Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта - Страница 8

Мари внимательно взглянула на старика.

– Нечистое место, говорите? А что же именно у вас происходит?

– Сами все увидите. Мое дело предупредить, а вы уж там сами смотрите. Глаза у вас странные, разноцветные… Видно, предназначено вам самим небом и землей постигать сокрытое и находить ответы… Такая у вас судьба, – задумчиво пробормотал он и покрепче сжал руль.

– Что ж, и на том спасибо, – озадаченно кивнула Мари.

Сыщик, казалось, не обращал внимания на разговор. Он откинулся на спинку сиденья, и весь вид его красноречиво говорил о том, что он в отпуске и твердо намерен оберегать свой покой и хранить безмятежность.

Путники уже въезжали в горы, и дорога вилась все круче вверх по узкой дорожке, с одной стороны которой были отвесные скалы, а с другой скалился обрыв. Метель становилась все сильнее. В пропасти слева от машины темнели острые камни. Мари замолчала, решив оставить все расспросы на потом и не отвлекать водителя.

Амадей мирно лежал у нее на коленях, тихо мурлыча, и хитро прищуренные глаза его горели зеленым огнем.

– Это кому же пришло в голову строить тут дом! – удивленно сказал сыщик.

Опасная дорога расшатала его безграничное спокойствие, и он был порядком взвинчен.

Путники только что оставили позади головокружительный подъем и протиснулись сквозь узкий, как игольное ушко, перешеек между суровыми серыми скалами, чуть не оцарапав кузов машины.

Опасный подъем стоил пережитых волнений.

Перед ними открылась ослепительно-белая долина. Она была укрыта нетронутым снегом и окаймлена густой порослью темно-зеленых и голубоватых елей и сосен.

– Долина тревоги… – прошептала Мари.

Свинцовое небо низко нависло над долиной. Гонимые порывами ветра тучи стелились по кряжам гор.

Вдали виднелась гостиница. Нет, не гостиница, это был настоящий замок! Высокий каменный особняк, устрашающе величественный, будто сошедший со страниц одного из готических романов. На каменных темных стенах, припорошенных снегом и поросших мхом, скалились пасти горгулий. Мозаичные стекла стрельчатых окон сверкали пурпурным. На крыше высилась сломленная пополам круглая башенка с зубцами.

Мари замерла от удивления.

После нарядных фахверковых домиков, которые путники оставили внизу, представшая перед глазами картина казалась ненастоящей. Но вот он, замок, вот они, чугунные ворота, вот подъездная аллея и ряд старинных газовых фонарей, вот ворона на снегу – все здесь. Настоящий замок, надежно оберегаемый высотой и неприступными скалами.

Машина остановилась, и путники ступили на хрустящий снег. Вокруг царила глубокая тишина.

– К такому замку следует подъезжать на повозке с породистыми лошадьми, а не на современном автомобиле, – пробормотала Мари, впечатленная величием дома. Она отряхнула снег с сапог и пробормотала: – Мы будто муравьи у полотен вечных мастеров…

Тяжелые кованые двери распахнулись, и в дверном проеме показался высокий пожилой человек с гордым разворотом плеч и длинными черными с густой проседью волосами. У него было худое изможденное лицо, узкие, сведенные вместе на переносице брови и прямой длинный нос. Кожа, тонкая, как папирус, обтягивала кости черепа. Он приставил одну руку к талии, а другой взмахнул в резком приветственном жесте, не выпуская из пальцев тяжелой трости с набалдашником.

– А вот и наши гости. – Человек изогнул в улыбке тонкие губы, не двигаясь с места.

Мари закинула на плечо сумку и подошла ближе.

– Здравствуйте. Вы, видимо, владелец этого дивного замка?

– Именно так, собственной персоной. Я хозяин. Владелец этой усадьбы, всех ее внутренних богатств и близлежащих окрестностей. Прошу за мной.

Человек резко развернулся, и темные волосы его взметнулись, словно крыло ворона. Он скрылся за дверями, и гости один за другим последовали за ним в прихожую.

