Неверный - Тоцка Тала - Страница 12

Вспомнила, что произошло, и вдруг стало страшно. Рядом со мной никого не было. Попробовала встать, но закружилась голова. Попыталась крикнуть, но вышли лишь слабые стоны.

Буквально сразу в палату вошла медсестра и увидела, что я пришла в сознание.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, приближаясь ко мне.

— Что произошло? Где я? — я прошептала, мой голос звучал еле-еле слышно.

— Вы в больнице, у вас был обморок, — сказала медсестра. — Вы пришли в себя, сейчас я позову врача.

Она вышла и вернулась почти сразу вместе с доктором

— Анна Анатольевна, — представилась та, — ну что, милая моя, давайте ка посмотрим вас на УЗИ. Попробуйте подняться, только не резко. Месячные давно были?

На этот раз голова почти не кружилась. Меня проводили по коридору в кабинет, где стоял аппарат для ультразвукового исследования. Анна не уходила, ждала пока я разденусь и лягу на кушетку.

— Беременность пять недель, — сообщила врач-узист, глядя почему-то не на меня, а на Анну.

Эти слова заставили меня замереть. Я беременна! Но как??? Как это могло произойти???

Вспомнила последний месячный цикл и поразилась, как я могла не заметить, что внутри меня произошли перемены.

Тем временем Анна Анатольевна подошла ближе, и они вместе с доктором-узистом что-то горячо обсуждали, глядя в монитор. Но я не хотела ждать.

— Как он? Как мой ребенок?» — спросила голосом, который дрожал от эмоций. Обе женщины посмотрели на меня с неприкрытым сочувствием.

— Матка в тонусе, есть угроза выкидыша, — ответила Анна. — Я назначу обследование, но хочу предупредить, что ситуация сложная и вероятность выкидыша очень высока. Вы замужем?

— Да, — прошептала я.

— Ребенок желанный?

— Очень, — не смогла сдержаться, всхлипнула и инстинктивно накрыла руками живот.

— Я почему спрашиваю, — ее голос смягчился, — есть два варианта. Первый, ребенка оставляем, лечимся, бережемся и сохраняемся. Вариант второй — прерываем беременность, восстанавливаемся и пробуем снова. В вашем случае я больше склоняюсь ко второму.

— Нет, — в ужасе оттолкнула саму возможность такого предположения. Мое сердце замерло от страха и боли. Я боялась поверить, что моя мечта сбылась. Сколько времени мы с Рустамом пробовали, пытались, сколько планов строили, но ничего не получалось. И теперь, когда я узнала, что беременна, я не могла потерять этого долгожданного малыша. — Только не второй!

— Я правильно понимаю, что мы будем сохраняться?

— Да, я хочу сохранить этого ребенка, — ответила с решимостью в голосе.

— Хорошо, но вы должны понимать, что ситуация очень серьезная, и мы будем наблюдать за вами очень тщательно, — предупредила Анна. — Придется соблюдать полный покой и принимать назначенные лекарства.

Я кивнула, готовая на все, только чтобы его сохранить. Я не могла допустить мысли о том, что я могу потерять его. И я готова бороться за своего малыша.

Закрыла глаза и попыталась успокоиться. С одной стороны я была шокирована своей неожиданной беременностью, с другой стороны хотелось кричать от счастья. Мои эмоции — сплошная мешанина из страха, радости и тревоги.

Наконец-то я смогу стать матерью, а Рустам отцом!

Жаль, что приходится справляться с этим одной, Рустам до сих пор не появился в сети. Но я знала, что с ним все хорошо. Если бы что-то случилось, мне позвонили бы первой. Значит, важные переговоры или совещание, которое затянулось на полдня.

Я не сомневалась, что он был бы рядом со мной, если бы мог. Не бросать же ему бизнес из-за меня.

Когда я представила себе реакцию Рустама на новость о малыше, передо мной сразу возникла его улыбка.

Он будет так рад! Он будет так горд, что станет отцом! Он так долго ждал нашего малыша! Уже представляю, как он нежно обнимет меня и скажет, что мы справимся с любыми трудностями.

Уверена, мой муж будет делать все необходимое для того, чтобы наш малыш был здоровым и счастливым. Его любовь, которую я чувствую на расстоянии, прибавляет мне силы.

