Я почти граф. Книга VI (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 26

— Есть шанс изменить правила?

— Нет, придется действовать по обстоятельствам, — пожал плечами граф.

— Не волнуйся, отец, — сказал Дима. — Я не пропаду.

— Знаю… — вздохнул Ростислав Тихомирович.

Хотя даже невооруженным взглядом заметно, как он переживает. И его жены тоже.

Оставив их наедине, я пошел к сцене. Послушаю, что поют, и в спальню.

К Екатерине не протолкнуться, а Маша со Светой болтали в своем кругу, в который мне как-то не хотелось влезать.

У столиков я увидел Надю Елисееву с отцом и подошел поздороваться. Многие, в особенности высокородные родители, бросали на них косые взгляды и сторонились. Вокруг этой парочки образовалось небольшое пустое пространство.

— О, Миша привет! — первая поздоровалась Надя, увидев меня. — Познакомься…

— Юрий Станиславович, — опередил я девушку и протянул руку ее отцу, и тот с удовольствием ее пожал. — Добрый вечер.

В этот раз он даже не пытался меня просканировать.

— Вы знакомы? — удивилась девушка, посмотрев на отца.

— Да, было дело, — почесал он затылок. — На недавнем открытии салона, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — улыбнулся я. — Как вам в КИИМе, как церемония открытия? Волнуетесь?

— А как же! — развел он руками. — Моя дочка выступает, — и он настолько расчувствовался, что поцеловал Надю в макушку. — Как много сильных участников. Надеюсь, мы справимся! Она же у меня такая замечательная!

— Ну папа! — пихнула она его в бок. — Кстати, Миша, ты же не познакомился с моей мамой, — спохватилась Надя и убежала куда-то вглубь танцующей толпы.

Юрий Станиславович вмиг переменился в лице, став куда серьезнее.

— Миша, я знаю, что ты хороший человек. Мне многое о тебе рассказали, — быстро заговорил он. — Прошу, позаботься о Наде, не дай ее в обиду. Не хочу потерять своего единственного ребенка.

— Тогда почему вы не выкажете свое недовольство организаторам и комиссии? — удивился я. — С вашим статусом, положением и способностями к вам прислушаются.

— Не в этом дело. Правила Универсиады закреплены особыми заклинаниями, которые не дадут вносить правки. Михаил, прошу вас. Из всех участников Универсиады, я могу довериться только вам. Иметь в должниках такого человека, как я, очень полезно.

— Миша, соглашайся, — встряла Лора. — Хуже не будет. Она сильна и ее способности довольно редкие. Что может случиться?

— Юрий Станиславович, вы же понимаете, что я не могу вмешиваться в поединки других участников? — напомнил я.

— Да, — кивнул он. — Но вдруг, она попадется с тобой в паре.

Я прищурился.

— Боитесь, что она может мне проиграть? Мы же в разных рангах.

— Скажем так, я уверен, что до полуфинала она дойдет… — улыбнулся он.

— Ох, с огнем играете, Юрий Станиславович!

Мы оба замолчали, когда Надя привела за руку свою мать. Высокая статная женщина с голубыми глазами и кудрявыми черными волосами. Тонкую талию подчеркивало белое платье с глубоким вырезом. Она была выше своего мужа на голову, и смотрела на него сверху вниз. Хотя во взгляде читалась безграничная любовь к нему и к дочери.

— Это моя мама, герцогиня Неля Романовна, — улыбнулась Надежда.

— Очень приятно, барон Михаил Кузнецов, — кивнул я, слегка пожав ее руку.

— Наслышана о вас, молодой человек, — лукаво прищурившись, сказала она. — Ваши проделки в Москве еще долго будут обсуждать в свете.

— Стечения обстоятельств, в которые я был вовлечен, ничего больше, — развел я руками. — Если бы я не справился, погиб бы.

— Хороший ответ, — похвалила она.

Мы еще немного поболтали, и я направился к выходу. Напоследок решил прихватить с собой парочку эклерчиков и пироженок-корзинок. Уж больно они тут вкусные.

Пока я набирал себе тарелку, рядом встала неизвестная дама. На вид я бы дал ей лет тридцать, не больше. Неброское, но стильное платье, очки на пол лица, хотя какое солнце вечером? Дорогие браслеты и жемчужное колье.

