Охотник на богов. Том 3 (СИ) - Кондакова Анна - Страница 23

Где-то за час до отбоя в комнату вошёл Луин в сопровождении Бауча Беласко. Его мне видеть не особо хотелось, но врачеватель считал, что именно Беласко — лучшая кандидатура для ассистента в сеансах экзорцизма.

— Коллекционер ЛасГален, моё почтение, — поздоровался Беласко, что было непривычно.

Он никогда не выражал мне почтения, да и вообще особо со мной не разговаривал, больше молчал.

Под взглядом его цепких и вечно подозрительных глаз я приготовился к первому сеансу. Луин попросил меня сесть на стул и расслабиться.

«Лучше, конечно, не расслабляться, — встрял Годфред. — Но я постараюсь, чтобы настырный врач ничего не понял».

— Не волнуйся, Тайдер, всё будет хорошо, — улыбнулся Луин и снял с шеи один из многочисленных амулетов. — Сначала мы проверим твой организм на наличие стандартных карм. Возможно, я что-то упустил при первом нашем лечении.

Его амулет, на этот раз в виде овала с красным камнем, замерцал и испустил розовый туман. Луин поднял вещицу над моей головой, поводил им вокруг плеч, затем спустился к груди и снова поднял над головой. Туман окутал меня розовой дымкой.

— Хм… ничего не вижу, — пробормотал врачеватель. — А вы, коллега?

В глазах Беласко за круглыми жёлтыми очками исчезли зрачки. Он посмотрел на меня пристально, проверяя на карму, и покачал головой.

— Ничего не вижу, господин Луин… — Он вдруг нахмурился. — Хотя, погодите. Видите в правом секторе темноватое кармическое пятно? В виде… э-э… это что, фига?

«Всё верно, глазастый! Это я изобразил фигу! — заржал Годфред. — Забавно же. Пусть теперь голову ломают, что это за карма такая! Аха-ха!».

— Фига?.. — уставился на него Луин. Потом перевёл взгляд на меня в розовом мареве и часто заморгал. — Действительно… похоже на фигу. Впервые вижу такую карму.

Он убрал амулет и быстро повесил его обратно себе на шею, а вместо него взял другой — в виде квадрата со стрелками. Именно этим амулетом он уже однажды избавлял меня от кармы.

Одной ладонью Луин обхватил амулет, а вторую согнул так, будто собрался черпать воду. В руке образовался сгусток сиреневой туманности. Затем врачеватель приблизил его к моей груди, туман проник через ткань пижамы и похолодил кожу, будто прощупывая меня.

Луин приложил к моей груди ещё и сам амулет, а потом резко отдернул его. За вещицей вытянулся и поток тумана, но уже не сиреневого, а почти чёрного цвета. Он вобрался внутрь амулета, и тот, мигнув, запечатал его в себе.

— Та-а-ак… — протянул Луин, и его глаза стали полностью белыми. Он внимательно осмотрел меня. — Вот теперь никакой фиги не вижу… или… вижу, но не фигу… а что это?

«Это средний палец, дедок! — усмехнулся Годфред. — Фига — слишком по-детски. А средний палец — вполне себе взрослая карма!».

Тут внезапно вмешался Беласко.

— Простите, врачеватель Луин, но я впервые вижу такую карму. На что она влияет?

— Очевидно, на изменение тела. Это мутационная карма. Вы видели изменения на ноге пациента? Там наблюдается смена ткани, кожа зарубцевалась во что-то похожее на рептилий панцирь.

Ситуация одновременно была смешная и грустная.

Они всерьёз обсуждали средний палец Годфреда, и в то же время говорили о моей мутации, которая действительно была и выглядела паршивей некуда. И самое хреновое — что, как бы они ни старались, от мутации меня никто не вылечит.

— Какая неубиваемая карма, — нахмурился Луин и снова принялся избавлять меня от неё таким же амулетом, но уже новым.

Потом присоединился Беласко, уже со своими амулетами. Он так напрягся, что стальные кольца его пирсинга в ноздре и на брови раскалились докрасна.

Оба экзорциста, пожилой и молодой, посылали мне в грудь уже два потока туманной энергии одновременно, а потом оба забирали её обратно, уже почерневшую и запечатывали в амулетах для экзорцизма.

Промучили они меня около полутора часов, пока сами не устали.

