Повелитель демонов (СИ) - Якубович Александр - Страница 41

Человек, эльф, гном — не собака. Это с четвероногим ты можешь быть сегодня жесток, а завтра снова любимым хозяином. С разумными расами это так не работает. Ожесточать же Лиан сверх меры в мои планы не входило, но я размышлял над тем, какое именно наказание она понесет за свое непослушание.

Но жизнь устроена таким образом что, сколько ты не строй планы — все в последний момент пойдет наперекосяк. Так случилось и в этот раз. Вместо того чтобы готовиться к испытаниям и переносить части печати Лиан с бумаги на заранее заготовленные обсидиановые пластины, высеченные из огромного куска с помощью темной магии, я сидел в засаде на берегу реки.

— Давай! Пошевеливайся! — рявкнул один из бандитов своему товарищу.

— Взял бы и помог! Тут берег такой крутой, не подступиться!

— Так ты на пузо ляг и ведра окуни, бестолочь!

— Сам и ложись!

— Давай, я старше по званию!

— Нет у нас больше званий!

После этих слов тот бандит, что стоял чуть в сторонке, угрожающе дернул рукой с боевым топором, намекая, что его подопечному лучше закрыть рот.

Они уже с добрый час таскали воду из реки и наполняли ею бурдюки и бочонки, делали запас в дорогу. По плану, эта шайка, объединившись со второй группой, послезавтра должна отправиться на восток, в город Кхеро. А цель их визита крайне проста — работорговля.

В Бриме редко спрашивали купчую, а чем ближе к границе, тем проще было оформить любого человека в кандалах как беглого крепостного. А уж если ты был выходцем из Западных Земель, то относились к тебе и вовсе, как к мусору. Эти края были спасением для беглых, и пусть тут тоже процветала работорговля, местные магнаты и плантаторы предпочитали покупать смирных и покорных рабов из центральных регионов и южных оконечностей земель Трех Орденов. При всех своих разговорах о боге Света, эти фанатики не чурались по любому поводу накидывать кандалы на собственных людей. Не заплатил ордену десятину — в рабство, попал в долговую кабалу — в рабство, богохульничал — в рабство, подозревают в поклонении темным богам — или страшные пытки и казнь, или рабство. Торговля собственными людьми составляла значительную часть дохода Трех Орденов, а этот товар охотно покупали как в Бриме, Даркане и Кольце Королей, так и в прибрежных районах Западных Земель. Хотя те же гномы на расчетах и практике давно доказали, что рабский труд неэффективен, но кто будет слушать горных недомерков?

У бандитов же был простой и эффективный план. Завтра ночью устроить очередной набег на охотничьи деревни, взять в плен как можно больше людей, а после перегнать караван невольников в Кхеро. Погода сейчас стояла теплая и сухая, особых хлопот с содержанием людей не будет, а припасы эти умники планировали взять в тех самых селениях, как и в прошлые разы.

Откуда я все это узнал?

Из разговоров бандитов, что в полный рост шастали по окрестным лесам и холмам, совершенно не прячась и не скрываясь.

Как я понял, что они уже начали свои атаки и сбор людей в плен?

Лиан вчера вечером не вернулась домой.

Почему я, не схватив меч и пару заряженных демонами перстней, не бросился на выручку девочке, сея хаос, разрушения и смерть на своем пути?

Первое — я все еще надеялся провести испытания, а если ворваться в лагерь бандитов с мечом наголо, то приносить в жертву будет некого. Второе — моей подопечной ничего не угрожало. В отличие от тупого Хелтрика, эти люди были выходцами с севера и частенько сталкивались с отрядами рейнджеров в Шивалоре. А значит, они были в курсе, как высоко Вечный Лес ценит жизнь своих детей. И даже если они получат выкуп за эльфийку, дезертиры Мордока всегда смогут крайне выгодно продать девочку гильдии работорговцев Брима, а те уже по своим связям займутся поиском лучшего покупателя. Будет ли это Н’аэлор, или же какой-нибудь любитель темных эльфиек из числа бримской или дарканской знати — не суть важно. По большому случаю, поимка Лиан была для этой банды большой удачей и главным прибытком, ведь за девочку заплатят намного больше, чем даже за два десятка здоровых мужчин-охотников.