— Ой, корзиночки, я тоже их обожаю, — заметив, как я ворую пирожные, хихикнула женщина. — Попробуйте заварные, они тоже потрясающие.

— Обязательно, — кивнул я и положил парочку к себе в тарелку. — Тут были еще медовые орешки, но видимо кто-то их все съел.

— Каюсь, — хихикнула она. — Это была я.

Для матери одной из студентов, она уж слишком молода. Возможно сестра…

— Простите, а к кому вы приехали? — поинтересовался я, не забыв положить последний имеющийся эклер на столе к себе в тарелку.

— Мы с мужем приехали навестить сына, — откусывая кусок пирожного, пояснила она.

— Простите. Я подумал, что вы чья-то сестра…

— Ох, Михаил, будет вам, — махнула она рукой. — Вы мне льстите, но спасибо за комплимент.

— Разве я говорил вам свое имя?

— Нет, но я наслышана о вас…

Видимо, пора бы уже привыкнуть и перестать удивляться.

— Как вам, кстати, правила Универсиады? Не переживаете за сына?

— Ох нет, что вы, — махнула она рукой. — За него я вообще не беспокоюсь…

Ну вот, опять та же самая шарманка. Мой сыночек самый сильный, умный и красивый. Всех победит, и никто ему не навредит. Ха, даже в рифму.

—…он не отобрался, — закончила она. — Муж редко куда-то выезжает, а я и подавно.

— А где же ваш муж? — удивился я, оглядываясь по сторонам. Но вокруг не было ни одного свободного мужчины.

— Должен вот-вот подойти… — она заглянула мне за спину и улыбнулась. — А вот и он, познакомьтесь! Дорогой, это тот самый Михаил Кузнецов.

— Не поняла… — услышал я голос Лоры перед тем, как повернуться.

У меня за спиной стоял мужчина средних лет. В легком летнем пиджаке. Ярко голубые глаза, белые чуть кудрявые волосы. Я его сразу узнал, пусть он и был куда старше, чем мне обычно приходилось видеть это лицо на фотографиях. Удивительно, но Лора не смогла даже близко почувствовать его присутствие.

— Добрый вечер, Михаил, — мужчина протянул мне руку, на которой красовалось родовое кольцо. — Я папа Антона, Сергей Александрович Есенин.

Мы обменялись рукопожатиями, и впервые за очень долгое время, сильный маг не захотел просканировать меня. За что в моих глазах он моментально поднялся на пару пунктов.

— Добрый вечер, — сказал я.

Должен признать, у меня захватило дух от его ауры. Увидеть такого человека вблизи дорого стоит.

И нет, мой восторг заключался не в том, что встретился с главой одного из самых сильных родов в Империи, если не в мире. Вовсе нет.

Я помню фотографии Сергея Есенина, поэта, который умер молодым. И в этом мире он был живее всех живых, и сейчас стоял передо мной. Да, чуть постарел, чуть раздался, но вот молодой огонь в глазах никуда не делся.

— Вы пишите стихи? — почему-то вырвалось у меня.

— Ха, а пацан знает, что спросить! — искренне улыбнулся он, посмотрев на свою жену. — Ну, колись, Газонов рассказал?

— Скорее всего, — я сделал вид, что не помню.

Возникла небольшая пауза, которую нарушил еще один человек.

— Отец, ну и где Антон? — появился Александр. — О, Михаил, привет!

— Привет, Александр!

И мы, как старые знакомые, обменялись рукопожатиями.

— Скажи, хорош? — пихнул он отца, который только стоял и улыбался, засунув руки в карманы штанов.

— Я не смотрел, — пожал он плечами. — Но он спросил про мои стихи!

— О-о-о, поздравляю вас, Михаил, — сказала его жена у меня за спиной. — Вы только что понравилось моему мужу.

— Почему ты его не посмотрел? — удивился Саша. — Я же рассказывал…

— А зачем? — глянул он на сына, и тот отвел глаза, как будто постеснявшись. — Мне достаточно, что он нашел общий язык с Алисой.

Я все больше не понимал эту семью, но вот окружающие быстро смекнули, кто пришел на мероприятие, и завороженными взглядами смотрели на Есениных. Даже графы и герцоги.

Тут я увидел Антона. Он о чем-то болтал с Виолеттой. Судя по всему, ее родители не приехали, хотя Света и предлагала оплатить дорогу. Среди простолюдинов я вообще не заметил ни одного родственника.