– Король Перадора, властелин Лансингтона, Нижних Мхов и Трех Мостов21, – тихо пробормотала Мари, усмехнулась и перешагнула через порог.

На мгновение ей показалось, что кованая дверь – вовсе не дверь, а портал, машина времени, внезапно перенесшая их на столетия назад. Прихожая с потолком, вздымавшимся ввысь на несколько этажей, была украшена лепниной. На стенах висели канделябры и подсвечники, причудливо оплывшие воском.

В огромном зеркале слева от входа Мари увидела собственное лицо с приоткрытым от удивления ртом. Зеркало было в тяжелой бронзовой раме, кое-где зеленой от патины.

Мари так увлеклась увиденным, что на мгновение забыла, зачем она здесь. Хозяин и ее спутники уже прошли в залу, оставив девушку позади. Она поспешила за ними.

Холл оказался еще более поразительным, чем прихожая. Он был огромным, и убранство его отличалось почти варварской роскошью. На стенах висели бесчисленные картины и большие зеркала. Зимний свет, проникая сквозь витражные и мозаичные окна, отбрасывал на каменные плиты пола неровный багряный свет. Мари на мгновение показалось, что зала купается в лужах крови. Все выглядело зыбким, призрачным, нереальным.

Она встряхнула головой.

Холл делила надвое высокая винтовая лестница. От нее отходили небольшие площадки, на которых в нишах виднелись скульптуры из меди и гипса. Наверху лестница разделялась на два коридора, каждый из которых вел в отдельное крыло замка.

Недалеко от входа располагалась еще одна лестница поуже, которая упиралась прямо в кованые старинные двери.

Хозяин кивнул на узкую лестницу:

– Там библиотека. А наверху – жилые комнаты. Старая часть дома – моя вотчина. – Хозяин указал на правое крыло. – Комнаты для гостей слева, в новом крыле. Наш управляющий пытается сделать особняк более современным.

Он пренебрежительно поджал губы и кивнул на новую часть дома. Мари внимательнее осмотрела коридор над лестницей. Действительно, одна часть замка была более старой, другая же, предназначенная для гостей, – более свежей, будто кто-то умелой любящей рукой пытался привести в порядок потрескавшиеся перила, резную лестницу, старинный ковер.

Мари подумала, что дом похож на битву прошлого и настоящего за власть над временем.

Два крыла замка, как два дракона, схлестнулись в смертельной битве, не находя срединного пути. Один – не желая отдавать старое и знакомое, оплот и традиции, основы основ, другой – защищая молодость и свежесть, обновление и прогресс, вечную жизнь и возрождение.

Недалеко от Мари и хозяина стоял крупный мужчина с густыми растрепанными бровями и зычным голосом. Он что-то говорил Мюллеру и доктору, брови его при этом яростно поднимались и опускались, и вид у его слушателей был слегка ошарашенный.

Журналистка окинула взглядом залу. Со всех сторон на нее глядели десятки картин, развешанных по стенам. Портреты, казалось, были равноправными обитателями замка, и живые глаза на полотнах следили за гостями с осуждением и легким любопытством.

Мари охнула.

– Это невероятно! Какие прекрасные копии! Отборная коллекция!

Хозяин гордо выпрямился, хотя, казалось бы, стоять еще более прямо просто невозможно, и растянул губы в улыбке:

– Да, я любитель древностей. Искусствовед в третьем поколении. Часть этого великолепия принадлежит моей дорогой покойной матери.

Тяжело ступая, Ван Фу внес в холл чемоданы гостей.

– Все сделано, герр Зиггер. Чем прикажете заняться?

– Иди проверь лыжи. И не забудь приготовить еще одну комнату на Рождество. Я говорил тебе…

Ван Фу склонил голову в глубоком поклоне и заковылял обратно в снег. Хозяин вздохнул:

– Давно пора отправить старика на покой, да привязан я к нему. С детства он меня нянчил, единственная связь с прошлым. Каюсь, я весьма подвержен сентиментальным чувствам, и мой мысленный взор устремлен большей частью в былое… А пока позвольте мне откланяться, меня ждут дела. Мари, мы с вами встретимся после ужина, обсудим предстоящую работу!