— Значит, остаетесь в больнице под наблюдением. А мы сделаем все возможное, чтобы ваш малыш родился здоровым, — заключила Анна Анатольевна. — Нужно подписать информированное добровольное согласие на диагностику и лечение в нашей больнице. Сейчас медсестра подготовит необходимые документы.

— Вас в какую палату оформлять, в обычную или повышенной комфортности? — спросила молоденькая медсестричка, пока я подписывала бумаги. — Там у нас свежий ремонт, есть отдельный санузел.

— А на сколько человек?

— На двоих. Но она просторная, не переживайте.

Я выбрала повышенной комфортности, меня предупредили, что у меня уже есть соседка. Мне выдали одноразовую рубашку и халат, чтобы я переоделась. Надо будет попросить Рустама передать мне одежду.

В палате никого не было. Я прошла в душ, и пока мылась, ко мне потихоньку возвращалась вера в то, что все обойдется. Я справлюсь.

Мое сердце наполнилось теплом и любовью к маленькому существу, которое поселилось внутри меня. Обняла живот и прошептала:

— Мы будем вместе, малыш. Я буду заботиться о тебе, пока ты не будешь готов к тому, чтобы появиться на свет.

— Ну что, Соня, что будем делать? — Анна Анатольевна садится возле меня на стул.

— Вы о чем, Анна Анатольевна? — поднимаюсь на кровати, опираясь на подушку.

— Анализы в норме, мы тебя стабилизировали. Состояние можно сказать удовлетворительное. В обычных условиях я бы отпустила тебя домой.

Она замолкает, я тоже молчу и опускаю глаза. Я не могу идти домой. И оставаться здесь тоже не могу. Анна как будто читает мои мысли.

— Ты здесь три недели, Сонь. Карантин скоро отменят. Конечно, на сохранении можно и месяцами лежать, но тогда придется признаться твоим родным, что беременность не прерывалась. Для постоперационного периода три недели с головой. Если ты передумала, то…

— Не передумала, — мотаю головой.

Я не передумала. Письмо Рустама я изорвала на мелкие клочки и выбросила. Надеюсь, оно покоится на дне мусорного бака на заднем дворе больницы. А может и на городской помойке. Если бы можно было точно так же расправиться с моими чувствами к нему, было бы намного легче.

— Тогда я обязана тебя выписать. За тобой есть кому приехать? Если ты, конечно, собираешься домой.

— Нет, я не поеду домой, — снова отрицательно качаю головой.

— К маме? К подруге? — Анна перечисляет и вглядывается в мое лицо, а потом говорит без перехода. — Он звонит каждый день, Соня. Интересуется твоим состоянием и спрашивает, когда можно будет тебя забрать. Знаешь, похоже, что он в самом деле беспокоится. Если бы я не видела своими глазами…

— В гостиницу, — твердо перебиваю заведующую отделением. — Сначала туда, а там будет видно.

— Как скажешь, — согласно кивает Анна, — только ты должна понимать, что для таких как твой муж найти тебя дело нескольких часов.

Она неуверенно поглядывает на меня, а затем решается.

— Сонечка, может ты все-таки поедешь домой? Ты пока еще официальная жена, это и твой дом тоже. Отнесись к мужу как к соседу. Ну не набросится же он на тебя с порога, тем более что в рекомендациях у тебя месяц полового воздержания. Могу написать два месяца, если хочешь. А там уже сориентируешься, что делать.

Насчет того, что для Рустама найти меня проще простого, я согласна. Только домой мне нельзя. Не покидает уверенность, что стоит попасть в эту клетку, больше мне оттуда не выбраться.

И сама себе поражаюсь. С каких пор я стала воспринимать мужа как хищника?

Бывшего мужа…

Теперь я себе все время об этом говорю. Чтобы не забыть.

— Анна Анатольевна, — спрашиваю вместо ответа, — я могу вас попросить о помощи?

— Конечно, говори. Если смогу, постараюсь помочь.

— Нужно узнать об одном человеке, его зовут Демид Ольшанский. Вы случайно о нем не слышали?

Анна морщит лоб, затем недоуменно пожимает плечами.

— Может и слышала, но так сразу и не вспомню. Кто это?