Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия - Страница 33

— А, наконец, — грубо рявкнул воевода.

Святослав поднял голову и вскинул бровь. Изорванное княжеское платье заложница сменила на… белоснежную рубаху, черные облегающие брюки, кожаную куртку и мягкие высокие сапоги взамен испорченным. Мужской костюм для верховой езды сидел на послушнице, как влитой, выгодно подчеркивая тонкую талию, высокую грудь и стройные ноги.

— О, — Рогнед откинулся на стуле, с интересом рассматривая эффектную девичью фигуру.

— Мы пытались переубедить… — начал было Словен.

—… но княжна и слушать не стала, — закончил Тис.

Святослав остановил братьев рукой. По непроницаемому выражению бледного лица трудно было определить, о чем он думал. От того София замерла, испугавшись, что грубый северянин начнет ее отчитывать. Вместо этого прохладно молвил:

— В дороге так будет удобнее.

Девушка выдохнула. Жуткий страх, который она к нему испытывала, не отпускал ни ночью, ни днём. Она думала — с нее потребуют оставшиеся сталлы (золотых монет хватило бы, чтоб купить половину этого пропахшего куревом города), но Святослав кивком указал на лестницу:

— Ваша комната готова. С минуты на минуту принесут горячую воду и полотенца. Отдыхайте, госпожа.

Смыв грязь двухдневного перехода, София почувствовала себя лучше.

По стенам и потолку плясали призрачные тени. За окном чернела мгла: сквозь мутное стекло, прикрытое грязной занавесью, поблескивала луна. Первый этаж умолк, зато комнаты на втором расцвели стонами и криками.

Надо бежать! Сегодня или никогда.

Упав на колени, девушка вознесла молитву Светлой Заре, затем сгребла в карман оставшиеся от покупки одежды монеты, спрятала в правое голенище кинжал и накинула на плечи шерстяной плащ.

Крыло, в котором ей сняли комнату, было тихим. Свет лился со стороны лестницы; оттуда же доносились голоса. Бесшумно закрыв дверь, девушка скользнула вдоль стены, умоляя небеса, чтобы на ступенях не дежурили северяне.

—… я говорил тебе: нечего руки распускать, но ты разве слушаешь?

Голос Словена испугал.

— Да понял я, не начинай! — Рявкнул Тис.

Рядом рассмеялся Рогнед:

— Будешь знать, как лапать девок без оплаты.

Княжна вжалась в стену. Проклятье!

— О, гляньте-ка, Святослав времени даром не теряет.

София дернулась: Что значит — не теряет? Не удержавшись, она высунулась из-за косяка.

Посланник и полуобнаженная девушка поднимались по лестнице в обнимку. Ее внешность терялась в свечении фонарей, к тому же она шагала полубоком, но то, как дама покачивала округлыми бедрами, прикрытыми легкой шелковой юбкой, как вульгарно рассмеялась, когда Святослав привлёк ее к себе, оказалось красноречивее слов. Ночь у командира и впрямь будет бурная.

В груди кольнуло холодным гневом, по телу пробежала волна мурашек. Что это? Ревность? Не может быть! Какое ей дело до того, чем занимается северянин в свободное время?

София прикрыла глаза, чтобы успокоиться: бежать через главный вход не удалось, пришлось вернуться обратно в комнату. Еще дважды заложница пыталась спуститься в таверну, но всякий раз наталкивалась на прохаживающих по коридорам людей Святослава. Вопреки ее ожиданиям ни один не уединился со шлюхой (за исключением их командира); все ограничились грязными шутками и грубым смехом.

Минула полночь. Надежды на побег стремительно таяли.

Рухнув на неразобранную кровать, София зарыдала. Безучастный серый свет стелился косым переплетом по половицам, напоминая: в следующее полнолуние ее бросят на жертвенный алтарь. Обессиленная душевной болью, девушка стиснула простыню. Воспаленный разум лихорадочно искал спасение и не находил. Почему одним даровано вкушать все прелести жизни? А другим влачить жалкое существование в качестве разменной монеты заигравшихся господ?

Простыни!

Они могут помочь.

Отняв лицо от подушки, она долго изучала смятое полотнище, потом подбежала к окну. Рама долго не поддавалась, но наконец, ее труды щедро вознаградил холодный весенний ветер, ворвавшийся внутрь. Холод придал заложнице сил.

