Триптих - Фриш Макс - Страница 35

Бой часов.

Прокурор. Знаю наперед, что ты скажешь. Так что молчи! Что мне нужно к врачу, я болен; мне нужно взять отпуск; я не молод уже, завтра снова буду как заводной; мне нужно взять отпуск, принять снотворное; и что дальше так продолжаться не может; все мои друзья такого же мнения, не так ли, дорогой Ган? (Смеется.) Не так ли, дорогой Ган? (Молчание.) Что до конфискаций и арестов: нужно два-три дня, чтобы восстановить порядок. Совершенно случайно мои люди опечатали именно эту виллу, эта ошибка мне неприятна. (Замечает и берет в руки собственную фотографию.) Не выношу фотографий, с вашего позволения, мадам… (Бросает фотографию в камин.) Реляции относительно конфискации, которые должны быть подписаны минимум двумя лицами, имеющими безупречную репутацию, следует направлять в соответствующие инстанции. (Молчание.) Еще что-нибудь? Весьма сожалею, дорогой Ган, что сегодняшнюю ночь вам не удастся провести с моей женой, потому что я принимаю главу нашего государства… (Кричит.) Стража! (Садится к письменному столу.) Арестовать эту даму и этого господина. Не хочу больше их видеть. Вы отвечаете за человеческое обхождение с ними! Они невиновны. Просто нам нечего сказать друг другу. (Молчание.) Проснуться! Теперь — быстро — проснуться… проснуться…

Входит Хильда, босиком, молча, с дровами под мышкой.

Да здравствует граф! Вы хотите свести меня с ума. Да здравствует граф, да здравствует граф!

Хильда роняет полено.

Кто здесь?

Хильда. Это я, Хильда.

Прокурор. Хильда!

Xильда. Я напугала господина прокурора.

Прокурор. Слава Богу…

Хильда. Господин прокурор позвонили… Может быть, развести огонь? Господин прокурор простят, что я не причесана, я прямо с постели.

Прокурор смеется.

Почему господин прокурор так смеются?

Прокурор молчит.

Я разведу огонь.

Прокурор. Слава Богу, слава Богу…

Хильда. Почему господин прокурор так на меня смотрят?

Прокурор. Ты жива — слава Богу!

Хильда садится на корточки у камина.

Кто-нибудь был в этой комнате?

Хильда. Не знаю.

Прокурор. А моя жена? (Встает, подходит к двери, выглядывает из нее.)То был сон. (Стоит, оглядываясь кругом.) И ведь у меня все время было такое чувство, что я вижу сон, все время… (Вновь садится к письменному столу, словно возвращаясь к обычному распорядку дня. Что-то ищет.) Огонь в камине опять разгорелся. Сколько сейчас времени? Ничего не понимаю. Ты не знаешь, Хильда, куда я подевал все мои бумаги?

Хильда поворачивается и смотрит на него.

Снег все еще идет? (Продолжает поиски, не выказывая особого волнения.) Не понимаю. (Задумывается.) Я закричал, по-моему, и проснулся, я вдруг что-то закричал…

Хильда. Вот, разгорелся…

Прокурор. Что я кричал?

Хильда. «Стража!»

Прокурор смеется.

Господин прокурор, почему в городе всю ночь стреляют?

Прокурор. Стреляют?

Хильда. Всю ночь.

Вспыхивает пламя в камине.

Разгорелся!

Прокурор. Как у угольщиков в лесу, когда пришел твой граф Эдерланд. Эх, пуститься бы в пляс! На всю ночь. Да здравствует граф! (Смеется.) Да здравствует граф! А когда угольщики испугались, потому что загорелись их собственные избушки, их деревни и города, то фея сказала…

Хильда. Господин прокурор смеются надо мной…

Прокурор. Что сказала фея?

Хильда встает.

Постой!

Короткие выстрелы вдали.

Один раз ты уже разводила огонь этой ночью. Это последнее, что я помню. Я страшно устал, а ты, дитя, рассказывала какую-то историю, такую путаную историю… (Находит коробку из-под сигар.) Кто курил мои сигары? Ты не знаешь, Хильда, кто выкурил все мои сигары?

Хильда. Господин доктор Ган, я думаю.

Прокурор. Но когда он успел?

Хильда. Постепенно, одну за другой.

Прокурор. Гм… (Бросает пустую коробку в камин.) А я думал, что тут еще половина коробки.

Молчание.

Скажи что-нибудь!

Короткие выстрелы вдали.