А еще я отчетливо чувствовал присутствие Лиан. Девочка была зла, напугана и, скорее всего, избита. Опять же, потому что эти люди сталкивались с темными и знали, что об выходца из Н’аэлора можно сломать оглоблю, а он отделается небольшим ушибом, который довольно быстро заживет. Еще удивительнее, насколько сильно Хелтрик избивал рабыню Рири, что в итоге забил ее до смерти, проломив череп.

Конечно же, первым моим порывом было освободить девочку, ведь я вложил в нее так много собственных сил и времени. Но потом я остановился, поразмыслил и принял решение совершить налет на лагерь разбойников-дезертиров по всем канонам военной науки. И сначала важнее всего было провести разведку, наметить наиболее безопасные подступы к лагерю и определить главные цели, то есть, найти командиров. Если я обезглавлю шайку, все остальное будет делом совершенно плевым. В общей сложности, если рассматривать два неподалеку стоящие друг от друга лагеря, которые сейчас активно сливались в один, мне противостояла группа из шести десятков человек. Как я говорил раньше, бойцы Мордока — лишь пыль под моими сапогами, но мне было важно все сделать чисто, грамотно и без потерь среди пленных. Все же, ходить на охоту самому для заготовки мяса на зиму было слишком хлопотно, а значит, мне надо поддерживать ровные отношения с деревней Орина и прочим поселениями в долине. Они мне — мясо и сено для лошадей, я им — целебные мази и зловещую ауру темного колдуна, которая отпугивает от долины всяких проходимцев. И вот со вторым сейчас наметились проблемы.

Я не мог отправлять своих демонов прямо в сердце лагеря дезертиров, не рискуя быть при этом обнаруженным. По разговорам солдат я слышал, что они опасались моего визита, но лагерь был окружен четырьмя охранными столбами Харла со вбитыми в них топорами, так что едва я ступлю за черту, каждый последователь этого темного бога мигом узнает о нарушителе.

Харл был странным богом. Если Нильф и Фангорос внимательно выбирали на чей зов откликнуться, то Харл с удовольствием помогал даже тем, в ком не было и капли таланта управления магическими потоками. Даже шаманам диких племен пустошей нужно расположение духов, чтобы призвать дождь или ветер, а вот последователям Харла — лишь оружие и кровь. Нужен охранный контур для лагеря? Вбей четыре столба и воткни в них любое оружие со знаком Второго Бога, добавь немного крови, и Харл лично толкнет тебя в плечо, если границу перейдет чужак. Хочешь сделать топор крепче, а меч острее? Нанеси клеймо Харла на металл, да капни своей или чужой крови. Главное — используй это оружие по назначению, то есть сражайся с ним в бою. Это было настолько глупо, настолько для меня противоестественно, что любой последователь Второго Бога виделся мне, как тупая скотина. При этом темные маги и Владыки Харла были весьма умелыми колдунами, способные творить поистине чудовищные заклинания прямо на поле боя. Если мне требовалось влезать в долги перед Нильф, использовать свою кровь и прожигать плоть печатями, то эти колдуны просто впитывали энергию прямо из смертей вокруг себя. И там, где я мог ухватить лишь пару капель, им доставались целые реки силы. И если такой маг оказывался в гуще сражения, я искренне не завидовал бы его врагам…

Вот, наконец-то два дезертира, которые возились на берегу, ушли, предварительно перекатив к лагерю бочонки с водой и перетаскав бурдюки. Я же остался сидеть в зарослях кустарника, терпеливо дожидаясь темноты. Ночь — мой союзник, ночь — время, когда призванные демоны сливаются с окружающей тьмой и спокойно двигаются от цели к цели, без надобности прятаться в тенях от солнечного света. Я уже выбрал, каких тварей призову. Несколько ночных кошмаров — для палаток командиров. Этих я пущу под нож на алтаре в намеченный срок, через две ночи. Остальных — в расход с помощью призрачных гончих. Я не видел смысла в призыве высших демонов, среди бывших солдат Мордока не было магов, чтобы противостоять даже дымным теням, которые накроют костры и лампы, чтобы погрузить лагерь во тьму. Так зачем тратить больше, чем понадобится? Я же, пока мои твари будут резвиться, аккуратно пройду к наспех сколоченным клеткам и выкопанным ямам, и освобожу похищенных из деревень людей.