Убедившись, что внутренний двор пустынен, София привязала один конец самодельной веревки к ножке кровати, а второй выбросила в окно. Замкнув дверь хлипким стулом, взобралась на подоконник и глянула вниз.

— Только бы получилось.

Навыки лазания по амбарным крышам очень помогли. Сначала минул карниз, потом темные ставни первого этажа. Неожиданно тело свело судорогой напряжения, руки онемели. София боялась попасть северянам на глаза, и страх сыграл с ней злую шутку. Закоченевшие пальцы дрогнули, скользнув по влажным тряпичным узлам. Девушка потеряла равновесие и рухнула на раненную ногу. Сапог мгновенно наполнился липкой влагой.

Зашипев от острой боли, она уткнулась лицом в плечо и искренне пожалела, что обделена даром исцеления. Сильный порез на скуле Святослава затянулся на второй день, а на четвертый на щеке мужчины не осталось даже намека на смертельную битву. Ушибы, синяки и ссадины пропадали на северянах за пару часов. Увы, ей о таком только мечтать.

Превозмогая невыносимую боль, София поднялась. Прямо чернели стены постоялого двора. Сбоку разбегались узкие городские улочки, в сумеречном тумане виднелись домики местных жителей. Где-то в полутьме рисовались очертания конюшен.

Отыскав кобылу Дымку, София, прихрамывая, свернула в первый попавшийся переулок. Яркие созвездия помогли определить стороны света, и уже через четверть часа девушка мчалась на запад. Прочь от Лейда и Великой северной реки — кормилицы трех соседствующих княжеств.

По охотничьей тропе не поехала, свернув в дикий лес. Единственными ориентирами служили отблески звёзд. Было свежо, но не холодно. В тенях кустов гудели цикады, по заячьим тропам сновали ночные животные. Черные стволы обступали, как стая голодных стервятников с когтистыми лапами. Вдруг заросли колыхнулись, и меж ветвей мелькнул светлый всадник.

Девушка испуганно прижалась к холке кобылы. То, что она приняла за очертания человека, было всего лишь нагромождением валунов.

— Надо выбираться. — Заметив в переплетении веток тусклый просвет, София задала кобыле направление: — Туда.

Вскоре дубовая чаща сменилась осиновым лесом. Миновав безлюдную деревню, девушка выехала на поляну в круге камней. Справа пряталось озеро с заболоченными берегами, впереди проступала светлая просека. Сердце возликовало. Она проехала много лиг на запад, пересекала глубокие лощины, намертво запутала следы. Даже если отряд Святослава бросится в погоню, Волки ее не отыщут.

— Пора и нам передохнуть, — услышав звон ручейка, София погладила Дымку по шее.

К утру потеплело. Вокруг шумели старые деревья, по узловатым корням стелились заросли боярышника.

Присмотрев кристально-синий ручей, княжна спешилась и, упав на траву, стянула с левой ноги сапог. Опасения подтвердились — повязка, наложенная целителем Хорсом, пропиталась кровью и загрубела. Пришлось ее отдирать, полоскать и снова туго затягивать на ране. Искусав губы в кровь, но, не издав ни звука, София натянула на ногу сапог и громко всхлипнула.

Дымка стояла в прохладе ручья и с жадность пила проточную воду.

— Замучила я тебя. Прости. Потерпи еще немного.

Умывшись и отпив из ручья, София пожалела, что не прихватила еды. Впрочем, вчера она думала, как унести из Бурга ноги, а с едой… что-нибудь придумает. В кармане звенели монеты, и это успокаивало. Но прежде следовало добраться до обжитой деревни, а пока княжна даже смутно не представляла, где находится. С завистью поглядев на лошадь, с аппетитом щипавшую лебеду, потерла лоб и улыбнулась:

— Трава, вода есть, и ты уже не голодаешь.

Сидя на берегу ручейка, девушка долго наслаждалась пением птиц, журчаньем воды и шепотом трав. Но радость освобождения медленно сменилась страхом перед неизвестным будущим. Ехать в Ипати она не хотела. Возвращаться в монастырь тоже. Взять курс на столицу Эдирна (где, как она помнила, совсем скоро должен был состояться княжеский отбор невест) она побоялась. Путешествовать в одиночку по опасным землям севера тоже было неразумно, но иного пути не нашлось. Обдумав все возможности и просчитав последствия, София решила следовать на запад, обходя крупные города, и останавливаться только в мелких селах. Главное, теперь она свободна и северяне никогда ее не нагонят.