Скажи что-нибудь!

Хильда. Мне страшно.

Прокурор. Тебе это тоже снилось?

Короткие выстрелы вдали.

Это был ужасно. (Смотрит на нее.) Твои волосы были в красном сиянье. Как теперь. А потом была тьма и грязь. А твоя рука холодной. А твои губы — холодными и твердыми, как камень. И синими. Я оставил тебя глубоко внизу, я хотел выбраться, я хотел жить…

Хильда. Не понимаю, о чем это говорит господин прокурор?

Прокурор. Я тебя видел, детка… во сне. (Смеется.) Тебя и твоего графа! (Смеется.) Я сам был твоим графом. Я не знал препятствий, и никто не мог меня удержать, я был графом Эдерландом, с топором в руке; услышав мое имя, все смолкали, остолбенев, кровь застывала у них в жилах, я шел сквозь их стены, как сквозь туман; и куда бы я ни приходил, везде их порядок рушился, словно карточный домик, — а я был свободен… свободен…

Молчание.

Скажи что-нибудь!

Бой часов.

Уже четыре часа?

Молчание.

Скажи что-нибудь!

Хильда. Вотан, наш пес, подох, но я не виновата. Он ничего не хотел есть, потому что господина прокурора не было так долго. Я кипятила ему молоко, но он не пил его.

Прокурор не слышит.

Мы похоронили его в саду.

Прокурор смеется.

Господин прокурор никогда мне не верят.

Прокурор. И вдруг у меня в руках оказался топор. Вот к чему приводят такие истории, дитя мое! И три зеленых жандарма лежали на снегу. Тут ты мне помогла, и мы забросали их снегом…

Хильда. Об этом было в газете.

Прокурор смеется.

Об этом все говорили.

Прокурор. Все кричали: да здравствует граф!..

Короткие выстрелы вдали.

Мне снился странный мир.

Долгая перестрелка вдали.

Иди спать! (Подходит к Хильде и гладит ее по голове.) Мы оба видели сои. Не смотри так удивленно. Твоя история с собакой тебе тоже приснилась.

Хильда качает головой.

Спасибо за огонь.

Стук в дверь.

Хильда. Снять эти грязные сапоги, господин прокурор?

Стук в дверь.

Прокурор. Как они попали ко мне? Невероятно. Откуда эти сапоги? Ведь я уже не сплю. Чего от меня хотят? Я не сплю!..

Входит заключенный с автоматом.

Кто вы?

Заключенный отдает честь.

Что это значит?

Заключенный. Да здравствует граф!

Прокурор. Как вы сюда попали? Ничего не понимаю. Зачем вам этот автомат? Я спрашиваю, кто вы?

Заключенный. Соловей.

Прокурор. Как, простите?

Заключенный. Соловей.

Прокурор в недоумении.

Ваше превосходительство недовольны местопребыванием? Вопрос о переезде во дворец — дело двух-трех дней. В спешке у нас не нашлось ничего лучшего. Изгородь из колючей проволоки мы возведем через четверть часа. Дом, если ваше превосходительство не заметили этого ночью, окружен парком. Нам казалось, здесь будет спокойная обстановка. Письменный стол и телефон на месте, горничная тоже. Спальня с ванной рядом, все в идеальном порядке; здесь, говорят, был особняк прокурора.

Прокурор. Что у вас еще?

Заключенный отдает честь.

Еще что-нибудь?

Заключенный. Да здравствует граф!

Прокурор. Это вы уже говорили.

Заключенный. С вами хочет говорить президент.

Прокурор. Кто?

Заключенный. Президент. (Отдает честь и уходит.)

Прокурор. Призрак!

Хильда уходит.

Хильда…

Входит изящный старец, высокопоставленный господин.

Господин президент?

Президент. В столь поздний час, господин доктор, у нас нет времени для любезностей. Если не ошибаюсь — что, впрочем, в мои восемьдесят лет было бы не удивительно, — все правительства страны были сформированы ночью. (Садится и ждет, пока сядет прокурор.) Говорить вам «ваше превосходительство» я стану, согласно обычаю, после того, как вы поставите меня в известность о готовности сформировать новое правительство.

Прокурор. Я?

Президент. Вопрос о том, какие обязательства перед лицом народа и зарубежных стран вы на себя берете, обязательства, которые должны составить содержание вашего заявления, — дабы передача власти выглядела значительным актом и успокоила непосвященных, — всего этого мы не будем касаться в наших переговорах.