Болото (СИ) - Пинаев Андрей Михайлович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
Глава 20
Дверь распахнулась, и в карцер кубарем влетел Толик. Я с трудом сфокусировал на нем взгляд:
— А ты… чего… тут?
Толик поднялся и поморщился от гула реактора за стеной.
— Я Мишке врезал при начальнике. С его согласия, конечно.
— Зачем?
— Чтобы в карцер попасть, дурень! Ребята же волнуются за тебя, вот я и решил, что тоже пойду…
Дверь распахнулась, и в карцер кубарем влетел еще один Толик. Я помотал головой, прогоняя видение и спросил:
— Сколько я уже здесь?
— Двенадцать часов. Плохо тебе?
— Как… Двенадцать часов? Значит… еще полтора суток сидеть… странно. Я думал, я тут уже давно… ведь мне уже… — я начал загибать пальцы — …восемь раз приносили еду…
— Тебе приносили еду всего два раза, Максим.
Я замычал от тоски и стукнулся головой о стену.
— Показалось, значит. А тут недавно Марина приходила…
— Марина не приходила. Она вчера умерла, ты забыл?
Марина в углу комнаты игриво улыбнулась. Я засомневался в правдивости слов Толика.
Толик проследил за моим взглядом и нахмурился.
— Ладно… короче, Лиза как узнала, что тебя в карцер заперли, вот, просила передать… — Толик порылся в карманах и извлек крошечную белую таблетку. — на… прими. Она сказала, это чтобы стало все равно.
Я равнодушно сунул таблетку в рот. Она имела неприятный, жгучий вкус, язык сразу онемел. Неожиданно таблетка превратилась в таракана; я в ужасе выплюнул его и растоптал.
— Плохо… огорчился Толик. — у меня всего одна была.
Примерно через месяц охранник по имени Гена, молодой и явно сочувствующий нам, принес поднос с бутербродами и бутылку минеральной воды. На то, чтобы съесть все это, у нас ушло около трех дней. Еще через месяц дверь открылась и охранник увел Толика. Однако Толик почти сразу вернулся.
Я ткнул Толика пальцем, чтобы убедиться в его реальности, и спросил:
— Тебя же выпустили?
— Я опять Мишке врезал… теперь одновременно с тобой выпустят.
Мы начали говорить друг с другом, пытаясь хоть как-то отвлечься от низкого гула реактора, сводящего нас с ума, но вскоре я поймал себя на том, что отвечаю невпопад. Я замолчал, а Толик некоторое время продолжал говорить со мной, и похоже, он продолжал слышать ответы. Наконец замолчал и Толик, и гул реактора накрыл нас полностью.
Неожиданно стало тихо. Я встал, не веря в наступившую тишину и помотал головой. Мысли начали проясняться, постепенно я понял, что нахожусь в карцере не столетие, не год и даже не месяц, а всего лишь сутки с половиной. Толик тоже встал и ошеломленно посмотрел на меня.
— Это что… реактор смолк? Почему так тихо?
— Ты тоже его не слышишь? Я думал, мне кажется…
— Может, профилактика у них, отключили?
— Так просто взяли и отключили? Нет, что-то случилось.
Толик подошел к двери и посмотрел в узкое окошко.
— Никого… может, постучать? Да не услышат ведь.
В карцере стало темнеть. Я поднял глаза: тусклый плафон светил по-прежнему, однако углы заполнила тьма.
— Что за хрень?!
Мы стояли в круге света под плафоном спиной к спине, а стены исчезли, поглощенные непроглядной, черной темнотой. В абсолютной тишине где-то далеко послышалось мяуканье. Я спиной ощутил, как Толика начала бить крупная дрожь, и она усилилась, когда из темноты вышла маленькая серая кошка. Она села и спокойно начала вылизываться.
Толик медленно опустился на колени, он в ужасе смотрел на кошку, а по его щекам текли слезы.
— Я же не хотел…
— Толик, ты чего?!
— Я не хотел…
Протянув к кошке дрожащие руки, Толик на коленях пополз к ней. Кошка, не обращая на нас внимания, продолжала умываться. Я схватил Толика за плечо, но он дернулся, освобождаясь. Тогда я кинулся на него, прижал к земле и расчетливо ударил в лицо. Толик затих, а кошка, бросив на нас презрительный взгляд, ушла в темноту.
Толик плакал, размазывая кровь по лицу. Я обхватил его за плечи:
— Тихо, тихо, не надо. Что это было?
— Ты тоже видел?
— Да… кошку видел.
— Это та самая кошка… я ее убил. Когда жил в детском доме. Она… ходила в туалет где попало… ну и… ребята сказали, надо ее убрать. И я сам вызвался… взял шприц и… а теперь она пришла за мной…
— Тшшшш… — я крепко обхватил Толика, опасаясь, что он опять попытается уйти. Но Толик не пытался, он лишь плакал, уткнув разбитое лицо в колени. Внезапно я ощутил чье-то присутствие; обернувшись, я увидел Лизу.
Она стояла в темноте, зябко обхватив себя за плечи. Ей было холодно, она дрожала.
— Лиза! Иди сюда! Мы здесь! Что произошло?
Услышав мой голос, Лиза беспокойно заоглядывалась, и, словно не видя меня, сделала неуверенный шаг в сторону.
— Лиза! Я здесь!
Но Лиза не видела меня. Покрутив головой, она медленно пошла мимо нас. Я хотел встать и коснуться ее, но Толик поймал меня и, хитрым приемом вывернув руку, прижал коленом к полу.
— Идиот! Отпусти меня! — взвыл я. — Лиза же потеряется в этой темноте!
Но Толик лишь сильнее прижал меня. Лиза сделала еще шаг и вдруг, взвизгнув, провалилась в невидимую яму.
— Лиза!!!
— Придурок, это не она! Это не она!
Толик осторожно ослабил захват, и я сел.
— А вдруг она? Вдруг там… что-то такое случилось, и она теперь бродит в этой тьме…
— Я тебя сейчас отпущу, но если кинешься туда, врежу.
— Ладно, отпусти… что вообще происходит?
Во тьме медленно проявились очертания женского лица.
— Пошла прочь!!! - крикнул Толик, выставив ладонь в защитном жесте. — тебя нет здесь! Это не ты!
Из призрачных глаз выкатилась слезинка, и лицо исчезло. Толик повернулся ко мне:
— Видишь? Нас кто-то хочет выманить. Не поддавайся!
Больше часа призраки пытали нас. Я видел множество людей — мать, отца, брата, ребят из Лагеря — всех тех, кого я когда-либо любил или ненавидел. Были там и неизвестные мне люди — без сомнения, знакомые Толика. Несколько раз появлялась Лиза. Сначала она лишь выглядела испуганной, но потом я с содроганием увидел на ее голове широкую рваную рану. Лиза плакала и неловко зажимала ее рукой. На этот раз Толику все же пришлось мне врезать.
Наконец где-то в темноте с лязгом распахнулась дверь, и я услышал шаги. Сквозь темноту уверенно шел начальник. Он недовольно огляделся.
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
