Болото (СИ) - Пинаев Андрей Михайлович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/62
• Следующая

— Прочь от восточной стены!!! Влад, беги за "Дурой"!!!

— За «Дурой»… то есть за плазменной пушкой? Петро, неужели…

Медленно и величаво из тумана вышел Зверь. Петро сравнивал его с танком, но мне он показался более похожим на древний парусный корабль, разве что без мачт. Он был огромен, однако голова его оказалась на удивление маленькой, прикрытая броневым щитком, она была круглой и блестящей. Многочисленные кривые лапы, со скрежетом ворочаясь в хитиновых гнездах, неотвратимо несли Зверя прямо на нас. Петро успел выпустить длинную очередь из пулемета, но пули беспомощно плющились о его броню. Зверь проломил стену и плечом зацепил опору вышки; заскрипел металл, и вышка сначала медленно, затем все быстрее стала падать. Я закричал и вцепился в перила, а Петро не успел. Вышка рухнула наружу, за стену Лагеря; от удара о влажную землю что-то внутри меня отчетливо хрустнуло, арбалет за моей спиной отозвался звуком лопнувшей гитарной струны. Петро, который не успел схватиться за перила, отбросило вперед, он упал и не двигался.

Я встал, держась за перила упавшей вышки и попытался вдохнуть. Грудная клетка отозвалась резкой болью, и я согнулся пополам. Внезапно стало очень тихо; в одну секунду стих ветер и замолчали визжащие крысы, даже Зверь перестал скрежетать. Я с ужасом узнал эту особенную тишину.

— Но сейчас же не полнолуние… сейчас же день!

Пылающему было все равно. Он шел сквозь туман своей странной походкой веревочной марионетки и улыбался почерневшими губами. Сегодня пламя, охватившее его много лет назад, разгорелось со страшной силой, но боли он явно не чувствовал. Трава горела за ним; Пылающий подошел к дядьке Петро, взял его за плечи и поднял. От прикосновения огненных рук Петро страшно закричал; Пылающий наклонился и что-то шепнул ему на ухо.

Рядом с собой я увидел штурмовую винтовку дядьки Петро. Я схватил ее, невероятным усилием воли унял дрожь в руках, прицелился и дернул спусковой крючок.

Пылающий не был бесплотным призраком в прямом смысле этого слова; плотью, пусть уже и нечеловеческой, он обладал, и пули явно причиняли ему боль. Глухо заворчав, он отбросил бесчувственного охранника и скрылся в тумане; в тот же миг вернулись звуки, и слева на меня прыгнул здоровенный седой крысак. Я выстрелил, и короткая очередь из штурмовой винтовки разрезала его пополам; я подбежал к дядьке Петро, схватил его за капюшон куртки и поволок к Лагерю.

Вспышка солнечно-желтого пламени ослепила меня; я догадался, что это наконец подоспел охранник Влад с плазменной пушкой. Сквозь туман я ничего не мог увидеть, но судя по грохоту и скрежету Зверь поступил так же, как в прошлый раз: проломил стену Лагеря с противоположной стороны и ушел.

Ко мне подбежали Толик с Мишкой, мы подняли дядьку Петро и потащили в медблок.

После побоища в маленьком медблоке было тесно. Легкими ранениями сталкеры должны были заниматься сами, но несмотря на это, работы у Лизы было много. В первую очередь под хирургический аппарат положили Вовку, чья травма оказалась серьезнее, чем просто разбитый нос. Лиза села в кресло-компьютер и долго обследовала его голову тонкими стальными лапками хирургического модуля, просвечивала зеленым сканирующим лучиком и наконец одна из тонких, как проволока лапок с хрустом вонзилась Вовке в висок. Девчонки взвизгнули; Лиза в кресле недовольно поморщилась:

— Что орете? Я знаю что делаю.

Примерно через полчаса стальная лапка была извлечена, и хирургический модуль залил тонкий прокол медицинским клеем. Место Вовки занял дядька Петро, уверявший, что отлично себя чувствует.

— Да все хорошо со мной! Ну плечи обожжены, да стукнулся немного… само пройдет!

— Где ты обжечься-то умудрился?

— Да вот… старого знакомого встретил.

— Неужели правда призрак?

— Он самый. Ты вот лучше Максима осмотри.

— Максим, на кушетку.

Поморщившись от боли, я лег. Стальной паук надо мной зашевелил лапками и быстро пробежался зеленым лучиком снизу вверх, остановившись на левой половине груди. Лиза сказала:

— Вот слышала я, что у безвирусных болевой порог повышен, но не думала что настолько…

— Чего там? — испугался я. Мне представился белоснежный обломок ребра, вонзившийся в сердце.

— Молчи, не дергайся.

Одновременно добрый десяток иголок впился в мое тело, и спустя пару секунд мне стало очень хорошо, мир закружился в теплом цветном хороводе. Я повернул голову и счастливо улыбнулся Лизе. Лиза не заметила; под ее управлением со страшной скоростью работали несколько лапок, что-то со скрежетом делая в моей груди.

— Все, слезай. Ребра собрала, заклеила, через пару дней будешь как новый.

Пошатываясь от наркоза, я встал и, поддерживаемый с двух сторон Толиком и Сашей, отправился в нашу комнату. Толик, Саша и Мишка ушли, а я забылся сладким наркотическим сном. Проснувшись, я некоторое время лежал в темноте, затем меня начала терзать совесть — наши ребята сейчас восстанавливали сетку, убирали трупы, а я вот тут лежу…

Я коснулся ребер. Грудь еще болела, но совсем чуть-чуть, Лиза знала свое дело. Пришлось вставать и идти наверх.

Оказалось, я проспал больше шести часов. Пока я спал, трупы мутантов свалили в огромную кучу, облили бензином и подожгли. Жирный черный дым валил сплошным столбом вертикально вверх — воздух был абсолютно неподвижен, не чувствовалось ни дуновения ветерка.

Пока остальные сталкеры чинили стены, наши ребята совместно с «Гидрой» (без девчонок, естественно) опоясались веревками и тащили рухнувшую вышку. На всякий случай их охранял дядька Петро. Несмотря на холод, он был в одной майке, не скрывавшей его плечи: очевидно, одежда причиняла обожженной коже боль. Петро махнул мне рукой:

— А, Максим! Мой спаситель!

На его лице блуждала странная, придурковатая улыбка. Петро достал из кобуры массивный пистолет и протянул мне.

— Вот, значит, в благодарность за мое спасение из лап жуткой твари!

— Петро, ты чего?! - страшно удивился я. — это же табельное оружие!

— Ах, да… — на мгновение опечалился Петро, но тут же вновь заулыбался, достал бутерброд и с аппетитом начал его поедать.

• Предыдущая
• 46/62
• Следующая