заговорила по-немецки, обзавелась русскими приятельницами, присмотрелась к жизни… и решила, что Петер у неё хороший, но есть и получше.

– Да что ты держишься за этого плюгавого? – иронизировала её новая подружка, которая успела и замуж выйти, и развестись. – Бери пример: Галка вон третьего сменила. Не все немцы жмоты. Галке новый хахаль машину купил.

– Машину… – ахнула Ирка и задумалась.

Узнав от меня, где можно дать объявление, она решила рискнуть и… ушла от Петера, правда, решив не сжигать мосты – сказала, что летит в Россию проведать могилку предков.

Не знаю, поверил ли Петер этому, но какое-то время он ждал возвращения любимой. Но однажды он пришёл и с порога сказал:

– Ирина, наверное, не вернётся. Сказала, что ей надо на месяц слетать… но уже третий месяц пошёл, а её нет. И не звонит. Она меня бросила… Может, есть хорошая женщина на примете? Не могу я один.

«Понимаю, – подумала я, – как без женщины с такой-то потенцией…»

– Ну, как? – с надеждой глядя на меня, продолжил мысль Петер. – Есть кто на примете?

А как же. Их есть у меня. Я быстро нашла Ирине замену. С никуда не уехавшей Иркой я общалась и знала, что она не вернётся к Петеру, так как нашла «добрые ручки» в лице очередного немецкого бюргера и перебралась на жительство в город-герой Гамбург. Как далеко пролёг её путь к более щедрому партнёру в дальнейшем, мне неизвестно. Наша связь прервалась. Скорее всего, она хорошо устроилась и я ей больше была не нужна. Опыт показал, что не пропадали те женщины, у которых были проблемы и требовалась помощь. Если женщина исчезала с моего горизонта, значит, у неё всё было «в шоколаде».

Пете замена требовалась срочно. Ехать за очередной дамой сердца в Россию ему не хотелось – и долго, и дорого. К тому же моя мама, которая организовывала Петеру встречи в прошлый его приезд в Ростов, была уже в Германии. Претендентку надо было искать среди местных женщин, тех, которые находились на расстоянии вытянутой руки. Но пожелания были прежними. Он хотел русскую. Судьба сложилась удачно, искать не пришлось. Пока я соображала, кого предложить Петеру, раздался телефонный звонок:

– Привет, выручай, спасай – замуж надо…

Лида не была женщиной из каталога. Она приехала в Германию с двумя детьми ещё раньше меня. К тому времени здесь устроилась её родная сестра, удачно вышедшая замуж за российского немца. Он и стал буксиром, перетащив на родину предков и жену, и троих детей, и даже мужа старшей дочери. Все они были русскими, но получили вид на жительства благодаря одному немцу – отцу семейства. Впрочем, таких среди эмигрантов было более чем достаточно. И среди российских немцев, и среди еврейских переселенцев. Тщательно ворошились метрики в поисках «правильных» предков. Так наши соседи всей большой семьёй переехали в Германию благодаря бабушке. Она по документам полностью отвечала требованиям немецкого закона о приёме беженцев, а все остальные ехали с ней как члены семьи. Бабушка толком не понимала, что происходит. Везли её на инвалидной коляске, потому что и стоять ей было уже сложно. А по приезде прямо из аэропорта отправили бабулю в дом престарелых, объясняя это тем, что там за ней будет надлежащий уход. Осуждать никого не буду, потому что, как известно, «рыба ищет где глубже, а человек – где лучше». Лидусина сестра тоже хотела помочь и забрать в Германию Лиду, но Лида с детьми не вписывалась в концепт. Она не была роднёй немецкого члена семьи сестры.