— Пятно стало меньше, однозначно, — в итоге констатировал Луин, грузно опершись рукой на стол.

— Подтверждаю, — кивнул Беласко. — Возможно, ещё сеансов пять — и мы справимся.

— Как же я мог тогда пропустить эту карму, ума не приложу, — вздохнул Луин. — Вот мне, старику, расплата за гордыню. Я посчитал, что достаточно опытен и силён, чтобы справиться. А тут вон что…

Они больше не стали меня мучить.

Луин ещё раз внимательно осмотрел мою ногу с почерневшей кожей. Про Артазара он правда больше не упоминал, зато про него тут же сказал Беласко.

— Ещё при первом знакомстве с коллекционером ЛасГаленом я подумал, что с ним что-то не так, — произнёс он грубым голосом. — У него всё точно так же, как было у Артазара. Такая же страшная карма, и я хотел инициировать тщательную проверку в Ордене Тайн, но госпожа Майдере просмотрела его тогда и сказала, что ЛасГалену можно доверять. Но сейчас мы видим, что эта карма сложнее, чем мы думали. Может, всё-таки обратиться за дополнительными консультациями в Орден Тайн? Пусть учёные проверят, пока не стало слишком поздно.

Вот засранец.

Он открыто объявил, что не доверяет мне и ждёт повторения истории как с Артазаром.

— Не стоит лишний раз привлекать Орден Тайн! — тут же осадил ассистента Луин, его тон из добродушного стал категоричным и даже недовольным. — Мне нравится ваша инициативность, господин Беласко, но давайте мы сами попробуем излечить нашего пациента, а уже потом порождать тревогу в обществе. Её и без того хватает.

Тот нахмурился, но кивнул.

— Конечно, врачеватель Луин. Мы сделаем всё возможное. Завтра я прихвачу ещё несколько амулетов посильнее.

Оставив наконец меня в покое они отправились к выходу. Луин вышел первым, а Беласко остановился у двери, обернулся и тихо сказал:

— Я всё равно буду наблюдать за тобой, ЛасГален. И ты не напугаешь меня своими связями в Гильдии. Да, кириос Хан делает на тебя ставку и доверяет тебе, поэтому настоятельно рекомендовала мне не совать нос в твои дела. Но если я замечу, что твоя мутация принимает угрожающие формы, то никакая кириос Хан тебя не спасёт. Потому что второго Артазара наша республика не переживёт, а я не допущу, чтобы это случилось.

Я поднялся со стула и направился к нему, от чего Беласко сразу напрягся — всё же моя репутация после боя с Богом Ночи серьёзно поменялась.

Он сделал шаг назад, ближе к выходу.

— И не надо меня запуги…

— Если будешь крутиться около моей сестры, то нам с тобой придётся поговорить уже иначе, — сказал я.

Беласко смерил меня напряжённым взглядом. Разница в возрасте у нас была лет пять, и ему очень не понравилось слышать угрозы от «малолетнего неуча», но он всё равно ничего не ответил и молча вышел из комнаты.

«Настырный говнюк, — бросил Годфред. — Может, сожрём его душонку?».

«Может, и сожрём», — процедил я, хотя понимал прекрасно, что вряд ли это решит проблему. Кроме него найдутся и другие люди, которые наверняка испугаются, что я буду походить на Артазара, и начнут «предпринимать меры».

Каждый вечер врачеватель Луин и Беласко наведывались ко мне, чтобы провести очередной сеанс экзорцизма.

И каждый вечер Годфред, как умел, изображал карму. Он намеренно делал так, чтобы экзорцистам казалось, что она уменьшается. Они применяли разные амулеты, проверяли ещё раз и ещё, насколько я чист, и в итоге, на пятый вечер Луин наконец объявил:

— Всё. Он готов. Никакой кармы я не вижу.

Беласко тоже проверил меня досконально, даже очки снял, чтобы, уж точно, ничего не пропустить.

«Пусть только попробует сказать, что что-то не так», — процедил Годфред.

— Вроде, чисто, — наконец кивнул Беласко.

«Ну вот», — одобрил Годфред.

— Но всё равно что-то не так, — добавил экзорцист, будто ему назло. — Почему до этого карма ушла, а потом снова появилась? Не случится ли так на этот раз? Может, стоит подержать ЛасГалена здесь ещё неделю?

Луин покачал головой, явно не одобряя предложение своего молодого ассистента.